Ночь над водой - Кен Фоллетт

— Так где, вы говорите, ваш самолет?

— Примерно в полумиле отсюда.

— Может, я взгляну?

— А вы что, разбираетесь в двигателях? — Она скептически скривила губы в улыбке.

Он пожал плечами.

— Моторы, они ведь везде моторы, сами понимаете.

Она подумала, что, может, он и прав. Если усач сумел до винтиков разобрать мотоцикл, не исключено, что и двигатель починит.

— А вообще-то, — продолжал кузнец, — мне кажется, что мои услуги больше не нужны.

Сначала она не поняла, нахмурила лоб, а затем услышала то, что ее поразило, — гул самолета. Неужели их «медведица» взлетела? Она взглянула вверх, в небо. Точно, маленький желтый самолетик медленно проплывал над селением.

Лавси починил его и, бросив ее на произвол судьбы, сам поднялся в воздух.

От негодования защемило в боку. Как он мог! Негодяй, даже забрал ее чемоданчик.

Самолетик игриво помахал крыльями, будто дразня ее. Нэнси потрясла ему вслед кулаком. Она видела, как Лавси махнул ей рукой, высунувшись из кабины, самолет повернул в сторону. Как зачарованная, она смотрела на удаляющуюся крылатую стрекозу. Кузнец и крестьянка по-прежнему стояли рядом.

— Он бросил вас и улетает, — угрюмо констатировал усатый.

— Потому что он ничтожество, дрянь, предатель!

— Это ваш муж?

— Что вы, конечно же нет! Все равно, какая разница.

Нэнси шатало. Странно, по сути, в один день ее предали двое мужчин. Что это? Может быть, в ней самой есть какой-то изъян?

Теперь у нее не осталось никаких шансов, можно сдаваться. На клипер уже не успеть. Питер продаст компанию Нэту Риджуэю и все, конец.

Самолет делал круг. Ясно, Лавси берет курс на Фойнес. Он догонит свою сбежавшую жену. «Хорошо бы она отказалась с ним возвращаться», — мстительно подумала Нэнси.

Но, сделав круг, самолет неожиданно повернул назад. Что он делает? Неужели хочет приземлиться в деревне? Это невозможно!

Однако «бабочка» быстро снижалась, намереваясь сесть прямо на грязную дорогу, будто перед ней взлетно-посадочная полоса. Почему он возвращается? Что-то случилось? Опять забарахлил мотор?

Самолет плюхнулся колесами в жидкую грязь и промчался мимо троих изумленных людей, стоящих возле домика кузнеца.

Нэнси буквально прыгала от счастья. Он вернулся! Вернулся за ней!

Желтая птичка остановилась неподалеку. Мервин крикнул, но, что именно, она не разобрала.

— Что? — прокричала она в ответ. Он раздраженно махнул ей рукой, и она побежала к самолету. Уже подбегая, Нэнси увидела его раскрасневшееся на ветру лицо.

— Какого черта вы копаетесь? Быстро в машину!

Нэнси растерянно взглянула на часы. Без четверти три. Есть еще шанс. В ней ожила надежда. «Нет, сдаваться рано», — подумала она.

Подбежал здоровяк-кузнец и, улыбаясь, галантно подставил руку.

— Леди, позвольте я вам помогу. — Он приподнял ее на руки и помог сесть в кабину, при этом его влажная ладонь не преминула погладить ее попку. Какой нахал, но Нэнси было не до того. Она даже моргнуть не успела, как самолет взмыл в воздух и полетел.

Скорее, скорее в Фойнес!

Глава 9

Жена Мервина Лавси была очень счастлива.

Диана испугалась, когда клипер взлетал, но сейчас она чувствовала только восторг.

Раньше ей не приходилось подниматься в воздух. Мервин никогда не приглашал ее покататься на своем самолете, хотя она лично красила его в приятный ярко-желтый цвет и потратила на это не один день. Сейчас она воочию убедилась, что самое главное — преодолеть страх, тогда тебе откроется вся красота полета высоко в небе, под облаками. Ты будто плывешь во дворце с крыльями, а внизу, как на пленке, меняются кадры и остаются позади английские пастбища и луга, шоссе и железные дороги, дома, церкви, фабрики и многое другое. А самое главное, ощущаешь сладкий запах свободы. Сейчас она действительно свободна, наконец оставила Мервина и убежала с Марком.

Накануне вечером они зарегистрировались в Саутгемптонском отеле «Юго-Запад» как «мистер и миссис Альдер» и провели бурную ночь — свою первую ночь вместе. Они заснули очень поздно, устав от любовных ласк, а утром, как только проснулись, опять занялись любовью. Каким чудом, каким блаженством показалась им эта ночь после трех месяцев коротких дневных свиданий и тайных поцелуев.

Лететь на клипере — словно сниматься в каком-то фильме. Вокруг роскошная обстановка, избранное общество, два предельно услужливых стюарда, все происходит, будто в театре, где играется пьеса, написанная рукой опытного сценариста, и повсюду одни знаменитости. Вот респектабельный барон Гейбон, видный сионист. Он почти все время о чем-то напряженно беседует со своим спутником с довольно изможденным лицом. Барон Оксенфорд — известный фашист — также на борту с женой и детьми. Или княгиня Лавиния Базарофф, гранд-дама из парижского высшего общества, а сидит себе с Дианой на одном диване у окна.

Напротив княгини — американская кинозвезда Лулу Белл. Диана видела ее во многих фильмах — «Мой двоюродный брат Джейк», «Муки», «Тайная жизнь», «Елена Троянская» и других, которые показывали в кинотеатре «Парамаунт» на Оксфорд-стрит в Манчестере. Но самый большой сюрприз, что Марк знает ее. Когда они усаживались на свои места, раздался чей-то голос с резким американским акцентом.

— Марк! Марк Альдер! Неужели это ты? — Диана обернулась и увидела, как маленькая элегантная блондинка выпорхнула прямо на ее друга, словно птичка из вольера.

Оказалось, еще до того как Лулу стала большой знаменитостью, они одно время работали вместе в Чикаго над какой-то радиопостановкой. Марк представил актрисе Диану, и Лулу была очень мила с ней, отпускала комплименты в ее адрес и даже пошутила, что Марк, должно быть, очень ловкий рыбак, раз поймал в свои сети, без преувеличения сказать, золотую рыбку. Но, естественно, больше всего ее интересовал сам Марк, и с самого начала полета они болтали не умолкая, будто два голубка, вспоминая старые добрые времена, когда все было по-другому, они оба были молоды, денег не хватало, и они снимали комнатки где-то на чердаках, всю ночь напролет проводя в шумной компании и распивая мятный ликер, который удалось достать из-под полы.

Диана и не подозревала, что Лулу такого маленького роста. На экране она выглядела гораздо выше. И еще моложе. А сейчас хорошо видны морщины на лице и на шее, да и волосы крашеные, видимо, давно пользуется осветлителем. Однако в живости характера, в раскованности ей не откажешь, здесь она явно похожа на большинство героинь в своих кинофильмах. Она болтала с Марком, и все в отсеке смотрели только на нее: княгиня Лавиния в углу, Диана напротив, двое мужчин с другой стороны прохода. В этот момент она рассказывала смешную историю о том, как во время одной радиопостановки, в прямом эфире, какой-то актер вышел из студии, уверенный, что его роль закончена, когда фактически ему оставалось сказать заключительную фразу.

— Итак, я прочитала свою строчку: «Кто съел пасхальный пирог?» И мы все посмотрели по сторонам: Джордж буквально испарился. Возникла длинная пауза. Представляю, как вытянулись лица у слушателей. — Лулу на секунду замолчала, а Диана мысленно улыбнулась. Действительно, вот так включаешь радио и думаешь, что все записано на пленку, отлажено и работает четко, как часовой механизм. А бывает как раз наоборот. — И вот, — продолжала Лулу, — я повторяю всю строчку: «Так кто же съел пасхальный пирог, признавайтесь!» Затем тихонько меняю голос, преображаюсь и сама себе отвечаю, грубо так, хрипло и по-мужски: «Должно быть, просто кошка».

Все в отсеке засмеялись.

— И на этом, собственно, кончилась постановка.

Диана вспомнила, что не так давно, когда она слушала радио, диктор, очевидно, пораженный чем-то, забылся и неожиданно выругался прямо в эфире.

— А я вот однажды слышала, как дикторы ругаются.

Она уже собиралась было рассказать об этом эпизоде поподробнее, но Марк прервал ее.

— Ерунда, ничего интересного, такое случается постоянно.

Он снова повернулся к Лулу.

— Помнишь, как Макс Гиффорд и Бейби Рут мололи всякую чепуху и так увлеклись, что сами начали хохотать и потом долго не могли остановиться. Режиссер просто не знал, что делать.

Они оба захихикали, как два школьника, вспоминающие свои проказы, а Диана неожиданно почувствовала, что она лишняя на этой встрече старых добрых друзей, выпадает из компании. В самом деле, за три последних месяца, что Марк находился один в чужом городе, он уделял внимание только ей. Видно, так вечно продолжаться не может. Так или иначе, когда-нибудь придется научиться делить его с остальными, он ведь живой человек. Но в любом случае она не станет играть роль статистки. Обиженная, она повернулась к княгине Лавинии.

— А вы слушаете радио?

Старая русская аристократка презрительно скривила губы, ее тонкий острый нос выглядел грозно, как клюв хищной птицы.