Новая царица гарема - Георг Борн

Хешан и переодетый принц незаметно прошли из спальных покоев по коридорам и оставили дворец, не возбудив ни в ком подозрения. Одно только обстоятельство бросилось в глаза одному из свиты принца, постоянно находившемуся во дворце и подчиненному муширу Изету, – это выход Хешана в такое позднее время рядом с капиджи. Шпион не видал, как вошел последний, но он не смел обнаружить своего невнимания. Ясно было, что этот капиджи-баши пришел во дворец с каким-нибудь поручением, и когда он выходил оттуда в сопровождении слуги, то мушир счел необходимым донести своему поручителю о случившемся.

Между тем принц Мурад и Хешан сошли к берегу, вошли в лодку и велели отвезти себя к сералю. Они вошли туда с наступлением ночи и отправились в первый двор сераля. Хешан предостерегал принца, не советуя тому идти далее, чтобы кто-нибудь не заметил его. Мурад поручил своему слуге осведомиться о Зора-бее и позвать его сюда, а сам остался во дворе сераля и ходил взад и вперед в сильном беспокойстве. В волнении и с нетерпением он беспрестанно посматривал на дверь, за которой исчез Хешан.

Наконец в ярком свете газовой лампы увидел он молодого офицера, выходившего через эту дверь в сопровождении Хешана. Это был тот, кого они искали: Зора-бей, похититель его ребенка, убийца маленького принца!

Глаза принца вспыхнули гневом, он быстро пошел навстречу молодому, ничего не подозревавшему офицеру, положа руку на эфес сабли.

– Ты ли Зора-бей? – спросил он торопливо.

– Так точно, но с кем же я имею честь говорить? – обратился к нему вежливым тоном Зора, изумленный заносчивой манерой капиджи-баши.

– Ты ли похитил принца Саладина с постели в доме Корасанди? – продолжал Мурад.

Тут Зора побледнел и сделал шаг назад.

Он узнал принца!

– Я требую ответа или всажу саблю тебе в грудь! – воскликнул пылающий гневом Мурад. – Ты ли похитил принца Саладина? Твоя ли нечестивая рука задушила моего любимца?

– Прошу выслушать меня, принц, – ответил Зора-бей, бледный, как мертвец, с трудом преодолевая смущение, вызванное обращением принца, – рука моя не запятнана в крови принца! Я не причинил ему никакого вреда!

– Но ведь ты похитил Саладина из спальни Корасанди! – вскричал принц Мурад, все еще пылая гневом.

– Я забрал принца прямо с постели, так как ему угрожала опасность, и передал его моему товарищу Сади, который хотел отвести его в безопасное место!

В эту минуту оживленный разговор принца и молодого офицера был прерван – слуга Хешан торопливо приблизился к своему повелителю.

– Сейчас прошел мушир Изет по ту сторону двора, – сообщил он. – Если я не ошибаюсь, он узнал ваше высочество по голосу.

– Где мушир? – спросил Мурад.

– Он исчез там, в дверях.

Принц снова обратился к Зора-бею.

– Кому ты передал мальчика? – спросил он.

– Человеку во всех отношениях надежному – Сади-бею, который передал его дочери Альманзора, прекрасной Реции.

– Дочери Альманзора? – воскликнул Мурад, и его гневный взгляд, казалось, прояснился. – Где она? Где мне найти Рецию, дочь Альманзора?

– Она исчезла, местопребывание ее до сих пор еще неизвестно, принц!

– А Саладин?

– Его следы также еще не найдены.

Хешан снова обратился к своему повелителю.

– Умоляю ваше высочество не оставаться здесь долее, – упрашивал он вполголоса, – я боюсь, не случилось бы чего-нибудь!

Принц Мурад, казалось, не обращал внимания на настоятельные предостережения слуги.

– Каким же образом исчезла Реция, дочь Альманзора? – спросил он.

– В доме Сади произошел пожар.

– Так, значит, Реция и мальчик сгорели?

– Да сохранит нас от этого Аллах, принц!

Вдруг обе половины больших ворот распахнулись.

– Что это значит? – запальчиво спросил Мурад.

Вместо ответа он услышал шаги приближающегося караула.

Зора-бей удивленно и вопросительно глядел на приближающийся к ним отряд солдат.

– Я имею приказание арестовать вас, – воскликнул начальник отряда.

– Какое ты имеешь на это право? – спросил запальчиво принц Мурад.

– Сделайте милость, ваше высочество, повинуйтесь без сопротивления, – шепнул принцу Зора-бей, внезапно увидевший непредвиденную опасность; всякое сопротивление эту опасность только увеличило бы. – Мы следуем за тобой, – обратился он к караульному офицеру.

– Прошу извинения, дорогой мой Зора-бей, – отвечал тот, пожимая плечами, – я исполняю только высшее приказание!

Принц, Зора и Хешан последовали за ним в караульную сераля.

XXIII. Адъютант принца

Старший сын султана, принц Юсуф, на этот раз счастливо избежал угрожавшей ему тяжкой болезни. Он находился у своего царственного отца во дворце Беглербег. Десятилетний принц был необыкновенно бледный и слабый ребенок, но бойкий и любознательный, так что учителям его часто стоило труда удерживать его любознательность. В его характере, несмотря на юность, было что-то меланхолическое. Принц Юсуф был нежен, ласков и склонен к благотворительности. Открытый характер, добросердечие, простота и приятное обращение сделали его кумиром всей свиты, любимцем всех окружающих. Все восторгались любезностью молодого принца и везде хвалили его.

К Гассану, этому энергичному, сильному и очень скрытному сыну Кавказа, принц Юсуф почувствовал скоро истинную любовь и привязанность. Может быть, их сближению способствовало именно то обстоятельство, что рано обратившийся в юношу принц и еще довольно молодой адъютант были таких различных характеров. Может быть, принца привлекал всего более противоположный темперамент Гассана.

Как бы то ни было, новый адъютант скоро стал бессменным в свите принца. Юсуф не отпускал его более от себя, и когда Гассан-бей иногда пользовался свободными часами и оставлял дворец, принц был в невыразимом беспокойстве, беспрестанно смотрел на часы, тоскливо ожидая часа возвращения Гассана, и часто выходил к нему навстречу, выражая искреннюю радость при встрече. Гассан же, хотя и не был совершенно равнодушен к принцу, однако не выходил за грани холодной преданности. О теплом чувстве, казалось, не было и речи. Это была совсем другая, странная натура: как страстно ни был он возбужден, когда затрагивали его патриотизм, его честь, его достоинство, даже и в такие минуты оставался он по-прежнему холодным, скрытным и спокойным. Это спокойствие внушало уважение принцу. Он нашел в Гассане старшего брата, с которым мог делиться своими едва ли не слишком основательными для его возраста взглядами. Гассан был постоянно откровенен с принцем и смело указывал ему на все его недостатки, в то время как другие только льстили ему. Гассан был совсем не то, что остальные приближенные принца, и он больше других нравился последнему, ведь принц смотрел на него как на друга, отнюдь не как на подчиненного.