Время выбора - Андрей Чернецов

— Теперь взять Лиомор — не только необходимость, диктуемая сложившейся ситуацией, но и дело чести фирийцев и Геареда лично, — говорил барон, то и дело механически проверяя, на месте ли его клинок. — А сил у нас все меньше и меньше... Остерил, ты ведь обещал помощь Коннахта.

— Обещал, Миран, обещал, — поник граф. — И не отказываюсь от своих обещаний. Великий герцог лично обещал мне подмогу...

— И где же она тогда?

— Не знаю. Но очень надеюсь, что подоспеет вскорости...

Они уже почти дошли до первого этажа, когда замковых стен достиг гул фирийского рога.

— Переговоры? — спросил Миран.

— Похоже на то, — незамедлительно ответил граф. — Геаред — или кто там ими командует? — по-видимому, решил подойти к проблеме Лиомора с другой стороны.

Барону Ильтиу хватило одного мгновения, чтобы решить.

— Хорошо. Мы вступим в переговоры... Посмотрим, что нам предложат фирийцы, — сказал барон, поворачиваясь к идущим позади Валлиану, Тиру и Сконди. — Это может быть ловушка, господа командиры. Поэтому... со мной пойдут... Тир, Сконди и ты, доблестный граф.

Фириец и гном лишь коротко кивнули, мол, приказ ясен.

— И на этот раз — без самодеятельности, — уже гораздо мягче, с улыбкой сказал барон. — А ты, Валлиан, найди Рамалию. Пусть приготовится к возможным сюрпризам.

— Будет сделано, — отчеканил эриец и тут же отправился исполнять приказ барона.

— Ну что, господа. Если вы готовы, тогда вперед...

______________

Ворота Лиомора распахнулись, выпуская наружу арийское посольство. Кавалькада барона Ильтиу неторопливо направилась к застывшему перед рядами фирийской армии белому флагу, рассеченному на две половины широкой красной полосой — флаг мирных переговоров.

Кроме Остерила, Тира и Сконди барон взял с собой добрые полсотни гвардейцев. Немало, учитывая то, что фирийцы могли просто заманивать своих противников, изображая мирные переговоры.

Фириец и гном скакали рядом с бароном, стараясь не затеряться в рядах гвардейцев. Где-то позади ехал и Брабан. Тир специально взял молодого эрийца — пусть видит, что его непосредственный командир доверяет ему, и тогда Брабан будет служить еще больше!.. У него и так было мало преданных лично ему людей — только те четыре десятка, которых он сумел вывести из-под стен Лиомора, когда и эрийцы и их противник едва не уничтожили дерзнувшую пойти против всех тысячу...

Барон Ильтиу поднял руку, и его гвардейцы остановились. Напротив них под белым с красным флагом застыл десяток фирийцев — командиры и их телохранители.

— Ничего себе! — Тир аж присвистнул, вглядываясь в поднятые забрала фирийцев. — Какие люди!

— Ты знаешь их? — чуть слышно спросил барон, поворачиваясь к одному из своих лучших командиров.

— Еще бы мне их не знать! — буравя испепеляющим взглядом фирийцев, ответил Тир. — Один из них был моим непосредственным командиром. Еще когда я служил в Корне... Вон тот, разжиревший воин с длинными седыми усами. Воевода Деамед, к слову сказать, — преизрядная сволочь... А этих двух... Думаю, вы и сами их знаете.

— Это какие же? — спросил барон, не отрывая изучающего взгляда от фирийских парламентеров.

— Справа от Деамеда, — обратил внимание фириец. — Один с громадным мечом в потертых кожаных ножнах, другой — с двумя короткими парными копьями за спиной.

— Так это... — начал было барон, однако его опередил Сконди.

— Кристиан и Гран, — процедил сквозь зубы гном, словно выдавливая из себя жгучую отраву слов. — Вот так сюрприз! Ну, если ничего не изменится, то...

Однако закончить мысль гном не успел. Фирийский воевода прорычал прибывшим на переговоры эрийцам:

— Я и мои соратники хотим передать барону Ильтиу и его подчиненным-командирам наши условия. Именно поэтому мы и развернули бело-красный флаг переговоров.

— Мы слушаем тебя, воевода Деамеда, — невозмутимо ответил барон. — И как только станет понятна суть твоих слов — мы передадим тебе наш ответ.

— Тогда слушайте. Вы сдаете Лиомор и беспрепятственно уходите на юг. Мои войска не будут вас преследовать. Кроме того, вы в письменном виде отказываетесь от притязаний на все северные земли, вплоть до Ильтиу...

— А не много ты хочешь, Деамед? — перебил фирийца барон. — Ваша армия вторглась в Эриу, сжигая на своем пути почти все города и села, убивая ни в чем не повинных поселян! И теперь ты хочешь, чтобы я добровольно отдал тебе ключ к западным землям Империи? Ты, верно, совсем из ума выжил, доблестный воевода. Лиомор останется эрийским городом!

— Вам все равно долго не продержаться, — взревел Деамед. — Лиомор падет, и тогда тебе уже нечем будет торговаться, барон. Мои воины перебьют всех до единого, и дорога на запад будет открыта.

— Мне нечего сказать, кроме того, что ты только что услышал, Деамед. — Хладнокровие барона удивляло. — Больше я не намерен говорить ни с тобой, ни тем более с твоими слугами, которых после окончания войны ждет жестокий, но справедливый суд, — закончил барон, указывая на стоящих справа от фирийского воеводы предателей.

Воевода Деамед едва не захлебнулся от злобы: дыхание стало хриплым, громким и частым, лицо — бордовым. Но тут один из находившихся справа воинов — тот, что с громадным мечом на поясе, — спокойно шагнул вперед, кладя руку на плечо фирийского воеводы. И странное дело, Деамед постепенно пришел в себя!..

— Вижу, ты узнал меня, барон, — сказал воин, кладя правую руку на эфес меча, а левой осторожно стягивая шлем. — Да, ты не ошибся. Это и вправду я — бывший арийский нобиль по имени Кристиан, а ныне наместник Зволле и прилегающих земель при покровительстве славнейшего короля Геареда...

— Мне не о чем с тобой говорить, изменник, — скрипя зубами, ответил Миран. — Именно ты начал эту войну! В которой уже сейчас погибло столько славных воинов, столько простых мирных жителей, что тебе бы уже давно следовало повеситься на собственном языке. Но ты продолжаешь вносить смуту между двумя поистине великими государствами! Тебе всего мало — пролитой крови, сожженных городов и деревень, обесчещенных женщин и детей, оставшихся без крова над головой, их погибших отцов!.. Ты хуже самого ненасытного вампира, и видят боги — ты умрешь раньше, чем окончится эта война.

— Красивые слова, — усмехнулся Кристиан. — Но ты, верно, что-то путаешь, Миран. Я не начинал эту войну. У тебя нет никаких доказательств...

— Ты уверен в своих словах? — послышался твердый решительный голос за спиной барона. — Возможно, ты думаешь, что свидетелей твоих гнусных преступлений нет? Но это не так. Они есть.

Вперед выступил статный черноволосый воин, облаченный в изрядно потрепанные фуарские доспехи.