Шахта - Дэвид Джеймс Шоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он оставил дверь наполовину открытой. Если ей что-нибудь понадобится…
Ее стоны, которые послышались, когда она опустилась в ванну, не были похожи на стоны удовольствия. Он представил, как вода обмывает ее синяки, царапины, а может, и что похуже. Словно боль от прижигания раны. Тихие протесты и визги, эхом отражающиеся от беспорядочной кафельной плитки на стенах, наконец сменились протяжным ммм.
После теплой ванной гостиная казалась намного холоднее. Джонатан обрадовался свечению нагревательного элемента плитки и бодрящему запаху кофе. Среди кухонной утвари Баш спрятал маленькие бутылочки с ликером «Калуа» и «Бейлисом». Казалось, Баш всегда находился в режиме гостеприимного хозяина. В его шкафчиках можно было найти вещи, к которым он сам никогда бы не притронулся. Джонатан помнил, что раньше у него были даже сигареты для гостей, пока Баш не понял, как быстро они портятся. Теперь в его доме не курили. Джонатан считал везением, если не забывал купить кофе, пока его запасы не кончатся. Аманда поняла, что бесполезно просить Джонатана покупать продукты. Холодильник под его управлением пустел, пока там не оставался только лимон и несколько заплесневелых баночек с непонятным содержимым, больше похожим на образцы вирусных культур.
Сегодня у него был подарок от Баша, который можно добавить в кофе и впечатлить гостью. Он даже нашел две ложки
– Как там дела? – Он обвил пальцами торец двери. Лишь эта его часть осмелилась войти в ванную.
Она издала низкий протяжный звук, который сообщил о том, что она нескоро вернется в мир холодного воздуха и снега…
– Джонатан? Можешь принести кофе сюда? Тебя же зовут Джонатан, не Джон, верно? Я очень хочу кофе, но остаться в ванной – тоже.
– Какой ты пьешь кофе?
– Эм… Без разницы. Со сливками и сахаром. По одной ложке.
Его кружка с динозавром все еще была в офисе «Рапид О’Графикс». Для Ямайки он выбрал кружку, позаимствованную у Баша: с половиной диска Луны, покрытой кратерами, и справочной информацией о небесном теле, написанной белым шрифтом на сером фарфоре. Себе оставил пластмассовую термокружку, которую нашел в одной из коробок. Ей в кофе добавил щедрую порцию «Бейлиса» и надеялся, что она не расстроится из-за треснувшей ручки. И не подумает, что он скупердяй.
Он постучался. «Обслуживание номеров. Задвиньте занавеску».
Ее голос донесся из-за полуприкрытой двери:
– Хватит, Джонатан. Просто зайди сюда и поговори со мной.
Пара не было. Зеркало над раковиной запотело, на плитке собрался конденсат. Окно вентиляционной шахты было похоже на грязную школьную доску. Кот спокойно лизал пол там, где раньше была коричневая жижа. Боже, неужели все это произошло за одну ночь? Утром ему пришлось терпеть Камелу в офисе Капры. Он боролся с собой, чтобы не реагировать на ее самодовольство и не порвать тонкую нить, которая связывала его с квартирой Баша – своим оплотом на чуждой земле чикагских пригородов. Затем последовал отвратительно острый итальянский ужин в компании Баша и его возлюбленной, который был поглощен в натянутом молчании, пока Камела ликовала от победы. Потом он несколько раз съездил туда-обратно на пикапе Баша, чтобы перевезти коробки. Три поездки – но вещей на три кузова у него не было. Он понимал, что слишком растянул переезд. Но чем еще заняться вечером? Баш и Камела будут ссориться из-за этого до ночи.
Все произошло до того, как его выбрал черный кот. До того, как его ванна была измазана слизью. До рейда полиции, до этого безумия, до мертвого ребенка. До того, как он познакомился с Крузом. До Ямайки.
Баш будет в шоке.
Она погрузилась в воду по верхнюю губу. Только соски торчали над поверхностью. Она словно заряжала батарейки с закрытыми глазами. Ее тело, оберегаемое голубой водой, было открыто для внимательного взгляда Джонатана. Кофейный оттенок кожи, не испорченный следами от купальника, казался неестественным среди суровой зимы. Она стерла тени и подводку с век, и они оказались одного цвета с пальцами ее ног. Джонатан предположил, что она пользуется солярием. Темный равнобедренный треугольник посреди моря кожи приковал его внимание. Затем против воли он заметил следы синяков на голенях, отметки на предплечьях – там, где кто-то ее хватал, сильно и жестоко; багровые отпечатки на спокойных выпуклостях грудей, оставленные Крузом или, что гораздо ужаснее, кем-то еще. Джонатан как следует рассмотрел подъем, контур и идеальный ореол окружности, которую он мог бы очертить большим и указательным пальцем. В центре, словно кончики большого пальца, возвышались соски. Горячая вода придала коже розоватый оттенок, а ее глаза под тяжелыми веками казались одурманенными как у кота, когда она держала его на руках.
Ямайка протянула мокрую руку и взяла кружку с кофе. Джонатан наблюдал, как вода стекает по предплечью, словно это был фокус, который он никак не мог разгадать.
– Боже, как хорошо. Это всё. После такой ночи. – Она бы рассмеялась, но у нее не было сил, поэтому печально фыркнула. – Я несу какую-то чушь. Ничего. Не обращай внимания. Это все чудесно. – Она поднялась, чтобы сделать глоток. Джонатан смотрел на рябь на воде. Ее глаза расширились, совсем чуть-чуть. – О, о! Это просто идеально. Тебя можно нанять? Какой у тебя тариф? А спинку можешь потереть?
– Твое здоровье. – Он сделал глоток из своей кружки и почувствовал, как в его груди растекается крепость кофе, словно раскрывается бутон тепла. До сих пор мужественно не произнес ни одного «эм…». Он похвалил себя за сдержанное поведение в присутствии обнаженной женщины. И он не думал об Аманде целых несколько минут.
– Расскажи, что произошло после того, как уехали полицейские машины?
Она вскинула брови:
– Мне нужно научиться следить за языком в присутствии этих засранцев. С ними шутки плохи. Надо им подыгрывать. Они издеваются над любым человеком, который не является представителем консервативного среднего класса и не относится к ним со страхом или уважением. Хотят проверить, насколько он враждебен к представителям власти. Я сейчас цитирую парня по имени Док Стенли. Существует целая психология, как вести себя в подобных ситуациях. Стенли написал руководство, правила поведения при взаимодействии с представителями власти. Самое главное – чтобы тебя не избили, не арестовали с применением силы или не застрелили. Я сейчас здесь, и это значит, что у меня более-менее получилось. Просто я не слежу за тем, что говорю, когда злюсь. Потом у меня неприятности. Всегда. – Она взяла дымящуюся кружку в другую руку. Водная рябь размыла контуры ее тела.
Джонатан отвел
