Порочные лжецы - Лаура Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поведение Рида меняется, когда он видит Эйнсли. Из невероятно скучающего он превращается в восторженного, вот так просто.
Он встает с дивана и обнимает Эйнсли.
— Привет. Когда ты приехала?
— Несколько минут назад, — говорит она с сердечками в глазах.
Черт, у этой девочки все плохо. Я была так рада услышать, что Рид собирается стать мужчиной и поговорить с Кингстоном о свидании с Эйнсли. Черт, возможно, он уже сделал это, если судить по твердости челюсти Кингстона. Может, ему это и не нравится, но то, что он не пытается вмешаться прямо сейчас — хороший знак.
— Жасси Жас! — кричит Бентли. — Садись ко мне на колени и будь моим талисманом удачи. Дэвенпорт надирает мне задницу.
— Никакая удача не помешает мне надрать тебе задницу, — насмехается Кингстон.
Эйнсли и Рид садятся на диван, и я решаю сделать то же самое.
— Нет, спасибо. Мне и здесь хорошо.
— С тобой неинтересно, девочка, — губы Бентли складываются в гримасу. — Где твой напиток? Тебе нужно расслабиться.
Я показываю ему свою бутылку с водой.
— Вот здесь. Никакого алкоголя для этой девушки сегодня вечером.
У Бентли отпадает челюсть.
— Что?! Нет, так не пойдет.
— Это правда, — говорит Эйнсли. — Никто из нас сегодня не пьет.
Рид затягивается своим косяком и протягивает ей.
— Хочешь?
Эйнсли пожимает плечами и берет у него трубку.
— Конечно, — она обхватывает его губами и кашляет, вдыхая слишком много дыма. Когда я бросаю на нее взгляд, она говорит: — Что?
Я смотрю на косяк в ее руке.
— Разве мы только что не сказали, что не будем накидываться?
— Нет, мы сказали, что не будем пить. Травка не так дурманит, как алкоголь. И это абсолютно естественно, — она протягивает мне косяк. — Ты согласна?
О, почему бы, черт возьми, нет? Она права — я никогда не осознавала, что делаю, когда курила траву. Правда, она может быть подмешана, но я знаю, что Рид никогда бы не сделал этого с Эйнсли, особенно с Кингстоном здесь. Нет ничего плохого в том, чтобы поделиться одной и той же сигаретой.
— Вот о чем я говорю! — Бентли бросает контроллер и прижимается ко мне на диване.
Я передаю Бентли косяк после того, как сама затягиваюсь.
Кингстон берет бумагу и дробилку с приставного столика и начинает скручивать свою. Я фыркаю, ничуть не удивленная тем, что он не хочет делиться с нами. Я задерживаю дыхание, когда его язык высовывается, чтобы лизнуть бумагу. Он хорошо разбирается в искусстве скручивания, даже нашел время, чтобы использовать тонкую шпажку для создания прохода для дыма, чтобы он горел равномерно. Я никогда не была заядлым курильщиком, но мой бывший работает в аптеке. Он одержим идеей скручивать идеальные сигареты и считал необходимым передать мне свои знания.
Боже, почему Кингстон должен быть таким красивым? Он весь такой богатый засранец, что обычно меня не привлекает, но с ним это работает. Сегодня на нем темные джинсы, без сомнения дизайнерские, и футболка, которая так хорошо прилегает к его мускулистой груди, что я уверена, она сшита на заказ, чтобы идеально ему подходить. Должно быть, он подстригся после школы, потому что волосы в полном порядке, и на макушке немного короче. Он еще не сказал мне ни слова — он просто смотрит на меня этими напряженными постоянно меняющимися глазами, как будто ждет, когда я уйду.
После нескольких переходов я раскачиваюсь на приятной скорости и откидываюсь обратно на плюшевый диван. Эйнсли и Рид переместились в дальний угол комнаты, занимаясь своим личным разговором. Я улыбаюсь, когда ее мелодичный смех раздается и не прекращается. О да, подружка определенно легка на подъем. Кингстон все еще погружен в раздумья и смотрит на меня со своего кресла. Я отказываюсь признавать эту нашу маленькую игру в салочки, поэтому вместо этого я сосредотачиваюсь на разговоре с Бентли.
Я так расслаблена, что даже не думаю убрать руку Бентли, когда она ложится на мое бедро.
— Мне нравится, что у тебя здесь, Жасси Жас, — я вздрагиваю, когда его глубокий голос раздаётся у меня над ухом, а его пальцы начинают подниматься вверх. — Это сдержанно, но чертовски сексуально. Тебе даже не нужно стараться, ты привлекаешь внимание практически каждого парня в этом доме.
На мне черная майка, черные рваные джинсы-скинни и подходящие к ним кроссовки. Серебряные браслеты обвивают каждое мое запястье, но это единственный аксессуар, который на мне есть. Я даже не потрудилась сделать что-то особенное со своими волосами или макияжем — у меня высокий хвост, только немного подводки и розовый блеск для губ. Я решила, что пришла сюда не для того, чтобы произвести на кого-то впечатление. Я здесь, чтобы поддержать своего друга и выбраться из своего удушающего особняка.
— Не каждый парень, — я фыркнула. — Броди МакГрамперсон не сказал мне ни слова.
Бентли проводит кончиком носа по моему затылку.
— Это не значит, что ты не привлекаешь его внимания. Я готов поставить на свой порше, что он пялится на нас прямо сейчас, и вид у него слегка убийственный.
Он говорит прямо мне в ухо, а музыка включена на полную громкость, так что Кингстон его ни за что не услышит. Я ненавижу себя за то, что мне нужно знать, но я должна посмотреть. Когда мои глаза находят его глаза, оказывается, что Кингстон делает именно то, что предсказывал Бентли.
Я закатываю глаза, когда Бентли прижимается губами к моей коже.
— Черт, как приятно.
Я определенно отдаю себе отчет в своих действиях, но травка всегда возбуждает меня, потому что я остро ощущаю каждое малейшее прикосновение. Черт возьми, почему я не подумала об этом, прежде чем закурить?
Бентли улыбается в изгиб моей шеи, а затем берет мою кожу между зубами и нежно прикусывает. Я почти уверена, что с моих губ сорвался стон. Рука, которая была на моем бедре, теперь прижата к моей щеке, поворачивая меня к себе.
Наши рты находятся в нескольких сантиметрах друг от друга. Бентли смотрит мне в глаза и говорит: — Я могу заставить тебя почувствовать себя еще лучше, если ты позволишь мне.
Господи, помоги мне, но я достаточно любопытна, чтобы понять, к чему он клонит.
— Как это?
— Потанцуй со мной.
Я дважды моргаю.
— А?
Я прикусываю губу, когда он улыбается. У парня потрясающая улыбка.
— Я сказал, потанцуй со мной.
Бентли встает и тянет меня за руку, пока я не следую за ним в основную толпу людей. Когда мы доходим до места, где около дюжины потных тел