«Если», 2011 № 10 - Журнал «Если»

Еще одной «незаконнорожденной» НФ-экранизацией можно считать «Другой мир» (2003) Лена Уайзмена. Хотя прямой источник нигде не обозначен, картина, по сути, вольная интерпретация истории Ромео и Джульетты. Несмотря на то что этот боевик живописует многовековую войну оборотней-ликанов и вампиров, мистики как таковой здесь нет — все объясняется неким генетическим отклонением прародителя обеих ветвей. Интрига вполне шекспировская, расстановка персонажей тоже напоминает повесть, печальнее которой нет на свете, и даже некоторые сюжетные узлы совпадают, кроме, разумеется, финала. Да и примирение враждующих кланов за счет парочки главных героев идет по принципу «Все умрут, а мы останемся», обратно классическому сюжету.

Линия подобных экранизаций еще ждет своего развития. В конце концов, если в космосе успел побывать и граф Дракула, то почему бы туда не отправить на шаттле-истребителе Ричарда III или даже принца Датского? Тем более что над последним эксперименты уже начались. В 2011 году должен выйти мультипликационно-игровой «Гамлет нашей эры» Бобби Сиралдо и Эндрю Свонта, где принц путешествует из 1602 года по эпохам в будущее, а живые актеры вписаны в рисованную среду.

Фэнтезийный элемент отчетливо проявлен в комедии «Сон в летнюю ночь» (1595). Некоторые критики даже называли Шекспира среди «предшественников Толкина», хотя сам Профессор был противоположного мнения: «Чума на Уилла Шекспира с его пресловутыми крохотными малютками!». Все дело в строчках: «Каждый эльф и крошка-фея, легче птичек всюду рея…». Относящийся к эльфам очень серьезно Дж. Р.Р.Толкин писал в эссе «On Fairy-Stories»: «Превращение эльфов в малюток произошло во многом благодаря литераторам, к этому приложил руку и Шекспир». Да и вообще, Профессор без восторга отзывался о «фантастическом» творчестве драматурга: «Драма естественным образом враждебна фантазии… Когда я читаю «Макбета», ведьмы выглядят вполне прилично, но в спектакле они почти невыносимы…».

Сочетание в пьесе трех разных миров — двора Тезея перед свадьбой с царицей амазонок, волшебной страны эльфов и фей, афинских ремесленников, репетирующих спектакль к свадьбе, — создает немалые трудности для режиссеров-постановщиков. Но кинематограф перед трудностями не останавливался никогда! Из двух десятков фильмов с таким названием сегодня известны три-четыре: некоторые вообще не сохранились, другие не получили распространения.

Первый двенадцатиминутный немой «Сон…» поставили в 1909 году американские режиссеры Чарлз Кент и Стюарт Блэктон на студии «Вайтограф». Удивительно, но почти все эпизоды пьесы вкратце были сохранены, пришлось включить только текстовые пояснения. Действие происходит в «афинских» декорациях, вполне приличны натурные съемки. Элементы фэнтези налицо: маленькие «феи» с прозрачными крылышками, веселый проказник Пак, мановением жезла превращающий человеческую голову в ослиную морду, даже попытка изображения полета эльфа.

В1911 году московское отделение фирмы «Бр. Пате» выпустило «Сон…» Кая Ганзена — комедию о приключениях некоего Митюхи. Фильм не сохранился, как и советский рисованный мультфильм (1935) режиссеров А.Бергенгрина и Э.В.Штейге (по отзывам — политический фильм о борьбе с фашистами).

А вот музыкальная комедия, выпущенная в том же году фирмой «Уорнер Бразерс», поставленная «торжественно, и зрелищно, и пышно», тогда своей сказочной атмосферой очаровала многих. Режиссер Макс Рейнхардт, правда, «Оскара» не получил, фильм был отмечен только за операторскую работу и лучший монтаж. Музыка Феликса Мендельсона хоть и была написана более сотни лет назад, но органично влилась в картину. Кстати, знаменитый «Свадебный марш» изначально был гимном изменчивости, а не супружеской верности. Сказочной фантастики в ленте достаточно, хорош и юный Пак в исполнении Робина Гудфеллоу.

Фильм Майкла Хоффмана «по комедии Шекспира», выпущенный в 1999 году, не менее зрелищен, музыкален (композитор Саймон Босуэлл) и блещет созвездием актеров. Титанию играет Мишель Пфайффер, а Деметрия — не так знаменитый в то время, как сейчас, Кристиан Бэйл. Хотя действие происходит в Италии конца XIX века, и велосипеды-бициклы с граммофонами не удивляют даже фей, шекспировский текст сохранен полностью. С самого начала по экрану порхают некие компьютерные «светлячки», но впоследствии бросается в глаза театральная условность фантастических сцен.

Откровенно театрален и фильм, поставленный на Би-Би-Си в 1981-м Элайджей Машиновски в средневековых декорациях. Условность царит в картине Адриана Нобла 1996 года, в которой задействована труппа Королевского Шекспировского театра. Спящему мальчику снится «сон», где смешались современные реалии, летающие зонтики, странные «эльфы» в цветных париках и костюмах…

«Бурю» за сто лет кинематографа также экранизировали не раз. Первым это сделал англичанин Перси Стоу в 1908 году. В то время трюки с исчезновениями/превращениями и «научные» фокусы Просперо наверняка впечатляли публику. Хотя «пещера» его нарисована на холсте, а об актерской игре бородатого оборванца Калибана и бегающего вприпрыжку Ариэля (кстати, девочки) и говорить не стоит.

Через три года в Штатах Эрвин Санхаузер поставил свой вариант, и на несколько десятилетий «Буря» утихла — экранизаций не было до конца двадцатого века. Причем кинорежиссерам переносить пьесу на экран стало не слишком интересно, на шекспировской «подкладке» они творили собственные пышные «костюмы». Этим отличаются все последующие значительные экранизации трагикомедии.

Свою «Бурю» (1979) классик британского авангардного кино Дерек Джармен снял сразу после «панковского» (а сегодня ставшего культовым) «Юбилея». Эстетика «панк-культуры» отразилась и в этой не совсем обычной экранизации. Таинственный полумрак, с самого начала нагнетание «странного», сон, кошмары… Нарочитое смешение эпох: раб Калибан — во фраке, дух Ариэль — в «спецовке», темнокожая певица исполняет блюз. Правда, фантастики как зрелища здесь нет, никаких спецэффектов, и вместо волшебного плаща — некий артефакт с большой линзой.

Еще оригинальнее поставил свои двухчасовые «вариации на тему» под названием «Книги Просперо» (1991) известный британский интеллектуал Питер Гринуэй. Это «барочный» фильм, выстроенный на множественных аллюзиях, с причудливыми танцами под играющую немаловажную роль музыку Майкла Наймана. Говорит только Просперо (Джон Гилгуд), остальные не раскрывают рта, их монологи читаются за кадром. Интересно, что в эпизоде «Книга Утопий» Просперо выдает утопический монолог, в оригинале принадлежащий Гонзало. Немало сцен, в которых режиссер пытается высказать свое видение подсознательных мотивов… В этих «вариациях» Гринуэя двадцать второй по счету упоминается «Книга Игр», и неспроста, весь фильм — игра, импровизация на тему. А в финале — отказ от чародейства, книги жгут и топят, цивилизация предается огню и воде. Спасти удается лишь две: «Книгу Пьес» и собственно «Бурю»…