Река жизни - Владлен Петрович Шинкарев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К тому времени я стал кое-что понимать.
Принял все меры по экономии спирта, строго регламентируя его использование, а резерв был: на месяц лаборатории выдавали десять литров ректификата и двадцать литров гидролизного спирта. Но как его вынести через проходную, где стоит такая охрана, что даже муха без надобности не пролетит?
Через проходную запрещалось проносить любые вещи, и только в политдень мы могли а занятия ходить с книгами. Наш малый учёный совет из трёх человек и решил воспользоваться этим шансом. И все эти розовые картины, которые рисовались нам на политзанятиях, оказались пригодными, в гараже за столом.
По заказу нам смастерили ёмкость в виде самого большого произведения, без которого как мы считали, не могут проходить ни одно политзанятие: «Капитал» К. Маркса. Он нас устраивал не только в научном плане, но и по размеру. Мастера потрудились на славу, макет сделали из нержавейки, обернули отличным кожаным переплетом, на котором золотыми буквами красовалась надпись «Капитал».
Берёшь в руки эту вещь и не поймёшь – это книга знаний, или сосуд, вмещающий литр чистейшего спирта. Чтобы открыть эту книгу, надо было иметь определённые навыки и привычки. Сказать, что инициатор этой идеи решительно ничего не боялся, когда проносил её под мышкой через проходную – значит, ничего не сказать. Вначале руки дрожали, но от этого я только сильнее прижимал книгу к телу. Потом осмелев, стал даже ею размахивать.
Так длилось несколько месяцев, пока один из охранников не заметил, что мы слишком долго на политдне изучаем это произведение. А может, просто учуял. Он даже пошутил, что можно уже этот труд запомнить и наизусть.
Труды В. Ленина, хотя и уступали «Капиталу по объёму», но их тоже до бесконечности не будешь изучать. Мы, поразмыслив и обсудив нашей тройкой перспективы развития марксистско-ленинского учения, решили обратиться к живому классику и заказали трилогию Л. Брежнева «Малая земля», «Возрождение», «Целина». С этим произведением в очередной политдень я и появился. Дежуривший на проходной новый старший сержант, как увидел трилогию Брежнева, полез с расспросами, где достал, есть ли в библиотеке. Он минут десять объяснял мне, что ему лично эта книга по барабану, но поручение выступить на очередном политзанятии по теме «Подвиги нашего вождя» надо выполнять… Я же думал только о содержании моей трилогии, даже пот на лбу выступил, а вдруг унюхает. Не выпуская из рук книгу, пришлось врать, что недавно Политиздат в таком формате выпустил книгу Брежнева.
И правда, трилогия Брежнева появилась через несколько месяцев в продаже, но в другом переплёте, более дешёвом, чем у нас. Мы – то делали своё творение на года, собирались его носить через проходную института, пока будет жить генсек. Так и случилось. После смерти Брежнева всё так завертелось, что не только труды основоположников марксистского учения, но и его последователей оказались не нужны. А вот трилогия генсека и «Капитал» К. Маркса заняли достойное место в моем книжном шкафу, и до сих пор радуют моих гостей.
Лошадь
Лошадь – животное довольно любопытное. Очень уж у неё ум совершенен, как бы сказать, чисто человеческий.
Никакого, знаете, сходства с животным миром.
Если лошадь привязалась к человеку или к какому-то месту, её и кнутом не отвяжешь. Я это испытал на своих ногах, а они-то у меня не казённые. Уже второй месяц, как я на практике в колхозе, и лишь сейчас мне выделили лошадку и бедарку. Ноги отбил, как – никак пять тысяч гектаров одной только пашни в бригаде, а сколько виноградников да садов, везде нужен глаз да глаз. И некому подсказать.
Перед моим приездом уволился агроном бригады, перебрался в райцентр с семьёй. Пятнадцать лет отмахал в этой бригаде добросовестно и аккуратно. Спроси его, что было посеяно на таком – то поле десять лет тому назад, без запинки ответит.
А здесь случилась беда: то ли лошадь подвела, то ли сам не досмотрел, может быть, чувства взыграли по весне. Стала его лошадка часто возить не к своему дому, а к чужому. Вот такое несчастье случилось, и кто в этом виноват – разберись, попробуй: то ли его лошадка, то ли весна.
Запрягает лошадку конюх, а меня предупреждает:
– За лошадкой, Петрович, нужен уход, как за женщиной, она, лошадка, твои ноги, глаза и уши. Да смотри, не гоняй её сильно. На поле, вдали от бригады снимай уздечку, пусть пасётся свободно все дни недели, кроме пятницы. В пятницу привязывай в лесополосе…
– Почему? – закономерен мой вопрос. А конюх:
– Много будешь знать, быстро состаришься!
Езжу одну неделю, езжу вторую – без проблем. В начале третьей недели мне конюх и подсказывает:
– Студент, все дни недели, кроме пятницы, можешь лошадку от своей калитки отправлять на конюшню без присмотра. Она дорогу хорошо знает, сама в любую погоду дорогу найдёт, не переживай. И снова:
– Только вот в пятницу – приводи на конюшню сам.
Я смотрю на конюха с удивлением, а спросить стесняюсь, в чем дело? Сдалась ему эта пятница!
Прошёл ещё месяц моей практики, наступил май. Кругом, куда не поедешь, цветут сады, трава по пояс, я и потерял бдительность, а может и дни перепутал.
Приехал на самое отдаленное поле, пятнадцать километров от села, снял уздечку и пустил лошадку пастись. Она, как обычно, с жадностью набросилась на травку.
Ничего не предвещало необычного в её поведении.
После обследования двух смежных полей пшеницы прихожу к месту, где паслась лошадка, а её и след простыл.
Я пробежал вдоль лесополосы километра два вперёд и столько же назад, лошадку не встретил. Вот тут-то только и вспомнил наказ конюха, стал считать дни недели: точно, сегодня пятница. Как же я забыл об этом? Стал перед собой оправдываться: столько забот свалилось тогда на неокрепшие плечи молодого специалиста. А страдают ноги. Когда отмахал я пятнадцать километров до усадьбы, вспомнил русскую поговорку «От дурной головы и ногам нет покоя». Прихожу на конюшню. Спрашиваю конюха:
– Лошадка не приходила? А конюх отвечает, глядя на часы:
– Знаешь, где живёт заведующая сельмагом Катерина?
– Как не знать самую красивую женщину в бригаде!
– Так вот, иди к её двору, время вечернее, наверняка, твоя лошадка там.
Я туда, вижу издалека, стоит моя лошадка около калитки Екатерины, только головой крутит.
Я
