Наследник фаворитки - Георгий Марчик

…Темнота. Слабый свет месяца. Похожие на темные тени быстро движущиеся фигуры. Поляна, деревья, кусты — как в театре на представлении средневековой мистерии. Те идиоты здорово мешали друг другу. Тот, кто раньше держал девушку, бросился искать кол и никак не мог найти ничего подходящего. Потом он все-таки нашарил какую-то палку и обломал ее о спину Жени.

Но самое страшное, завораживающее таилось в мертвенно-тускло блеснувшей полоске стали в руке того, с ножом. И тут ему, Жене, не отвертеться, как от ответа на плохо выученный урок. И под ноги ему, раскинув западнёй руки, вновь готовился броситься первый…

Спрашивается, ну зачем он по своей собственной воле ввязался в эту сомнительную историю? Какое ему дело до незнакомой девчонки? Да он ее и не видел даже… Шел бы себе и шел. И не слышал бы ничего и не видел. Ну, сбегал бы, в лучшем случае, кликнуть милицию.

Он с силой ударил ногой по ноге того, с ножом. А как попал — уму непостижимо. Ведь и не собирался, кажется, бить ногой. Просто та сама дернулась, и он носком ботинка врезал по чужой ноге. Кажется, под самое колено. Тот тихо застонал, скрючился, из его уже готовой опуститься на Женю руки выпал нож. И в этот самый момент другой тип, тот чертов «ныряльщик», схватил Женины ноги.

Женя упал на него, и они забарахтались на земле. Ух с какой невыразимой ненавистью они обвивали друг друга руками, заламывали головы! Чужие жадные пальцы вдруг отчаянно заелозили по лицу Жени, лихорадочно нащупывая, за что можно уцепиться — за глазницы, нос, рот, уши. Женя изо всех сил закрутил головой.

Но вот два или три пальца грубо полезли ему в рот. Женя что есть мочи грызанул их. Тип дернулся, глухо взвыл, рванул пальцы прочь. В эту же секунду Женю схватили за щиколотку ноги, резко дернули, потащили. Он изо всех сил отбрыкивался, пытался лягнуть кого-то невидимого. Ему удалось вырваться, но зато он выпустил того, на ком лежал. И тут же получил крепкий пинок сзади. Не успел обернуться, как…

…Зато встреча на ринге сегодня — просто безобидная игра. Ким старательно демонстрирует все, чему его научили в секции. Одно удовольствие работать с таким добросовестным партнером. Раз-два! Ким провел два прямых. Раз-два! И он, Женя, не остался в долгу. Еще короткая серия. Еще одна! Ах какая неприятность! Ким хуком смазал его по губам. Не зевай. Даже капа[3] не помогла. Во рту появился солоноватый привкус крови.

А Маша по-прежнему не сводит с них тревожных глаз. За кого же она все-таки болеет? За него или Кима? Скоро конец раунда. Они уже порядком выдохлись. Темп все еще высокий, удары сильны, но менее точны, защита не так искусна. Ким опять рвется в ближний бой, вернее, отчаянно рвется к победе. Работает быстрыми сериями.

Дробь ударов, шарканье боксерок по настилу ринга. В зале негромкий гул голосов. Схватка как схватка. Интересно посмотреть, и только. Искушенного зрителя она не зажжет — ему подавай спортивную злость, азарт бескомпромиссной борьбы…

Да, слишком уж старательно Ким выполняет все приемы. У него, Жени, тоже, как видно, в этом бою много старания и мало творчества, полета, вдохновения. А как оно рождается — вот загадка всякого искусства, истинного искусства.

Что верно, то верно — им с Кимом делить нечего. Оба не слишком тщеславны, а что уж до Маши, то здесь Ким пас. Во всяком случае, он до сих пор всегда с пониманием относился к сердечным переживаниям своего друга.

…А уж тогда, на поляне, вдохновения было хоть отбавляй — правда, не розово-поэтического, а звериного, отчаянного.

Не успел Женя обернуться, как его крепко пнули в зад ботинком. И тут же он получил удар палкой по голове. Перед глазами ослепительно вспыхнуло белое пламя. Голова загудела тяжелым колоколом. Он нагнулся, обхватил голову руками.

А ведь они не видели даже его лица, а он их лиц, никогда не слышали друг друга. Откуда такая звериная, прямо-таки испепеляющая ненависть, такая жестокость?..

Подлецы, негодяи! Женя заскрипел зубами от приступа запоздалого гнева, больно ударившего в сердце. Подлецы! Сволочи! Нет, он никогда не будет уступать низости, никогда не будет кланяться подлости, не станет на колени перед силой. Он будет драться с ними, пока сможет двигаться, дышать, чувствовать.

Они били его за то, что он помешал им…

Они были темной силой, которая натолкнулась на препятствие и с ходу попыталась смести его. Впрочем, он не был пассивным препятствием. Он сам ввязался в это очень опасное происшествие. Сколько раз мама просила: «Будь осторожен. Избегай ссор. Ты такой вспыльчивый, справедливый».

Вот именно. Так что же теперь прикажешь? Из-за того, что на свете еще не перевелись подлецы — никуда не показываться? И тогда спокойной будет его жизнь? Верно? По крайней мере, не надо будет заступаться за какую-то незнакомую девушку. И сполна получать за это ударами кулаков и пинками ног. А как же тогда быть с честью, справедливостью, долгом? Нет уж, пусть так себя ведут маменькины сынки, заскорузлые эгоисты и разные прочие подонки. А сам он никогда не уступит никакой дряни.

Подлецы! Ах какие подлецы! Трое на одного! Нет, даже в самые страшные моменты он не боялся их и не думал отступать. Его душила ярость.

Ну, гады, держитесь! Он выпрямился и резко ударил кулаком в челюсть одного из троих. Тот завалился на спину куда-то в темноту. Сзади на Женю кто-то тяжело прыгнул, и тут же его шею сдавило чужой, согнутой в локте рукой. Женя закачался, но удержался на ногах. Дышать стало совсем невмоготу. Хорошо, в школе он немного занимался самбо — вот когда это пригодилось. Женя быстро наклонился вперед, и душивший его тип перелетел через его голову.

В эту же секунду третий попытался ударить его ногой. Женя сделал то же самое. И оба промазали. На Женю пахнуло винным перегаром. Парень задергался, пытаясь вырваться, попутно норовя ударить кулаком по голове. Женя спешил, понимая, что сейчас все решают доли секунды. Он вцепился руками за борта чужого пиджака и что есть мочи тряхнул парня. Тот ударился спиной и головой о стоящее сзади дерево.

— Пусти! — захрипел хулиган, пытаясь вырваться. — Пусти!

Вот именно — «пусти!».

Тип обмяк в его руках и повалился на землю. Тогда только Женя выпустил его.

…Он снова безостановочно атаковал Кима, как будто Ким и впрямь был его врагом. Весь во власти азарта, Женя снова бил и бил… Два его точных удара потрясли Кима, и он стал уходить в глухую защиту и клинчевать. Женя вырвал руки и снова бил. Какая-то необузданная зловещая сила захватила и повлекла его. В другое время он позволил бы Киму прийти в себя.

В зале нарастали неистовые крики. Вот это настоящий бокс! Зазвучал гонг. Дрожа от внутреннего возбуждения, Женя пошел в свой угол, сел на табурет.

— Молодец! Раунд твой. Чисто выиграл, — одобрительно сказал секундант, заглядывая ему в лицо.

Женя кивнул. Он и сам был доволен. Конечно, это всего лишь обычные студенческие соревнования, но для собравшихся здесь они чуть ли не событие мирового масштаба.

Прозвучал короткий гудок — сигнал приготовиться.

Поискал глазами Машу — кулачки все так же прижаты к губам. Встретилась с ним напряженным взглядом и не улыбнулась. Почему?

Прозвучал гонг. Рефери ждал в центре ринга с вытянутой вперед рукой и, когда боксеры сошлись, махнул ею:

— Бокс!

Ким первый ринулся в атаку. Его двумя-тремя ударами не сломишь. Он будет сражаться до конца. Мужества ему не занимать. Вот уж чего ему не хватает, так это хитрости. Сразу видно, готовит хук левой — он у него сильный и хлесткий. Вначале он два-три раза простодушно, с наклоном корпуса вперед, наносит ложные удары правой в челюсть или корпус, потом, в прыжке сменив ноги, вместо прямой правой ударит в челюсть хуком левой. Вот и вся механика.

«Он сделает ложный удар правой, — думает Женя. — И в этот момент, когда ринется на меня с хуком, я сам встречу его прямым…»

Да, они действуют по всем правилам. Финт, удар. Отход. Атака. Серия. Вокруг судьи, зрители. Каждое нарушение правил строго карается. Тут можешь быть спокоен, что тебя не стукнут ниже пояса, не долбанут по затылку, как тогда.

…Скорей всего тогда его снова ударили палкой, потому что он вдруг провалился в мглистую бездну и полетел в тартарары под тоненький перезвон серебряных колокольчиков. Казалось, этот зыбкий полет длился целую вечность. На самом же деле прошло всего одна-две секунды. Он упал на землю, но тут же вскочил на ноги, словно внутри его была тугая пружина.

Только высокий темп, только наступление могли еще принести ему победу. Он отвечал на удар ударом — все трое тяжело дышали, да кто-то из подонков матерно ругался…

…Ким наконец подготовил свой хук и бросился вперед, чтобы сокрушить Женю. Раз… — Ким выбросил вперед правую руку и тут же легко, как танцовщик в изящном па, прыгнул с ударом левой на Женю. Тот был наготове и сам ринулся навстречу с ударом правой прямым… Удар попал точно в подбородок. Ким рухнул на настил ринга. Женя, опустив руки, отошел в нейтральный угол. Судья начал отсчет, показывая открывшему глаза Киму на пальцах цифры.