Код фортуны - Наталья Калинина

– Что за упрямый ребенок, – громко и с видимым недовольством сказала Алла. И хотела добавить, что упрямство – это результат того, что девочкой мало занимаются, позволяют ей делать все, что вздумается, но Лиза так на нее посмотрела, что девушка осеклась. Взгляд у этой девочки порой был такой, что невольно заставлял отводить взор. И дело было не столько в черных, будто цыганских, глазах, сколько в самом свойстве взгляда повелевать, осаживать. «Странная девочка», – подумала про себя Алла. Но промолчала. А маленькая упрямица продолжала требовать свой телефон – маленький розовый мобильник с изображением кошачьей мордочки с бантиком – эмблемы «Хэлло, Китти». Отцовский подарок.

– Ну хорошо, – сдалась Таисия. И, выйдя в другую комнату, вернулась с Лизиным рюкзачком, в котором и лежал пресловутый телефон.

Лиза, не утруждая себя копанием в рюкзаке, просто перевернула его вверх тормашками, нетерпеливо потрясла его, вытряхивая содержимое прямо на кровать (Алла, увидев это, неодобрительно хмыкнула). Выудила из кучи вещей телефон и, торопливо потыкав в кнопочки, поднесла его к уху.

Она долго слушала тягучие гудки. Но ей никто не отвечал. Лиза мысленно молила Ингу, чтобы та ответила ей, но Инга то ли не слышала вызова, то ли не могла взять трубку.

– Лиза, хватит, – мягко прервала ее Таисия. И девочка нехотя опустила телефон. – Видишь, я была права: Инга спит.

– Она не спит! Не может спать! – вновь закричала Лиза, и от невозможности что-то доказать у нее на глаза навернулись слезы.

– Лиза, девочка, может, ты расскажешь мне, что стряслось, почему тебе так срочно понадобилось звонить Инге?

Лиза, задумавшись, покусала нижнюю губу. Тетя Тая все равно не поверит. А если и поверит, что может сделать?

– Хочешь, мы позвоним твоему папе?

– Да, да! – воскликнула Лиза. Но, чуть подумав, добавила: – Только утром. Папочка спит. Но мы ему обязательно позвоним, потому что он нужен Инге.

И не успела Таисия спросить, почему Лиза так сказала, как розовый мобильник вдруг проснулся и пропел какую-то веселую мелодию.

– Инга! – закричала Лиза, едва поднеся телефон к уху. – Инга, я видела… Видела!

От волнения дыхание сбивалось, и Лиза все никак не могла произнести то, что собиралась сказать Инге. Таисия и Алла замерли, с любопытством глядя на нее и прислушиваясь к телефонному разговору.

– Я хочу остаться одна! – резко, совсем по-взрослому, заявила Лиза. Брови Аллы поползли вверх, но Таисия взяла родственницу за руку и потянула за собой.

«Черновские интонации, – подумала она про себя. – Ай да Лизка!»

– Инга, я видела дядю Вадима. Ему очень плохо, – уже спокойней смогла сказать Лиза, когда осталась в комнате одна.

XI

Это был самый ужасный день рождения в ее жизни.

Инга вернулась домой в девять утра, бросила ключи на поверхность низкого обувного шкафчика, присела на его краешек и устало прикрыла глаза.

Хуже и не придумаешь…

Уже вторую ночь она проводила в больнице. С Ларисой они договорились, что невестка будет дежурить днем, а Инга – ночью. Лара была готова проводить в больнице и круглые сутки, но Инга настояла на том, чтобы на ночь та отправлялась домой – к маленькому сыну. «Я все равно не буду спать, – упрямилась невестка. – Не смогу уснуть в нашей с Вадимом кровати одна!» «Ложись на диване, – посоветовала Инга. – Или в детской. А еще лучше попроси маму ночевать с тобой».

Смысла в таком круглосуточном дежурстве в госпитале было мало: к Вадиму все равно не пускали. Но и Инга, и Лариса боялись того, что что-то важное случится именно в тот момент, когда их не будет в больнице. Например, разрешат короткий визит. И еще им казалось, что своим присутствием они уже помогают Вадиму.

Инга открыла глаза и потерла их кулаками, как маленькая: от недосыпа чесались веки. Но однако она не торопилась в кровать, а вначале собиралась принять душ, потом – выпить кофе или чаю, а затем – читать заговоры на помощь больному.

– Замечательный у нас день рождения выдался, братец, – удрученно пробормотала она. Хорошо уже было то, что состояние Вадима, хоть и оставалось тяжелым, стабилизировалось.

Когда Инга поднялась, ее качнуло так, что пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть. Ночь она провела не только без сна, но и голодной: накануне почти не поужинала – не хотелось, бутерброды забыла взять с собой, а буфет ночью не работает. За всю ночь она выпила лишь два стаканчика какой-то бурды, которую под видом кофе купила в автомате.

Значит – первым делом на кухню, завтракать, хоть и нет аппетита, потом – в душ, потом – читать заговоры. И уже только после этого – спать.

Но только она успела дернуть на куртке «молнию», как в дверь позвонили. Даже не удивившись чьему-то столь раннему визиту, Инга открыла дверь и остолбенела. На пороге стоял Алексей Чернов.

– Не ждала? – улыбнулся он и сгреб радостно вскрикнувшую девушку в охапку.

Инга уткнулась ему в плечо и впервые за последние дни почувствовала себя спокойно. Теплая твердая ладонь легла ей на затылок и легонько погладила по волосам. Инга зажмурилась, как котенок, от ласки и потерлась щекой о пахнущую сигаретным дымом и одеколоном кожу куртки Алексея.

– Честно, не ожидала, Леш… Ты же ведь сказал, что не сможешь прилететь на мой день рождения.

– Да. Но потом подумал, что хоть на пару деньков, но приеду к тебе. К тому же ты позвонила и сообщила о несчастье, произошедшем с твоим братом. Как я мог оставить тебя одну?

– Я… просто… У меня слов нет, Леша. Ну заходи же, заходи! Чего мы стоим на пороге?

Алексей вошел – большой, неуклюжий, как медведь. Неловко повернувшись, он задел обувной шкафчик и чуть не свалил его.

– Извини, – смущенно пробормотал Чернов, ловя опасно накренившийся вперед шкафчик широкими, как лопаты, ладонями. Потом огляделся в поисках, куда бы поставить свой саквояж, и водрузил его рядом с Ингой.

Девушка, глядя на Алексея, улыбалась. Еще две минуты назад она чувствовала себя очень несчастной, одинокой и обессиленной, а сейчас приезд любимого человека наполнял ее энергией, будто волшебный эликсир.

– Ты куда-то уходишь? – спросил Алексей, поднимая на Ингу зеленые, как крыжовник, глаза. И смешно наморщил лоб.

– Нет, наоборот, только пришла, – ответила она и стянула наконец-то куртку. – Провела ночь в больничном коридоре.

– Как Вадим?

– Плохо, – помрачнела она.

– Что говорят врачи?

Инга пожала плечами и, взяв связку ключей, подбросила ее пару раз на ладони. Она прятала глаза, боясь, что, если встретится с Алексеем взглядом, расплачется. Так бывает – старательно держишь себя в руках и думаешь, что тебе это удается. Но стоит рядом с тобой оказаться кому-то более сильному и надежному, как даешь слабину и невольно позволяешь эмоциям снести хлипкую плотину искусственного спокойствия, воздвигнутую с таким трудом.