Время выбора - Андрей Чернецов

— Как прикажешь, повелитель, — пропищал правитель Кантаха, пропуская вперед своего рогатого покровителя. — Но... не стоит ли мне их опасаться?..

— Ах да! Чуть не забыл, они ведь очень своенравные... Вот, возьми... — Обросшая шерстью рука протянула склянку с темно-синей густой жидкостью. — Плеснешь это перед ними, и на некоторое время они станут смирные. Потом проводишь их в какое-нибудь укрытие, где их никто не увидит и откуда они не смогут сбежать. Регул!.. — проревел Повелитель, вглядываясь в лица своих воинов, однако тотчас хлопнул себя по лбу. — Демоны меня побери! Все забываю, что он остался в Колграде... Ладно, скажешь кому-нибудь из моих бойцов, пусть помогут тебе со «зверьми».

Ахмад и Нодар спустились в трюм. Пахло кислотой, разложением и прогнившими отходами. Вернее, не пахло, а воняло!.. Здесь, внутри главного корабля, тьма царила безраздельно. Ахмад и его телохранитель ступали осторожно, отмеряя каждый шаг, каждую ступень. А впереди доносилось яростное приглушенное рычание.

— Иди вперед, — приказал сопровождавшему их воину Ахмад, доставая из-за пазухи данную повелителем склянку.

Воин повелителя засветил лучину, и они снова двинулись вперед. Рычание переросло в жуткий скрежет и вой. И спустя мгновение они оказались в просторной комнате. А напротив них...

Ахмад внутренне содрогнулся. «Ничего себе, зверюшки!» Ужас и паника затопили сознание бывшего первейшего советника. Первый порыв был бежать отсюда, бежать как можно скорее и дальше. Однако Ахмад был не робкого десятка, и, немного промедлив, его рука, повинуясь несгибаемой воле хозяина, потянулась к крышке небольшого, невзрачного на вид флакона. Пробка шумно открылась, и комнату затопил пряный, слегка сладковатый запах трав, незнакомых правителю Кантаха. Утробное рычание, перемежающееся с заунывным воем, стихло.

— Забираем их, — коротко приказал Ахмад, сам удивляясь внезапно проснувшейся смелости.

Ахмад, Нодар и неизвестный воин выскочили наружу как ужаленные, при этом не забывая подгонять плетущихся перед ними «зверюшек». В порту не осталось ни единого человека — жителей Мелльехе словно ветром сдуло, а воины повелителя уже успели разбрестись по заранее приготовленным для них квартирам портового района столицы.

Остался лишь он. Рогатое существо одиноко возвышалось над грязной мостовой припортовой площади.

— Спрячь их где-нибудь на окраине города, — не поворачивая головы, сказал повелитель, словно спиной чувствовал приближение Ахмада. А может, своих питомцев?

Правителю Кантаха и его телохранителю ничего не оставалось, как повиноваться. Пока они подчиняются, но что будет дальше — неизвестно. Эльфы, не без помощи самого Ахмада и его дерзких вылазок, уже о чем-то догадываются и встретят противника во всеоружии.

Истребление повелителем и эльфами друг друга превосходно вписывалось в планы правителя Кантаха.

Убить одним ударом сразу двух зайцев — этих мерзких отвратительных эльфов и заставляющего стынуть в жилах кровь повелителя! — было бы верхом мечтаний. Но теперь при одном взгляде на тварей повелителя Ахмад засомневался.

«С их помощью он, пожалуй, сможет сломить эльфов. А сам останется в живых... И что тогда прикажешь делать, господин правитель? Стоп! — Ахмад мысленно одернул себя. — А что, если подмешать им тот же яд, что и Кухулину? Его дружинники так и остались лежать в песках. Так, может, и на этих тварей подействует?..»

Ахмад даже не успел додумать свой коварный замысел до конца, как его окатило ледяной водой, взявшейся из ниоткуда. Правитель Кантаха огляделся по сторонам и наткнулся на испепеляющий взгляд повелителя. Рогатое существо стояло напротив, широко расставив ноги, и выразительно рассматривало своего раба-союзника. Сомнений не было — повелитель читал мысли, причем делал это настолько легко, точно и не замечал поставленного Ахмадом двойного барьера.

— А ты страшный человек, правитель Ахмад, — неожиданно звонко расхохотался повелитель. — Но не волнуйся, я не собираюсь претендовать на власть в Мелльехе. Хватит пока и Банбы... А если серьезно, я бы не советовал тебе замышлять что-нибудь против меня, иначе твоя голова со стороны увидит свое жалкое тело. Надеюсь, ты меня понял, правитель?

Ахмад уже собирался возразить, однако, к своему великому удивлению, обнаружил, что не может открыть рта. Желудок скрутило в морской узел. Легкие сжались, избавляясь от ненужного воздуха. Повелитель что-то творил с его внутренностями, переворачивая их, сжимая, скручивая, и Ахмад ничего не мог поделать. Его магия была жалкой каплей в океане чар повелителя. А ведь Ахмад справедливо считал себя достаточно искушенным в чародействе и колдовстве — не зря же сам Кухулин не смог распознать в нем чародея!

— Думаю, этого достаточно. — Ахмад почувствовал, как к нему возвращаются силы. — Можешь идти, правитель Кантаха. И позаботься о моих зверюшках.

Правителю Кантаха и его телохранителю ничего не оставалось, как последовать прочь, исполняя приказ своего Повелителя. Ахмад понимал — с этим существом ему не совладать. Но, быть может, эльфам удастся?

...Когда правитель Кантаха в сопровождении «зверюшек» скрылся за углом, Муста-Гутанг позволил себе кривую презрительную улыбку. «Этот болван думает, что сможет уничтожить всех, не замарав при этом руки? Что ж, пусть остается в своем спасительном заблуждении. Когда с эльфами покончу — можно будет взяться и за Кантах. Мне нужна база, чтобы досконально изучить Звездный лес, вытянув из него все силы, а из Банбы это будет сделать нелегко...»

Он был уверен в своей победе. Тысяча лучших, отобранных Регулом и им лично воинов; два десятка морлоков — что еще нужно для триумфа? Разве что ты сам, Муста-Гутанг. Твоих сил и умений хватит, чтобы стереть в порошок почти любое воинство! Однако надо быть настороже, эльфы не простые смертные, только и способные на то, чтобы перекидываться жалкими чарами и бросаться на врага очертя голову, позабыв про осторожность и трезвый расчет. А кроме того, у них есть Раковина Жизни!.. Правда, сам Муста-Гутанг не слишком-то верил в ее будто бы божественные силы, но... никогда не стоит недооценивать противника. Мало ли, насколько далеко продвинулись хозяева Звездного леса в познании своей Раковины...

Его настолько захватили мысли о предстоящем сражении, что он даже не обратил внимания на подкравшуюся сбоку девочку, светловолосую, курносую, с большими голубыми глазами.

— Дяденька, а почему облака такие страшные? — жалобно пропищал тонкий девичий голосок. — Мама говорила, что красные облака — к большой беде.

— Что? Облака? — встрепенулся Муста-Гутанг. — А... э-э-э... ты откуда взялась?!