Отдел Массаракш - Антон Первушин

- Я те… - выдохнул Птицелов, демонстрируя напарнику здоровенный кулак.

- Не зевай, доходяга, - мгновенно откликнулся старший корчевщик. - Хочешь пайку, вкалывай! Мировой Свет еще сияет над твоей безмозглой головой!

Птицелов перебросил огнемет за спину, потуже затянул ремни портупеи, чтобы массивный бак не колотил пониже спины, и подхватил свою секиру.

- Ну, держись, - буркнул он.

Мировой Свет и впрямь предвещал долгий день. Размытые края мировой сферы пылали, как кузнечное горнило. Мангровые заросли отчаянно сопротивлялись вторжению людей. Чтобы жить, а тем более чтобы процветать на бескрайних болотах, надо было обладать исключительной жизненной силой. Даже растения здесь были хищниками: они душили друг дружку лианами, гноили в тени широких листьев, заражали спорами грибов-фитофагов, выдергивали соседей с корнями из богатой минералами и удобрениями почвы. Что уж говорить о животных, разнообразие которых не поддавалось никакому учету.

«Краткий определитель флоры и фауны в рисунках» за авторством профессора Шапшу содержал изображения более трехсот видов летунов, а еще - двести пятьдесят пластунов и полторы сотни ползунов. Но в первую декаду работы на расчистке новичок убеждался, что проку от «Определителя» ноль без палочки. Даже подтереться нельзя, ибо бумага глянцевая.

…От микробиологической агрессии с грехом пополам защищали ежедекадные прививки, от макробиологической - реакция, меткий глаз и твердая рука. Корчевщики не делали исключений и для травоядных тварей, если те подворачивались под секиру. Тем более что некоторые разновидности вполне безобидных ползунов в период гона становились опаснее своих извечных врагов - крысланов или плюющихся ос.

Плюющиеся осы для краткости именовались просто плюосами. Каждая взрослая особь - небольшая радужнокрылая бестия - умудрялась выделять смертоносный токсин, от которого не помогали никакие антидоты (а их в распоряжении дэков было не так уж и много). Зависнув в паре метров от потенциальной жертвы, плюоса испускала мутную струю яда. Животное или несчастный делинквент, что угодили под струю, немедленно начинали разлагаться заживо. Плюоса откладывала в тело жертвы сотни яиц, и личинки питались тленом, поскольку не могли сразу же перейти на нектар медоносных орхидей, которым были сыты их родительницы.

Люди боялись плюос так же сильно, как и мезокрылов. Поэтому, когда раздался низкий механическим гул, многие корчевщики прекратили работу и в очередной раз приготовились к отражению атаки. Птицелов окликнул напарника и взялся за огнемет. А Облом оставил секиру в дереве и вытащил арбалет из заплечного колчана.

…Он появился в дальнем конце просеки - там, где под бдительным оком вольнонаемной охраны трудились сучкорубщицы. Мировой Свет бил в глаза и мешал разглядеть, что же это надвигается со стороны южного побережья. Только ясно стало: не плюосиный рой. Как ни странно, сучкорубщицы не испугались неизвестного летуна, хотя на расстоянии было видно, что тварь превышает размерами мезокрыла. И уж совсем Птицелов удивился, когда услышал радостные крики.

Он заслонил глаза козырьком ладони и увидел приветственно воздетые женские руки. А над ними на малой высоте плыл диковинной формы летательный аппарат…

И как будто сердце кольнуло: что-то подобное он уже видел. Когда? Неужели в той другой жизни, когда обитал на радиоактивных пустошах? Или, быть может, еще раньше? До того черного дня, когда пришлось положить на самое дно могилы мать и отца?

- Где и когда?…

Облом опустил арбалет, сплюнул себе под ноги.

- Тьфу ты, - проговорил он. - Я думал, что-то серьезное, а это…

- Что это? - спросил Птицелов, приходя в себя. - Говори толком!

- А то не знаешь, - усмехнулся Облом. - Бабий извоз… Вертолет-подзалет! За очередным пометом прибыл.

Вертолет величаво прогудел над головами дэков и скрылся в той стороне леса, где на борту списанного барражира был устроен передвижной лагерь корчевщиков.

За деревьями коротко взывала сирена.

- Баста! - обрадовался Облом. - Преждевременный конец смены по случаю прибытия подзалета!

Птицелов перебросил огнемет через плечо, подобрал секиру и, не обращая внимания на мешкающего напарника, зашагал по просеке в сторону лагеря. Смешался с толпой таких же, как он, грязных и усталых корчевщиков.

А потом в его локоть вцепились чьи-то сильные пальцы.

Конечно же, это была Малва.

- Куда торопишься, мутоша? - спросила она, на ходу прижимаясь к нему горячим телом. - Уж не на свидание ли к той рыжей стерве, что строила тебе вчера косые глазки?

- Клевета, - отозвался Птицелов. - Кто- то на меня наговаривает.

Малва никогда в общем-то не нравилась ему. Широкоплечая, как мужик; с огромным задом и толстыми волосатыми лодыжками. Дитя помоек Приграничья. Воровка и бывшая проститутка.

Но перед ее бешеным темпераментом просто невозможно было устоять.

Птицелов в общем-то и не пытался. Ведь Лия, скорее всего, давно мертва. Похитителям Лии он обязательно отомстит…

А может, и не отомстит… На кой ему это надо? Текут деньки в заботах, и нет времени поминать прошлое. В конце концов он честно заработает вид на жительство, переберется поближе к Столице и станет жить-поживать на правах гражданина. На работу устроится с полным социальным пакетом. На завод или на стройку- где еще нужны крепкие руки? Ну а после работы в библиотеку ходить станет, в театр и кинему.

- Клевета, говоришь… - промурлыкала Малва, но только не ласково, а со скрытой угрозой, как мурлычут сытые тигрицы. - А вот приходи-ка на поздней зорьке в лупарню, там и посмотрим, наговаривают или нет.

- Приду, приду, - пообещал Птицелов.

А сам подумал: лучше повода улизнуть из барака после отбоя и не придумаешь. Ай спасибо, Малва!

Чтобы продемонстрировать свои намерения, он сгреб подружку в охапку и смачно поцеловал в бледные от хронической болотной лихорадки губы. По неровной колонне корчевщиков пронесся одобрительный гул. Теперь никто не сомневался, что этой ночью гамак Птицелова будет пуст.

Бывший десантно-транспортный барражир королевской Гвардии возлежал приплюснутой тушей на обширном прогалине. Широкая пасть грузовой аппарели была отворена: добро пожаловать домой те, кто сумел выжить и сегодня! Пятна коррозии покрывали некогда гладкие матовые борта. На четырех выносных консолях застыли покореженные воздушные винты. Казалось, в джунгли опустилось невиданное здесь доселе летающее чудовище да так и уснуло.

У аппарели дэков остановил охранник - здоровенный детина в красно-желтом комбинезоне. В руках - карабин, на поясе - газовые гранаты.

- Ты Птицелов? - поинтересовался детина, заступив мутанту дорогу.