Великая Отечественная Война (1941–1945) - Николай Потапов

Антонов. Будет выполнено, товарищ Сталин.

Сталин. А как обстоят дела на юге?

Антонов. Войска там ведут пока оборонительные бои. Противник стремится отбросить их за Дунай, деблокировать свою группировку, окруженную нами в Будапеште.

Сталин. Позвони командующим фронтов и спроси, что им нужно для разгрома войск противника под Будапештом.

Антонов. Позвоню немедленно, товарищ Сталин. Разрешите идти?

Сталин. Да, идите.

Антонов уходит.

Теперь вот о чем. Учитывая существенный вклад в дело победы над Германией, большие людские потери и огромные материальные разрушения в Белоруссии, Украине и Литве, я считаю, будет справедливым, если мы внесем предложение о предоставлении права Белоруссии, Украине и Литве стать членами Организации Объединенных Наций.

Молотов. Это верно.

Сталин. Если даже они согласятся лишь с Белоруссией и Украиной, будет неплохо. Иметь в Ассамблее три голоса — это хорошо.

Молотов. Они тоже будут настаивать иметь по три голоса, особенно Америка.

Сталин. Если американцы будут на этом настаивать, мы, пожалуй, согласимся. А вот что касается Англии — надо подумать, стоит ли идти им навстречу. Вы посоветуйтесь с нашей делегацией.

Молотов. Хорошо, посоветуюсь.

Сталин. Теперь о репарациях. И прежде всего о материальных репарациях. Я думаю, репарации должны взиматься с Германии не деньгами, как это было после прошлой войны, а натурой. Германия должна производить натуральные платежи в двух формах, а именно: первое — единовременные изъятия из национального богатства Германии, находящегося как на территории самой Германии, так и вне ее, сразу по окончании войны. Это фабрики, заводы, станки, суда, вклады в иностранные предприятия и так далее. И второе — это ежегодные товарные поставки. Далее, в порядке уплаты репараций Германия должна быть экономически разоружена, иначе невозможно обеспечить безопасность в Европе. Конкретно это означает изъятие 80 % оборудования тяжелой промышленности, а военная промышленность должна быть уничтожена полностью. Оставшихся 20 % ее довоенной тяжелой индустрии будет вполне достаточно для покрытия внутренних действительно экономических нужд страны.

Молотов. Вполне достаточно. Вполне.

Сталин. Срок репараций нужно установить в десять лет.

Молотов. Десять лет — это достаточный срок.

Сталин. Важно установить контроль над экономикой Германии со стороны трех держав, чтобы исключить возможность возрождения военного потенциала Германии.

Молотов. Это правильно.

Сталин. Теперь об очередности получения возмещения теми странами, которые имеют на него право. В основу этой очередности должны быть положены два показателя: первое — размеры вклада страны в дело победы над врагом, и второе — размеры прямых материальных потерь данной страны. В первую очередь получают репарации те страны, которые имеют высшие показатели по этим рубрикам, все остальные страны — во вторую очередь. Я считаю, будет правильным, если мы для своей страны возмещение материальных потерь определим в сумме не менее 10 миллиардов долларов. Это, конечно, лишь очень-очень незначительная часть всей суммы наших прямых материальных потерь.

Молотов. Не мало ли?

Сталин. Понимаю, что мало. Но в сложившихся обстоятельствах надо удовлетвориться этой суммой. И последнее. Для подробной разработки репарационного плана необходимо создать репарационную комиссию из представителей трех стран с местопребыванием в Москве. Вот, пожалуй, и все. Как, согласен с таким планом?

Молотов. Вполне.

Сталин. Обсудите их еще раз с нашей делегацией.

Молотов. Обсудим, непременно обсудим.

Сталин. Кому поручим доложить о репарациях на совещании глав правительств?

Молотов. Поручить надо Майскому.

Сталин. Согласен. Поручайте.

Молотов. К вам просится на прием корреспондент одной из ведущих американских газет.

Сталин. Хорошо. Я приму его.

Молотов уходит. Входит корреспондент.

Садитесь, пожалуйста. (Корреспондент приветствует Сталина, садится в кресло.) Слушаю вас.

Корреспондент. Господин Сталин, Красная Армия ведет сейчас успешные боевые действия на западном фронте и вышла к границам Германии. Скажите, пожалуйста, чем вы объясняете неудачи Красной Армии в начале войны?

Сталин. Это объясняется главным образом тем, что война фашистской Германии против СССР началась при выгодных условиях для немецких войск и невыгодных для советских войск. Дело в том, что войска Германии, как страны, ведущей войну, были уже целиком отмобилизованы, и 170 дивизий, брошенных Германией против нашей страны и придвинутых к границам СССР, находились в состоянии полной боевой готовности, ожидая лишь сигнала для выступления, тогда как советским войскам нужно было еще отмобилизоваться и придвинуться к границам. Немалое значение имело здесь и то обстоятельство, что фашистская Германия неожиданно и вероломно нарушила пакт о ненападении, заключенный в 1939 году между ней и СССР, не считаясь с тем, что она будет признана всем миром страной нападающей. Понятно, что наша миролюбивая страна, не желая брать на себя инициативу нарушения пакта, не могла стать на путь вероломства. Одна из причин неудач Красной Армии состояла в отсутствии второго фронта в Европе против немецко-фашистских войск. Это позволило Германии двинуть все свои войска и войска своих союзников в Европе против нашей страны. Другая причина временных неудач нашей армии состояла в недостатке у нас танков и отчасти авиации. В современной войне очень трудно бороться пехоте без танков и без достаточного авиационного прикрытия с воздуха. Наши танки и самолеты по качеству превосходили немецкие танки и самолеты, но по количеству их мы имели тогда значительно меньше, чем у немцев. Немцы производили больше танков, самолетов и другого вооружения, ибо они имели в своем распоряжении не только свою промышленность, но и промышленность Чехословакии, Бельгии, Голландии, Франции и других стран. Без этого обстоятельства Красная Армия давно разбила бы немецкую армию, которая не идет в бой без танков и не выдерживает удара наших частей, если у нее нет превосходства в танках.

Корреспондент. На что рассчитывала фашистская Германия, заявляя о молниеносной победе над Советским Союзом?

Сталин. Предпринимая нападение на нашу страну, немецко-фашистские захватчики считали, что они наверняка смогут покончить с Советским Союзом в полтора-два месяца и сумеют в течение этого короткого времени дойти до Урала. Нужно сказать, что немцы не скрывали этого плана «молниеносной» победы. На что они рассчитывали, заявляя об этом? Они рассчитывали, прежде всего, на то, что серьезно надеялись создать всеобщую коалицию против СССР, вовлечь Великобританию и США в эту коалицию и полностью изолировать, таким образом, нашу страну от других держав. Но немцы жестоко просчитались. Великобритания и США оказались в одном лагере с СССР против гитлеровской Германии. Немцы рассчитывали, во-вторых, на непрочность советского строя, непрочность советского тыла, полагая, что после первого же серьезного удара и неудач Красной Армии откроются конфликты между рабочими и крестьянами, начнется драчка между народами СССР, пойдут восстания, и страна распадется на составные части, что должно было облегчить продвижение немецких захватчиков вплоть до Урала. Но немцы и здесь жестоко просчитались. Неудачи Красной Армии не только не ослабили, а наоборот, еще больше укрепили как союз рабочих и крестьян, так и дружбу народов СССР. Более того — они превратили семью народов СССР в единый, нерушимый лагерь, самоотверженно поддерживающий свою Красную Армию, свой Красный Флот. Никогда еще советский тыл не был так прочен, как теперь. Немецкие захватчики рассчитывали, наконец, на слабость Красной Армии и Красного Флота, полагая, что немецкой армии и немецкому флоту удастся с первого же удара опрокинуть и рассеять нашу армию и наш флот, открыв себе дорогу на беспрепятственное продвижение в глубь нашей страны. Но немцы и здесь жестоко просчитались, переоценив свои силы и недооценив нашу армию и наш флот. Конечно, наша армия и наш флот были еще молоды, они воевали всего четыре месяца, они не успели стать вполне кадровыми, тогда как они имели перед собой кадровый флот и кадровую армию немцев, ведущих войну уже два года. Но, во-первых, моральное состояние нашей армии было выше, чем немецкой, ибо она защищала свою Родину от чужеземных захватчиков и верила в правоту своего дела, тогда как немецкая армия ведет захватническую войну и грабит чужую страну, не имея возможности поверить хотя бы на минуту в правоту своего гнусного дела. Идея защиты своего Отечества порождала в нашей армии массовый героизм воинов, тогда как идея захвата и ограбления чужой страны порождала в немецкой армии профессиональных грабителей, лишенных каких-либо моральных устоев и разлагающих немецкую армию. Во-вторых, продвигаясь в глубь нашей страны, немецкая армия вынуждена была орудовать во враждебной среде, тогда как наша армия действовала в своей родной среде, пользовалась непрерывной поддержкой своего тыла, имела обеспеченное снабжение людьми, боеприпасами, продовольствием и прочно верила в свой тыл. Все эти обстоятельства, взятые вместе, предопределили неизбежность провала «молниеносной» войны на востоке.