Ты задолжал мне любовь (СИ) - Эмилия Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вечером я буду смотреть на снегопад вместе с тобой. — Хоть эта фраза и звучала странно, однако вызывала неописуемую радость.
Я, родившаяся на юге страны, снег видела, но никогда не наблюдала, как его хлопья покрывают равную площадку — это казалось мне невероятно красивым.
Встав, я подошла к мужу, и уголки моих губ растянулись в улыбке.
— Отлично, я никогда в жизни не смотрела всю ночь на снежные пейзажи, и мысль об этом меня будоражит
Руслан оглянулся на меня, в его дыхании чувствовались табачные нотки — запах знакомый и ароматный. Не желая, чтобы дым от сигареты коснулся меня, он несколько отодвинул окурок, который держал кончиками пальцев.
— Эмилия, можно не встречаться с теми, кого ты не хочешь видеть.
Я слегка обомлела и, подняв глаза, посмотрела на мужа, встретившись взглядом с его глубокими темными глазами. Боковым зрением я увидела искру в его пальцах и, не зная, из каких побуждений, подняла руку, вытащила окурок из его руки и, положив в рот, слегка затянулась. Густой дым вызвал удушье — он вовсе не был таким ароматным, как его запах. К счастью, я не поперхнулась, и мне просто стало тяжело дышать.
— Безобразие! — сказал Руслан, взял у меня окурок и, затушив, отправил в мусорное ведро.
Темные глаза мужчины остановились на мне, несколько сумрачные и неясные.
— Если ты расстроена, можешь излить мне душу.
Улыбнувшись, я покачала головой.
— Руслан, я устала. — И вправду устала. Если человек подавляет в душе слишком много всего, то его жизнь кажется ему мучительной и угнетенной.
Он обнял меня и, применив силу, поднял меня на руки. Было немного больно, под ложечкой.
— Когда я впервые встретила ее, про себя я обрадовалась. Я знала о судьбе, и тогда я думала, что то, что женщина, достигнув ее возраста, может быть такой изящной и красивой — это настоящий дар божий. Ради Александры она погубила меня, сидя на складе и мало-помалу чувствуя, как умирает мой ребенок, я ненавидела ее, и я поклялась, что, если выживу, я заставлю ее заплатить, заставлю испытать боль, которая будет в десять раз сильнее, чем та, что перенес мой ребенок.
При упоминании ребенка боль под ложечкой стала еще шире. Выдержав паузу и сделав вдох, я подавила тяжесть в груди.
— Однако я не думала, что в итоге цена, которую заплачу я, тоже будет немаленькой. Если бы такое было возможно, я бы предпочла, чтобы мы никогда не встречались, чтобы я никогда не выходила за тебя замуж и никогда не приезжала в Петербург, чтобы я никогда никого не знала — тогда, возможно, моя жизнь была бы счастливой.
Мужчина крепко обнимал меня, и я могла чувствовать его страдания, а боль под сердцем нахлынула еще более нестерпимым потоком. Дыхание Руслана стало несколько тяжелым — признак того, что он сдерживает свои эмоции. А я продолжала говорить, словно управляемая кем-то марионетка.
— Четыре года назад я уехала отсюда, тогда мне хотелось ненавидеть тебя, я даже думала, что в этой жизни мне нужно держаться от тебя подальше, уехать от всех, кто был рядом со мной, как тогда, когда я родилась — бросить жизнь и все, что есть. Но в жизни все не происходит по одному лишь желанию. Встретив тебя в Туле, я вдруг осознала, что уже не ненавижу тебя, а даже столько лет сдерживаемая в душе ненависть излилась в расточительство. Я понимала, что если не могу ненавидеть тебя, то и, естественно, не могу ненавидеть ее, она — моя мать, и от этого факта не отмахнуться. Насколько бы серьезны не были обстоятельства, в конце концов, всю эту боль я должна была спокойно перенести.
Я похоронила всю имевшуюся ненависть и обиду в сердце и позволила им, как сумасшедшим, расти с течением времени. Я понимала, что все надеялись на то, что я смогу перестать тревожиться из-за дел минувших лет, а затем начну все сначала, однако зарытая в земле безысходность рано или поздно начнут расширяться и расти вслед за ненавистью.
Руслан сказал:
— Четыре года назад, когда ты покинула меня, я вернулся в холодный дом, глядя на пустые комнаты, я постоянно испытывал чувство одиночества. Иногда, просыпаясь посреди ночи от плача ребенка и твоих стонов, я чувствовал, что меня словно крепко хватают за шею, и практически задыхался. Затем Захар попросил меня переехать, однако я не хотел покидать этот дом — хоть в нем и было пусто и безмолвно, но в нем, по крайней мере, оставался твой аромат.
Мужчина продолжил:
— Эмилия, все мы — люди с надломленными душами, и даже если перерезать ниточки воздушного змея, мы улетим, но сплетемся в единое целое.
Запрокинув голову, я посмотрела на него, и видела в его взгляде странную мягкость.
— Вот, — сказал он низким голосом, опустив длинный палец на место под грудью. — Кроме тебя, туда не ступала нога ни одного человека.
Я поджала губы и глубоко вздохнула, понимая, что не следует погружаться в грязь прошлого, иначе я оттуда не выберусь. Выпрямившись, я сказала:
— Руслан, я хочу покоя.
Внезапно я обнаружила, что не могу испытывать ненависть, не могу ненавидеть Татьяну, поскольку она — моя мать, и начало всех ошибок, которые она совершила, лежали в Руслане. Если бы Александра с самого начала не вернулась в семью Алешиных, ничего бы не произошло. Но и Рябова была невиновата, Татьяна была невиновата, даже Руслан не был виноват. Отправной точкой каждого из них была любовь к тому, кто им дорог, поэтому в итоге, пусть каждый и был покрыт шрамами, однако ни у кого не было возможности ненавидеть.
Руслан хотел сказать что-то еще, но я оттолкнула его. Нельзя копаться в прошлом, ведь тогда ты даже не сможешь понять, кого следует ненавидеть.
Вернувшись в спальню, я закрыла дверь на замок, разделив себя и мужа.
.
Глава 383. Ненависть, похороненная в душе (часть 7)
Он стоял за дверью, ничего не говоря и храня странное молчание. А безымянная обида в моей душе каким-то образом свелась к тому, что я в итоге я почувствовала, что отношусь к проблеме несерьезно.
Этой ночью, как и предсказывал прогноз погоды, в столице пошел сильный снег. Я сидела на балконе и всю ночь смотрела на него, и боль в сердце постепенно накапливалась. Все знают, что нельзя всю жизнь жить прошлым, однако раненные места могут неразличимо болеть в темных уголках
