Река жизни - Владлен Петрович Шинкарев

class="p1">Овладевшие в достаточной степени марксистской – ленинским мировоззрением, мы понимали, что если будем идти по пути рыночной экономики согласно учения Карла Маркса «Капитал», то нам не хватит денег, чтобы удовлетворить все наши потребности. Поэтому мне было поручено разработать и осуществить на практике концепцию социалистического реализма.

К тому времени я стал кое-что понимать.

Принял все меры по экономии спирта, строго регламентируя его использование, а резерв был: на месяц лаборатории выдавали десять литров ректификата и двадцать литров гидролизного спирта. Но как его вынести через проходную, где стоит такая охрана, что даже муха без надобности не пролетит?

Через проходную запрещалось проносить любые вещи, и только в политдень мы могли а занятия ходить с книгами. Наш малый учёный совет из трёх человек и решил воспользоваться этим шансом. И все эти розовые картины, которые рисовались нам на политзанятиях, оказались пригодными, в гараже за столом.

По заказу нам смастерили ёмкость в виде самого большого произведения, без которого как мы считали, не могут проходить ни одно политзанятие: «Капитал» К. Маркса. Он нас устраивал не только в научном плане, но и по размеру. Мастера потрудились на славу, макет сделали из нержавейки, обернули отличным кожаным переплетом, на котором золотыми буквами красовалась надпись «Капитал».

Берёшь в руки эту вещь и не поймёшь – это книга знаний, или сосуд, вмещающий литр чистейшего спирта. Чтобы открыть эту книгу, надо было иметь определённые навыки и привычки. Сказать, что инициатор этой идеи решительно ничего не боялся, когда проносил её под мышкой через проходную – значит, ничего не сказать. Вначале руки дрожали, но от этого я только сильнее прижимал книгу к телу. Потом осмелев, стал даже ею размахивать.

Так длилось несколько месяцев, пока один из охранников не заметил, что мы слишком долго на политдне изучаем это произведение. А может, просто учуял. Он даже пошутил, что можно уже этот труд запомнить и наизусть.

Труды В. Ленина, хотя и уступали «Капиталу по объёму», но их тоже до бесконечности не будешь изучать. Мы, поразмыслив и обсудив нашей тройкой перспективы развития марксистско-ленинского учения, решили обратиться к живому классику и заказали трилогию Л. Брежнева «Малая земля», «Возрождение», «Целина». С этим произведением в очередной политдень я и появился. Дежуривший на проходной новый старший сержант, как увидел трилогию Брежнева, полез с расспросами, где достал, есть ли в библиотеке. Он минут десять объяснял мне, что ему лично эта книга по барабану, но поручение выступить на очередном политзанятии по теме «Подвиги нашего вождя» надо выполнять… Я же думал только о содержании моей трилогии, даже пот на лбу выступил, а вдруг унюхает. Не выпуская из рук книгу, пришлось врать, что недавно Политиздат в таком формате выпустил книгу Брежнева.

И правда, трилогия Брежнева появилась через несколько месяцев в продаже, но в другом переплёте, более дешёвом, чем у нас. Мы – то делали своё творение на года, собирались его носить через проходную института, пока будет жить генсек. Так и случилось. После смерти Брежнева всё так завертелось, что не только труды основоположников марксистского учения, но и его последователей оказались не нужны. А вот трилогия генсека и «Капитал» К. Маркса заняли достойное место в моем книжном шкафу, и до сих пор радуют моих гостей.

Лошадь

Лошадь – животное довольно любопытное. Очень уж у неё ум совершенен, как бы сказать, чисто человеческий.

Никакого, знаете, сходства с животным миром.

Если лошадь привязалась к человеку или к какому-то месту, её и кнутом не отвяжешь. Я это испытал на своих ногах, а они-то у меня не казённые. Уже второй месяц, как я на практике в колхозе, и лишь сейчас мне выделили лошадку и бедарку. Ноги отбил, как – никак пять тысяч гектаров одной только пашни в бригаде, а сколько виноградников да садов, везде нужен глаз да глаз. И некому подсказать.

Перед моим приездом уволился агроном бригады, перебрался в райцентр с семьёй. Пятнадцать лет отмахал в этой бригаде добросовестно и аккуратно. Спроси его, что было посеяно на таком – то поле десять лет тому назад, без запинки ответит.

А здесь случилась беда: то ли лошадь подвела, то ли сам не досмотрел, может быть, чувства взыграли по весне. Стала его лошадка часто возить не к своему дому, а к чужому. Вот такое несчастье случилось, и кто в этом виноват – разберись, попробуй: то ли его лошадка, то ли весна.

Запрягает лошадку конюх, а меня предупреждает:

– За лошадкой, Петрович, нужен уход, как за женщиной, она, лошадка, твои ноги, глаза и уши. Да смотри, не гоняй её сильно. На поле, вдали от бригады снимай уздечку, пусть пасётся свободно все дни недели, кроме пятницы. В пятницу привязывай в лесополосе…

– Почему? – закономерен мой вопрос. А конюх:

– Много будешь знать, быстро состаришься!

Езжу одну неделю, езжу вторую – без проблем. В начале третьей недели мне конюх и подсказывает:

– Студент, все дни недели, кроме пятницы, можешь лошадку от своей калитки отправлять на конюшню без присмотра. Она дорогу хорошо знает, сама в любую погоду дорогу найдёт, не переживай. И снова:

– Только вот в пятницу – приводи на конюшню сам.

Я смотрю на конюха с удивлением, а спросить стесняюсь, в чем дело? Сдалась ему эта пятница!

Прошёл ещё месяц моей практики, наступил май. Кругом, куда не поедешь, цветут сады, трава по пояс, я и потерял бдительность, а может и дни перепутал.

Приехал на самое отдаленное поле, пятнадцать километров от села, снял уздечку и пустил лошадку пастись. Она, как обычно, с жадностью набросилась на травку.

Ничего не предвещало необычного в её поведении.

После обследования двух смежных полей пшеницы прихожу к месту, где паслась лошадка, а её и след простыл.

Я пробежал вдоль лесополосы километра два вперёд и столько же назад, лошадку не встретил. Вот тут-то только и вспомнил наказ конюха, стал считать дни недели: точно, сегодня пятница. Как же я забыл об этом? Стал перед собой оправдываться: столько забот свалилось тогда на неокрепшие плечи молодого специалиста. А страдают ноги. Когда отмахал я пятнадцать километров до усадьбы, вспомнил русскую поговорку «От дурной головы и ногам нет покоя». Прихожу на конюшню. Спрашиваю конюха:

– Лошадка не приходила? А конюх отвечает, глядя на часы:

– Знаешь, где живёт заведующая сельмагом Катерина?

– Как не знать самую красивую женщину в бригаде!

– Так вот, иди к её двору, время вечернее, наверняка, твоя лошадка там.

Я туда, вижу издалека, стоит моя лошадка около калитки Екатерины, только головой крутит.

Я