Между честью и истиной (СИ) - Аусиньш Эгерт

   - Почему?

   - Потому что всем надоело, - улыбнулась Полина.

   - Что надоело и кто эти все? - уточнила Хайшен.

   - Все - это те, кто был на улице месяц назад, и те, кто собирался присоединиться к выступлениям чуть позже. Надоело... С этим так коротко не получится.

   - До вечера много времени, - снова улыбнулась Хайшен.

   - Хорошо. - Полина наклонила голову, взглянула на сцепленные пальцы, чуть сжала и разжала руки и сказала. - Если совсем в общем, то надоело такое отношение.

   - Да, - согласилась Хайшен, - коротко не получилось. Попробуй сказать длиннее, может быть, я пойму.

   - Длиннее будет совсем длинно. Но раз время есть... - Полина расцепила руки, сделала скупой жест и снова сцепила пальцы в замок. - Начну с того, что люди пошли на улицу потому, что у них отняли последнюю возможность обеспечить себе необходимое, не убившись в процессе и не нарушив закон. Торговля на портале для горожан заморожена со дня, когда, - Полина взглянула Хайшен в глаза весело и лучисто, светло улыбнулась, - твои соотечественники пообещали мне смерть. То есть огласили приговор. Это было в апреле. Через две недели начались проблемы с доступностью товаров и услуг. Их ощутила примерно треть живущих в городе и некоторое количество живущих в крае. Примерно каждый десятый. За границу не наездишься и в полном объеме необходимое за одну поездку не привезешь. По почте тоже не все закажешь. То есть это все, конечно, не смертельно, но крайне неудобно. В дополнение к остальным сложностям вышло уже чересчур. Будь я первой такой, город бы охнул, но пережил, край - тем более. Но "надоело" относится и к мысли о том, что следующий день может закончиться без кого-то из друзей, знакомых, родственников. С этой мыслью мы все живем уже три года. На самом деле больше, но три года назад мы, петербуржцы, поняли, что это система и иначе не будет. И значит, надо привыкать к тому, что каждый следующий день наместник будет делать нашу жизнь немного беднее и хуже, чем предыдущий.

   - Но это было не его решение, - вдруг с неожиданной экспрессией сказала Хайшен.

   Полина посмотрела на нее с интересом.

   - Ты правда думаешь, что для нас есть разница? Все это подписывал он.

   Хайшен тихонько вздохнула.

   - Как ты начала торговое дело?

   - Не могу сказать, что случайно, - еле заметно усмехнулась Полина, - но выбора у меня не было. Ваши остались без средств сообщения, а мы - без тепла и света перед зимой. Надо было как-то обеспечить то и другое в домах для тех, кто не мог уехать из города. Я и мои друзья начали делать это. Потом понадобилось третье, четвертое...

   - Почему ты отказала саалан в доступе на ваш рынок? - спросила Хайшен.

   Полина посмотрела досточтимой прямо в глаза.

   - Потому что если вы заварили эту кашу, вы или знаете, как ее расхлебывать и обойдетесь без нашей помощи, или никто не нанимался спасать вас от последствий ваших же выборов. Есть такая концепция - естественный отбор.

   - Как это? - спросила Хайшен.

   - Очень просто, - улыбнулась Полина. - Убегал и не хватило скорости - умер. Дрался и не хватило сил - умер. Попал в сложные обстоятельства и не хватило ума выбраться - тоже умер. И не оставил после себя детей проигравшего.

   - Понятно, - кивнула Хайшен. - Вы хотели отказаться от нашей помощи и посмотреть, как справятся саалан, если вы им не поможете. Хотя вы были в одной лодке.

   - Как видишь, нет, - возразила Полина.

   - Объясни? - досточтимая была само внимание.

   - Саалан не приняли к сведению мнение наших специалистов о последствиях их экспериментов и устроили нам сущий конец света, после чего слились сюда, в Приозерск, и за три месяца ни разу не показали носа в город. Кроме графа да Онгая, но о нем надо говорить вообще отдельно. Легат появился в феврале и разукрасил город так, что людям снились кошмары до следующего Нового года. Он кого-нибудь спрашивал, как нам это нравится? - Полина посмотрела на Хайшен так, как будто та знала ответ, усмехнулась и ответила на свой вопрос сама. - Даже не думал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   - Эти люди не заслуживали смерти по вашему обычаю? - легко спросила Хайшен.

   Полина сперва посмотрела в стол, потом подняла глаза к потолку. Досточтимая ждала признания, что Полина хватила через край и это личное отношение к князю.

   - Обычай только за предыдущие сто лет менялся много раз, - наконец сказала женщина. - В некоторые десятилетия этой сотни лет - да, могли казнить, но не так изуверски, как это было сделано. То, что сделал наместник... Так здесь не делают очень давно. Кольев город не видел лет триста, а повешение не применялось уже около сотни лет, да и в тысяча девятьсот девятнадцатом его использовали не карающие органы государства, а банды, совершавшие самосуд. За кражи и незаконные торговые операции наказывали лишением свободы на десятки лет или убивали из огнестрельного оружия, это быстро, чисто и почти не мучительно. Вы почему-то все время забываете, что кроме преступника есть еще и город, а в нем люди. И не всем нравится смотреть по дороге домой на размотанные кишки или труп, насаженный на кол. - Глянув на Хайшен с почти незаметной, но очень озорной улыбкой, Полина сказала. - Слова "не" и "всем" можно даже поменять местами, так будет точнее.

   Хайшен легко приняла шутку:

   - То есть всем не нравится?

   - Именно, - подтвердила Полина. - Когда к наместнику пришли с требованием прекратить это, он наконец заметил, что тут, кроме саалан, оказывается, кто-то есть. И что он сделал после этого? Поручил нашей охране порядка найти и доставить к нему людей, всю зиму делавших то, что вообще-то должны были разгребать саалан, уж раз они были авторами осеннего события. Конечно, мы не слишком хотели быть доставленными в резиденцию в подарочной упаковке, да и в Адмиралтейство тоже. Ты все еще хочешь сказать, что мы были в одной лодке?

   - И после этого, - задумчиво сказала Хайшен, - вы отказали в доступе к товарам и услугам всем, кто работал с саалан.

   - Не сразу, - весело возразила Полина. - Сперва саалан украли детей у горожан и застрелили человека, который пытался этому помешать.

   - Насколько я знаю, попытка была удачной? - спросила дознаватель с улыбкой.

   - А у нас были варианты? - усмехнулась в ответ мистрис психолог. - Естественный отбор, помнишь?

   - То есть, - резюмировала досточтимая, - ты видела только два пути: пережить саалан или умереть.

   - Других пока и нет, - Полина пожала плечами.

   - А что насчет вашего боевого крыла? Это тоже способ пережить саалан? - Хайшен, задав этот вопрос, улыбалась так же безмятежно, как минуту назад.

   - Ты недооцениваешь их вклад в наше выживание, - усмехнулась Полина. - Начнем с того, что программный документ Сопротивления писали именно они.

   - Точнее, она, - сказала Хайшен.

   - Да, она, - согласилась Полина. - Мы были вторыми и начали с другого. Получилось не хуже.

   - Даже лучше, - согласилась Хайшен. - Ни одна их акция не вызвала людей на улицы. И даже арест Алисы Медуницы.

   - Да, - кивнула Полина. - Но первыми были все же они. Я не завидую, но считаю, что мы им обязаны.

   - Чем же? - ровно спросила сааланка.

   - Толчок к действию нам дали именно они. Мы все тут тонули в отчаянии и злости, пока не появился ее Манифест. Прочтя его, мы смогли дышать. А потом двигаться и действовать. И, - петербурженка снова усмехнулась,- саалан ей тоже сильно обязаны.

   - Вот как? - досточтимая приподняла брови.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

   - Именно так, - подтвердила психолог. - Не появись этот текст в октябре, в феврале наместник, то есть легат, нашел бы кладбище вместо города. Впрочем, возможно, этот вариант входил в список годных для вас, я не знаю.

   - Я поняла, - Хайшен слегка наклонила голову. - Кто тебе мистрис Лейшина?

   - Мы знакомы лет тридцать, - пожала плечами Полина. - Подруга, соратник, часть жизни. Много кто.