Хиппи в СССР 1983-1988. Мои похождения и были - Виталий Иванович Зюзин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну да ладно, речь-то о Машке с Ромашкой. Решили они как-нибудь похипповее отметить такое событие, желательно поближе к природе. Я предложил им у Бисеровского озера в Купавне, благо места эти мои дачные, знакомые. Есть там и дубовые солнечные рощи с большими полянами, и пляжи песочные, и луга заливные. Так нет же, нашлись какие-то умники, никогда в этих краях не бывавшие, которые повели всех сразу влево от станции, в тайгу непроходимую и лютыми комарами населенную. Ну и стали их усиленным пайком мы все, человек 40, с палатками, с провизией дня на три. С нами приехала группа «Мистер Твистер», которая использовала на концертах электричество, но тут явилась с банджо и контрабасом, который я помогал тащить от станции по джунглям Подмосковья. Нашли самое непроходимое место, то есть то, дальше которого было уже не продраться в зарослях и буреломах, и, удовлетворенные, остановились, разбив палатки и расчистив место для плясок и хороводов, то есть дискотеки. Днем и вечером поплясали, сгоняли на станцию пару раз за горючим. А вот ночь выдалась холодная. И несмотря на то, что молодожены взяли с собой всякие роскошества типа пуховой перины, в полных потемках то и дело раздавалось хлопанье по лицу и телу с протяжным матерным сопутствием. Кой-кого я взял на свою многострадальную дачу ночевать, но окна сетками с вечера закрыты не были, так что и тут воздух звенел от злобных и могучих комаров. Никто не выспался. Выйдя из леса на берег в пяти свитерах, похмельные, с кривыми и опухшими от укусов рожами, мы были очень недовольны вольготно расположившимися загорать и купаться дачниками. Те, в свою очередь, совершенно офигели от наших нечесаных и мрачных рыл. В общем, мы им объяснили очень пацифистски, что тут свадьба и не черта тут разлеживаться на нашем берегу. Они-то ушли, мы морды ополоснули, зубы почистили, волосы длинные расчесали, кое-кто даже искупнулся, но пришли новые дачники, покрепче прежних, которые сами могли отвесить, и пришлось нам ретироваться в чащу. А в конце, через день, пришли уже деревенские с такими же опухшими рожами, и те действительно всем раздали «этих самых». Контрабас еле спасли… А начиналось все красиво…
Пицундское винтилово 1986 года
В июне стало нестерпимо сидеть в душном городе, и хиппы стали его покидать толпами, стремясь к мерному плеску южного моря, кто в Крым, а кто на Кавказ. На Кавказ, естественно, в третье ущелье Пицунды, о котором мы сдуру всем раструбили. Раньше-то там из наших никто, кроме хранивших тайну избранных, не бывал, да и в прошлом году не особо распространялись о райском местечке. Собрались туда ехать втроем с Честновым (на кой черт я его взял? подвела моя всегдашняя любовь к толпе!). Только собрались с рюкзаками, как звонит Галя Берн и зовет к себе на квартирник Цоя. Но адрес мы перепутали и поехали на ее старый, где на звонки в дверь никто не отвечал, и мы просидели на лоджии межэтажных лестниц с час, пока не додумались перезвонить ей и выяснить новый адрес. После концерта Виктор шел с нами тремя до метро, и было странно, что столь популярного певца не подхватили даже киношники, которые его снимали на том концерте. Был очень прост, что-то рассказывал, но по большому счету был не особо разговорчив и внимательно, с улыбкой и интересом, слушал нас. Мы его расспрашивали про его взгляды на хиппизм и философию, которой сами подкреплялись по жизни, в том числе религиозной. Кажется, он был не особо знаком с нашими принципами и вообще не слишком углублялся в серьезные вопросы и даже этого немного смущался, но отвечал откровенно и не строил из себя недоступного гуру, как Гребенщиков.
На следующий день мы выехали-таки автостопом в Пицунду. Там в ущелье уже толпились с дюжину хиппарей, но жили все не внизу, а над пещерой в тех самых кустах, где у нас в прошлом году был «дабл». Мы тоже там встали, благо зимние ливни смыли все наши нечистоты. Палаток было штук семь. В них жили Егор Львовский с Таней Вильнюсской, чумовая Багира, Пессимист с Машей и ее малолетним сыном Данилой, уфимский молодой паренек, вильнюсская подруга Тани с короткой стрижкой, Макс Казанский со второй Таней, Честнов и мы с Принцессой. Шуруп говорит, что он нас встретил и потом ушел в четвертое ущелье к кому-то в гости. Или он уже переехал в четвертое и даже нас предупреждал, что намечается винтилово и чтобы мы тоже остановились в следующем лагере.
Пару дней мы нежились на жарком солнце, купались в море и ходили совершенно голыми, как и было принято в этом месте. Самыми потрясающими фигурами блистали Татьяна из Вильнюса и моя Принцесса. Татьяна была более в теле и на самом деле была чернобровой со свежим румянцем и белейшими зубами украинкой, что чувствовалось даже по ее мелодичному выговору. Так часто было в Союзе – многие семьи в силу обстоятельств сменили место жительства. Маша, Татьяна московская и Багира были просто худыми стройными моделями с канонически длинными ногами и узкой талией.
И вот на третий день самым ранним, какое только можно представить, утром нас будят грубые окрики какой-то солдатни. Выглянув из палаток, мы чуть не решили, что опять фашисты напали на родину, так беспардонно орали на нас эти сволочи, разве что не по-немецки, как в фильмах: «Шнелле! Хенде хох! Рус, выходи!» Уроды были вооружены автоматами, которыми тыкали в палатки, еще они кричали с берега в матюгальник. Были тут представители всех карательных органов, как оказалось: КБ, погранцы, менты и наркоконтроль. Направляли в три лодки у берега и уверяли, что собирают всех незаконных туристов, хотя, кроме нас, никого не беспокоили. Так получилось, что даже из наших забрали не всех и почему-то долго гонялись по горам за полуодетой и в огромных резиновых сапогах Багирой. Вслед за ней в катер влез только что прибывший Макс Столповский, который прямо в одежде окунулся в море, радуясь, что наконец доехал.
Везли нас на быстроходных катерах по чудесной утренней спокойной глади, и мы могли насладиться картиной прибрежных пейзажей со стороны моря, за что язвительно благодарили этих хмурых дуболомов. Они все опасались, чтобы кто-нибудь из нас не спрыгнул в воду, и мы посмеивались: «Если прыгнем, вы что, стрелять по нам будете?» Тем, видимо, на этот счет не было дано указаний, и они отмалчивались, не зная, что сказать. С пирса нас довезли на каком-то кривобоком транспорте в центр Гагры, где разгрузили и повели прямиком в суд. Но суд находился в процессе ремонта, и весь основной зал был завален громадной кучей папок с делами, которые сюда притащили из всех кабинетов. На входе встали нас охранять ментовские майор и сержант, но кроме маляров, которые только пришли на работу, никого больше, в том числе и судейских, в здании не наблюдалось. Тут у них вышел прокол; вся эта совковая тупая система как раз и состоит из одних проколов и нестыковок, и огромный аппарат чиновников занят не правильным планированием и исполнением, а борьбой с такими авралами. Судьи не пришли, документы на нас не поступили, начальства никакого не появилось. Что с нами делать дальше, два крайних в этом деле милиционера не знали. Майор с сержантом от нечего делать спорили, кто из них раньше встал и кому первому идти перекусить.
С точки зрения закона нас следовало сначала привезти в отделение и составить протоколы задержания. Суд-то должен выносить решения на основании документов,
