Повседневная жизнь московских государей в XVII веке - Людмила Черная

Когда Алексей Михайлович украсил свои хоромы подволоками не с традиционными травными узорами, а с масляной живописью на темы притч пророков Ионы и Моисея, а также на сюжеты библейской Книги Есфири, царицы и царевны тоже захотели сделать нечто подобное в своих жилищах. Так, в Крестовой палате меньших царевен на подволоке появились росписи по полотну на тему «Что тя наречем, о Благодатная Небо». В 1685 году подволока в передней большой палате вдовой царицы Натальи Кирилловны была украшена изображениями всего цикла Страстей Господних («Приведение к Ироду; Приведение к Пилату и умый руце Пилат; Бичевание у столпа; На лобном месте, когда народ вопияху: возьми, возьми, распни его; Господь несет крест на Голгофу; Положение во гроб; Воскресение; Сошествие во ад; Отечество»). В 1686 году царевна Софья поручила написать «розные притчи» на подволоке в своей комнате «преоспективного дела мастеру» Петру Энглесу.

После подволок настал черед стен — их также обивали полотном, которое разрисовывали масляными красками. Обитательницы дворца последовали примеру царя Федора Алексеевича, приказавшего в 1678 году расписать стены своих комнат библейскими сюжетами. Практически все новые комнаты цариц и царевен были покрыты живописью масляными красками на религиозные темы. Так, в 1679 году в комнатах царицы Агафьи Семеновны появились изображения эпизодов жизни царей Давида и Соломона кисти того же Петра Энглеса, а двумя годами позднее Иван Мировский и Иван Салтанов писали евангельские и апостольские притчи. Не отставали от моды и царица Наталья Кирилловна, и царевна Наталья Алексеевна — на стенах их деревянных комнат в 1685 году появились живописные картины с притчами, — а также старшая царевна Татьяна Михайловна, заказавшая в 1688 году изобразить притчу о Мельхиседеке на стене своей передней. За образцы брались гравюры «из разных книг словенских и латинских». Стало модным сплошь покрывать стены гравюрами («фряжскими листами») наряду с обоями из тисненой кожи.

Если в деревянных хоромах стены украшали картинами на библейские или евангельские сюжеты, то каменные покои царевен, построенные в 1685 году, покрывали фрески той же тематики. Особо любимы были сцены Страстей Христовых и эпизоды из жизни Богородицы. Таким образом, живописные предпочтения женской половины царского семейства выступают весьма отчетливо, поскольку сюжеты росписей диктовались заказчицами; лишь изредка в документах отмечалось, что «о том указу не было». Примечательно, что только царевна Софья заказала изображения души чистой и души грешной; первая выглядела «аки девица приукрашена всякими цветы, стоит превыше солнца, луна под ногами ея». А царевна Екатерина Алексеевна захотела в своих покоях иметь «персоны» родителей — Алексея Михайловича и Марии Ильиничны, братьев Алексея, Федора, Ивана, сестры Софьи и собственное изображение!

Помимо библейской тематики царицы и царевны проявили интерес к «ленчафтам» (ландшафтам) — они тоже появились в их комнатах. Царевна Екатерина Алексеевна даже заменила традиционные бархатные покрывала-полавочники полотняными, украшенными ландшафтными изображениями. И, конечно, стены продолжали по-старому украшать «травами», а также могли «мраморить», «аспидить», «черепашить» — имитировать росписью соответствующий природный материал.

Кроме росписей по потолку и стенам царицы и царевны размещали в своих покоях и написанные маслом картины. Кажется, их излюбленными сюжетами были опять же Страсти Христовы. Большинство из восемнадцати полотен, заказанных Натальей Кирилловной, было на эту тему.

Со временем была создана и портретная галерея женских образов. Правда, прижизненные портреты цариц единичны — писали в основном «персоны во успении», то есть посмертные изображения, делавшиеся с натуры. Некоторые искусствоведы считают, что самый известный портрет Натальи Кирилловны, хранящийся в Русском музее и датируемый концом XVII века, написал Михаил Чоглоков.

Портреты царевны Софьи, созданные при ее жизни, а главное — в годы фактического властвования в стране — так недвусмысленно отражали ее стремление утвердиться на троне, что после низвержения правительницы в 1689 году они изымались и уничтожались. Самое яркое ее живописное изображение — «в орле» (в центре российского герба), с короной на голове, со скипетром и державой в руках. На крыльях орла в шести медальонах помещены аллегорические фигуры Благочестие, Девство, Милость, Правосудие, Крепость и Кротость. Имя художника неизвестно, но, скорее всего, это был мастер живописного цеха Оружейной палаты. В 1686 году был написан маслом на холсте парадный портрет Софьи Алексеевны в короне и с державой. Три года спустя для изготовления гравюры по этому портрету думный дворянин Федор Шакловитый вызвал в Москву Леонтия Тарасевича, гравера из Чернигова, прошедшего школу братьев Килианов в Аугсбурге. В центре гравюры был помещен овальный портрет Софьи в окружении аллегорических изображений семи добродетелей. К сожалению, ни одного оригинального оттиска не сохранилось, однако до нас дошла копия, сделанная амстердамским мастером Блотелинком.

Вполне возможно, что подобных живописных и гравированных изображений было значительно больше, так как они пропагандировали «царицу» Софью, достойную полноценной единоличной власти. В 1689 году во время следствия над царевной ее портреты в короне послужили одними из наиболее существенных улик, доказывавших ее посягательство на трон.

«Политическим» портретам царевны Софьи можно противопоставить парадные портреты законных цариц, в частности два портрета Марфы Матвеевны Апраксиной. Они очень нарядны и колоритны, в особенности портрет с веером 1682 года. Второй портрет, с комнатной собачкой на руках, приписывают кисти голландского художника Иоганна Вальтера. Вслед за написанием им портрета Бориса Алексеевича Голицына последовал царский указ от 15 июня 1679 года: «…велено быть в Оружейной палате в живописцах Анбургския земли Ивану Андреевичу сыну Валтырю и писать его государевы верховые живописныя письма». По предположению искусствоведов, портрет с собачкой был создан незадолго до венчания, в декабре 1681-го — феврале 1682 года. Но мы знаем, что больной царь слишком поспешно женился на Марфе Апраксиной, в статусе невесты она прожила во дворце всего три дня, а потому, скорее всего, портрет был написан значительно позднее.

Женщины из царского рода во всём, что касается культуры и искусства, стремились идти в ногу со временем. Они проявили себя в новом театральном деле, только-только зародившемся в России: в организации театров, постановке и даже сочинении пьес. Правда, происходило это уже в начале XVIII столетия. Так, полнородная сестра Петра Великого царевна Наталья Алексеевна создала любительский театр, с 1706 года дававший представления в Преображенском и ее кремлевских палатах, а с 1710-го до самой ее кончины в 1716-м — «в комедиальной храмине», построенной в новой столице. По сведениям мекленбургского посланника Вебера, «театр ее помещался в огромном пустом доме, где был устроен партер и ложи; посещать этот театр был волен всякий. Здесь давались трагедии и комедии, сюжеты которых были заимствованы из Библии или из обыкновенных вседневных приключений. Труппа состояла из десяти русских актеров и актрис самого ординарного качества». Тот же источник сообщает, что сама царевна «написала драму и комедию на русском языке, взяв содержание их частью из Библии, частью же из светских происшествий». Ее авторству приписываются «Комедия о святой Екатерине», «Святая Евдокия», «Хрисанф и Дария», «Цезарь Оттон».

Порой обитательницы дворца имели неожиданные интересы. К примеру, царевна Екатерина Алексеевна страстно увлекалась кладоискательством: заставляла своих «придворных дам» в полночь на кладбище разрывать могилы, вела переписку с одним костромским священником о методах отыскания кладов «по планетным тетрадям», однажды наняла подводы для поездки за 230 верст от Москвы за кладом, якобы зарытым на дворе некоего крестьянина… Все эти подробности стали известны после следствия, проведенного по указу Петра I, так что можно полностью им доверять.

Но, разумеется, у большинства цариц и царевен XVII столетия уровень познаний и круг интересов были типичными для образованных женщин того времени. К сожалению, отсутствие исторических данных не позволяет полностью очертить этот круг. Например, крайне мало известно о книгах, которые читали и имели у себя девицы и женщины из царского семейства. У них был доступ к библиотекам царя и царевичей, но указания на книги, принадлежавшие лично им, встречаются редко. Так, на книге церковно-учительных слов «Златоуст», найденной среди документов Оружейной палаты, имелась надпись: «Государыни царицы хоромная». После смерти Федора Алексеевича к Софье перешли два тома из его собрания — «Вертоград многоцветный» и «Венец веры». Понятно, почему Софья изъявила желание иметь именно эти книги, ведь они были написаны Симеоном Полоцким, обучавшим ее польскому языку и стихосложению. Известно также, что у царицы Марфы Матвеевны было издание Триоди цветной 1680 года. Самая крупная «женская» библиотека была у царевны Натальи Алексеевны, в нее входили произведения как религиозного, так и светского содержания.