Код фортуны - Наталья Калинина

Да и спутник ее был вовсе не ухажером. Он узнал его, что не составило особого труда, ведь он хорошо помнил это лицо. И еще бы было не запомнить, когда этот молодой человек пять лет назад так отметелил его за поруганную честь своей сестры, что ему пришлось отлеживаться несколько дней дома. Хотя, будь он тогда помудрее и не так напуган светящим ему наказанием, мог бы обернуть ситуацию с избиением в свою пользу: подал бы встречное заявление. Глядишь, привлекли бы брата девушки тоже на скамью подсудимых. Впрочем, даже если бы он подал в суд за избиение, парня могли бы как-то отмазать – с его-то денежным дядей.

За ней он в последнее время следил по возможности часто. Парковал свою неприметную машину возле соседнего с домом девушки здания и за затемненными стеклами проводил несколько часов. Играть в «шпиона» ему очень нравилось. Он следил за ней и раньше, а сейчас, когда был почетным зрителем специально для него разыгрываемого спектакля, не мог пропустить даже части представления.

Он уже знал о потопе, случившемся в ее квартире. И эта маленькая ее неприятность повеселила его как милая, но несерьезная шутка. Хорошо придумано – начать с малого! Жаль только, что не мог он присутствовать в тот момент, когда это все случилось, – рискованно. Ведь она знала его в лицо. Хорошо знала. Ему оставалось лишь представлять растерянное выражение и испуг в глазах, когда на нее обрушилась эта неприятность. В ту ночь ему вновь снился его сон-желание. И в этом сне ее глаза уже не были такими пустыми, они наполнялись тревогой. Весь последующий день он был счастлив, как никогда. Позвонил в магазин, где он работал грузчиком, сказался больным и весь день провел в своей «копейке», наблюдая за домом его богини.

На кладбище, когда хоронили певичку, он тоже побывал, но стоял очень далеко, среди других могил, наблюдая за процессом погребения издалека. Похороны были очень напыщенными – у певички оказалось много почитателей. Ему было плевать на всех ее поклонников. Но две мысли согревали его так жарко и уютно, словно огонь от растопленного камина. Ему приятно было представлять, что там, в непосредственной близости от гроба, стоит она и, не стесняясь, плачет. Но еще радостней оказалось сознавать, что это именно он стал режиссером-постановщиком такой пронзительной сцены. Конечно, его направили, дали подсказку, что делать, но все же основная заслуга принадлежала ему.

Сегодня он тоже следил за ней. Собирался провести вечер возле ее дома, но пока кружил в поисках места для парковки, увидел, как девушка, растрепанная, выбежала из подъезда и села в подъехавшее специально за ней такси. Она выглядела встревоженной, собиралась, похоже, впопыхах, потому что волосы ее были влажными, как после душа. Он проследил за девушкой до самого конца ее поездки. Едва не потерял из виду нужное такси, когда желтая машина вдруг неожиданно свернула, а он чуть не пропустил поворот. Во второй раз он спутал две оказавшиеся рядом одинаковые машины – последовал ошибочно за другой, но вовремя заметил свою промашку и нагнал нужное авто. Девушка вышла из такси возле одной из девятиэтажек в спальном районе и быстрым шагом направилась в подъезд. Машину она отпустила, значит, собиралась пробыть в этом доме долго. Но ему торопиться было некуда. Он с удобством расположился в салоне своей «копейки», включил тихую музыку, обогреватель, достал термос с чаем, завернутый в бумагу бутерброд и приготовился ждать.

Она пробыла у кого-то в гостях добрых два часа, вышла на улицу и, остановившись, растерянно похлопала себя по карманам, будто что-то потеряла. Затем извлекла бумажку, похоже банкноту, и тут же разочарованно убрала обратно. Когда она направилась к метро, он догадался, что у девушки просто не оказалось денег на такси. «Подвезти?» – мелькнула сумасшедшая мысль. Но он тут же категорически отказался от нее, раскрываться он не собирался.

Ничего не оставалось, как последовать за ней на метро, выйти на далекой станции и протопать под дождем еще изрядно до сталинского дома. На детской площадке он прождал с полчаса. И вот сейчас, увидев, как девушка вышла из подъезда в компании своего брата и села в машину, поднялся и неторопливо пошел к метро. Придется ловить попутку, чтобы добраться до оставленной машины. Но это ничуть не огорчало его. Все шло как по нотам, ровно как и планировалось. И если его не обманули, главные сцены еще впереди.

Х

Вернувшись домой, Инга переоделась в домашнюю одежду – удобные брючки и свободную тунику, умылась прохладной водой и отправилась в свой кабинет. Из головы не выходил разговор с Вадимом – странный, но в то же время именно этой странностью и ясный. В том, что на Вадима, вернее на его семью, воздействовал некто извне, Инга почти не сомневалась. Ей только требовалось убедиться в своих догадках и, если это будет возможно, увидеть, откуда и почему было направлено это воздействие.

Она, откинувшись на высокую спинку кресла, задумчиво перебирала серебряные кольца браслетов на правом запястье, думая, какой способ экспресс-диагностики выбрать. Можно сделать расклад на картах, но быстрый, потому что на долгий у нее уже нет сил. От усталости ее внимание рассеивалось, будто через призму. И больше всего на свете хотелось отправиться спать. Последнее время Инга почти не спала по ночам и от такого образа жизни устала. На следующий день у нее было назначено несколько визитов клиенток, она же сама перенесла сегодняшние встречи на завтра. Плюс следовало съездить в ресторан – утвердить меню для послезавтрашнего банкета в честь дня рождения. День, в общем, обещал выдаться насыщенным, требовал сил, поэтому нужно отправиться спать сегодня раньше.

Инга бросила взгляд на часы, убедилась, что лечь «пораньше» опять не получится, ибо уже почти два часа ночи, вздохнула и достала из ящика карты, свечи, а затем принесла из семейного альбома фотографию Вадима.

Рассматривая фото, она пыталась настроиться на волну брата, но у нее это получалось плохо: от усталости ей все не удавалось сконцентрироваться. Поэтому сигналы, которые она все же получила, были слабыми.

Она зажгла в двух бронзовых тонконогих подсвечниках, стоящих на ее рабочем столе, свечи, подожгла третью и поводила ею над фотографией брата.

Все три свечи затрещали, а пламя той, которую Инга держала в руке, вдруг дрогнуло, будто от сквозняка. И, не успела она даже моргнуть, погасло.

– Дела… – огорченно протянула девушка. С ее братом «поработали», без сомнений. Инга взяла карты и выложила рядом с фотографией несколько штук.

Карты подтвердили то, что она уже и так знала: было магическое вмешательство. К сожалению, они не говорили, нападению кого – мужчины или женщины – Вадим подвергся. Но это уже и не было Инге так важно. Она увидела, что вмешательство грубое, дилетантское и избавиться от него несложно.