Нежданно-негаданно (сборник) - Джон Эзертон

— В самом деле? — недоверчиво отозвался собеседник, приглаживая набриллиантиненные волосы. — Разумеется, мы нигде не пишем черным по белому, что от употребления «Шевелюры» действительно растут волосы. Мы только утверждаем, что у тех, кто пользуется «Шевелюрой», больше волос и волосы у них более густые, чем у тех, кто ею не пользуется. Мы заявляем, что все больше людей со все более густыми волосами употребляет все большее количество «Шевелюры». И даже готовы подтвердить свои слова при помощи статистики.

— Поразительно, — сказал Сэм. — А где вы берете статистику?

Молодой человек смутился и понизил голос:

— В подробности лучше не вдаваться. Этой статистикой занимается между делом один знаменитый психолог. Знаете, тот самый, который выучил сорок нью-йоркских школьников читать слова, написанные красным мелом, втрое быстрее, чем написанные белым.

— Вот уж не знаю, как мой рецепт подействует на сорок нью-йоркских школьников, — ответил Сэм. — Но древние скифы отращивали с его помощью волосы за 450 лет до нашей эры. А 20 июня сего года с его помощью отросли волосы и у меня.

— Вы шутите?

— Нисколько.

— Эти волосы?

Сэм сконфузился.

— Я же не говорил, что вырастают хорошенькие кудряшки. Растут такие же волосы, какие у вас когда-то были. По-моему, это какое-то химическое соединение, стимулирующее гормональную активность.

Руфь со всех сторон оглядела макушку супруга.

— Сэм, у тебя больше нет лысины! — вскричала она. — На ней выросли волосы!

— Ну да! Что ж тут удивительного? — нетерпеливо отозвался Сэм. — Когда я рассказал тебе, что мне наконец удалось расшифровать скифский алфавит, ты просто-напросто зевнула от скуки.

Набриллиантиненный молодой человек даже взмок от нетерпения.

— Пожалуйста, побыстрее скажите мне, что это за рецепт!

— Это питье. Его принимают внутрь, — ответил Сэм. — В него входит кобылье молоко, трава, вероятно, та самая, которую древние греки называли моли, и белое вино. Думаю, что марка вина роли не играет.

Молодой человек, ухватив Сэма за рукав, тащил его куда-то в сторону. Руфь, не успев еще прийти в себя, последовала за ними.

— Растение! — тяжело дыша, произнес молодой человек и облизнул пересохшие губы. — Как оно там называется? То есть как мы его называем?

Сэм задумался.

— Боюсь, что не знаю. Никогда не был силен в ботанике.

Руфь издала громкий вздох облегчения.

— Слава богу! Сэм, ты простофиля! Тебя хотят одурачить.

— Знаете, такое маленькое растеньице с крохотными белыми цветочками, которые раскрываются по утрам. Его всегда рисуют на рекламе «Утренней радости». Растет оно повсюду.

На предостерегающие знаки жены Сэм не обращал ни малейшего внимания.

— Знаю, знаю, — расплываясь в улыбке, отвечал молодой человек; руки его еще дрожали.

— Моли — очень интересное растение, — продолжал Сэм, — древним оно заменяло успокоительные таблетки.

Но тут разговор был прерван глухим стуком — Руфь упала в обморок.

Сэм поднял ее и извинился перед собеседником.

— Боюсь, что вечер испорчен. Просто удивительно — как только дело доходит до эпиграфики, моя жена начинает нервничать. Но она впервые потеряла сознание, услышав разговор на эту тему.

Молодой человек вложил в рот успокоительную таблетку и глубоко засунул руки в карманы.

— Не возражаете, если я провожу вас?

— Что вы?! — ответил Сэм. — Так редко удается поговорить о моей работе. Хотите послушать, как мне удалось расшифровать скифский алфавит?

— Сгораю от нетерпения! — воскликнул молодой человек. Он подозвал такси и придержал дверцу, помогая Сэму втащить Руфь. — Но сначала — одна мелкая деталь. Кто еще знает об этом рецепте?

— Пока только вы да я. И Руфь, если она слушала наш разговор. Вы не представляете, до чего приятно найти человека, которого интересуют древние скифы.

Со стоном отчаяния Руфь приподнялась на сиденье.

— Ах, осел ты этакий! — принялась она отчитывать мужа. — Его интересует только твой рецепт. Неужели ты не соображаешь, что он стоит миллионы? А ты взял и отдал его просто так.

— Это верно? — в голосе Сэма впервые промелькнули нотки подозрения.

— Конечно, меня интересует средство для ращения волос. Но древние надписи меня тоже интересуют. Скажите, а много народу умеет читать на древнескифском?

— Вот видишь, его интересует эпиграфика, — с торжеством заявил Сэм. — Сейчас я расскажу, как мне удалось расшифровать…

— Я просто жажду услышать ваш рассказ. Но сначала скажите, у вас сохранился образчик этого снадобья?

— Да, почти половина молочной бутылки. Но почему оно вас так интересует? Вам-то оно не нужно. Лучше послушайте…

— Тогда глядите! — вскричал молодой человек, отбрасывая всякую гордость, и сорвал с головы парик. Даже в тусклом свете кабины было видно, что он не так уж и молод.

— А, ну что ж, зайдите к нам, я дам вам глоточек, — ответил Сэм. Он помог Руфи выбраться из такси. От бессильной ярости она еле двигалась.

— Так вот, предчувствие, что я напал на верный след, появилось у меня, когда мне удалось раздобыть фотокопию наскальной надписи с вырезанным под ней изображением царя персов. Под рисунком была коротенькая подпись. Она могла означать множество имен: Дарий, Ксеркс, Артаксеркс…

— Не говори ему, Сэм, — простонала Руфь, падая в подставленное мужем кресло, — может, еще не поздно…

— Не будь смешной, дорогая. Моя статья уже принята к печати. Так вот, царя звали Ксеркс…

— Да, нет же. Средство для волос…

— Совсем забыл о нем, — ответил Сэм, доставая молочную бутылочку. — Не знаю только, насколько она чистая. Боюсь, Руфь не слишком тщательно их отмывает. Но насморка у меня нет…

— Меньше всего меня тревожат микробы, — отозвался набриллиантиненный мужчина, — мне бы только донести ее до рта.

Он обернул ладонь платком, но руки его так тряслись, что он боялся выронить бутылку.

— Сколько надо ждать, пока оно подействует?

— Около часа. До первой щетины. Сами волосы будут расти дольше.

Набриллиантиненный мужчина посмотрел на часы, глубоко вздохнул и уселся на диван.

— А теперь расскажите, как вы расшифровали скифский алфавит?

— С превеликим удовольствием! — отозвался Сэм и подал гостю аппарат для чтения микрофильмов. — Взгляните вот сюда. Вы, вероятно, думаете, что под рисунком высечено персидское имя в скифском произношении?

— Именно так я и думаю, — ответил бывший молодой человек, проведя дрожащей рукой по гладкой, как бильярдный шар, голове, — разумеется, персидское. Какое же еще?