По воле ветра. Два удивительных путешествия к Северному полюсу: героя нашего времени и романтика викторианской эпохи - Дэвид Хемплеман-Адамс

клетке. Репортеру показалось, что Стриндберг и радуется, и тревожится из-за скорого запуска «Орла». Несколько раз он оглядывался на море, но затем продолжал складывать свое снаряжение в корзину. Впервые Стриндберг задумался, что полет может окончиться неудачей. До тех пор он истово верил, что «Орел» доберется до Северного полюса и без проблем вернется в Швецию, но нерешительность Андре, только что продемонстрированная Френкелю, Сведенборгу, Эресверду и самому Стриндбергу, заронила сомнения в его душу. «Что, если я не вернусь? – думал он. – В таком случае моя любимая Анна будет убита горем, а я никогда больше ее не увижу». Он хотел было спросить у Андре, нет ли у него сомнений насчет взлета, и посоветовать ему отложить начало экспедиции, если сомнения действительно были. Но в таком случае он показал бы Андре, что отступился от своей мечты долететь до Северного полюса. Устыдившись, Стриндберг отказался от своей идеи.

Заметив, что Стриндберг упал духом, Сведенборг предложил ему вернуться на «Свенскунд», чтобы забрать вещи и сверить часы перед взлетом. Когда они вошли на камбуз, там подали завтрак, и Эренсверд и экспедиционный врач уговорили Стриндберга и Сведенборга присоединиться к ним за трапезой.

– Давайте откроем бутылку шампанского, – настаивал Эренсверд, снимая с пробки проволочную сетку. Раздался громкий хлопок, пробка ударилась о потолок, шампанское полилось из бутылки. – Возьмите бокал, – сказал капитан и сунул его в руку Стриндбергу. – Выпьем за успешный полет «Орла». Когда мы встретимся в следующий раз, вы уже прославитесь как один из трех первых человек, достигших Северного полюса!

Стриндберг сделал глоток. Пузырьки защекотали нёбо, но поднять ему настроение не смогли. От алкоголя ему, напротив, сделалось грустно, и, раздраженный веселой болтовней за столом, он вскоре вернулся на берег.

Тем временем Френкель и Андре обходились пивом и сэндвичами, которые ели прямо в ангаре, проводя последние приготовления к полету. Мешки с балластом спустили с сетки шара, и массивная оболочка приподнялась. Впервые опорное кольцо оторвалось от земли, а макушка шара выглянула сквозь отверстие в крыше. Снаружи то и дело налетал ветер, заставлявший огромный шар биться о стены здания.

– «Орел» теряет газ всякий раз, когда ударяется об ангар, – крикнул инженер Стэйк, обращаясь к Андре. – Он потерял уже примерно двадцать пять кубометров!

– Не беспокойтесь, они нам не понадобятся, – ответил Андре.

У него за спиной Стриндберг старался запечатлеть на фотоснимках последние минуты обратного отсчета перед взлетом «Орла».

– Стриндберг и Френкель! Вы готовы? – крикнул Андре.

Этих слов Стриндберг ждал со смесью восторга и ужаса. Его вдруг захлестнуло новой волной страха, что он может никогда больше не увидеть Анну. Он подошел к своему другу Машурону, вручил ему отснятую фотопленку и крепко обнял его.

– Обещайте, что передадите их Анне, – сказал он и сунул в руки друга пачку писем. По щекам у него катились слезы. – Скажите Анне, что я люблю ее, – взмолился он дрожащим голосом. – И скажите, что я буду писать ей каждый день.

После этого Стриндберг занял место рядом с Френкелем, который уже стоял в корзине, опущенной в углубление в центре ангара. Над ними из стороны в сторону раскачивался воздушный шар, который время от времени ударялся о частично разобранные деревянные стены.

Андре последним забрался в корзину, передав Эренсверду телеграмму, адресованную королю Швеции. Он глубоко вздохнул, ступил в плетеную гондолу и вышел на наблюдательную платформу, к Френкелю и Стриндбергу.

– Что говорится в телеграмме? – спросил Френкель у Андре.

– Отправляясь в путь, участники экспедиции к Северному полюсу шлют свой скромный привет и выражают свою глубочайшую благодарность Его Величеству, – ответил Андре.

Атмосфера в ангаре стала напряженной. Трое путешественников вели последние приготовления в гондоле.

– Не переживайте, если от меня целый год, а возможно, даже до следующего года не будет вестей, – крикнул Андре.

Вокруг стояли члены команды и ближайшие товарищи воздухоплавателей. Они держали веревки, которыми был привязан «Орел», и понимали, что, возможно, видят трех путешественников в последний раз.

По приказу Андре Френкель и Стриндберг перерубили веревки, на которых к опорному кольцу были привязаны полторы тонны песчаного балласта. Корзина взлетела примерно на метр. В ангаре воцарилась тишина. Взгляды всего мира были прикованы к этому шаткому сараю на северном краю цивилизации, а трое воздухоплавателей прислушивались к порывам ветра, ожидая затишья.

Тишина. На несколько драгоценных секунд ветер стих. Они наконец получили свой шанс – настал момент для запуска «Орла».

– Attendez un moment. Calme![18] – крикнул Машурон.

Прошло несколько секунд, затем раздался голос Андре:

– Kapa allt!

Рубите канаты!

Клинки трех матросов «Свенскунда» блеснули на солнце и разом отсекли оставшиеся три веревки, которые удерживали опорное кольцо. «Орел» устремился ввысь, а стоящие на земле люди возликовали. Трое воздухоплавателей крикнули:

– Да здравствует старая Швеция!

Было 13:45. Первый полет к Северному полюсу наконец начался.

Затем чуть было не случилась катастрофа. Налетевший порыв ветра подхватил «Орел» и ударил о стену ангара. На мгновение Стриндбергу показалось, что оболочка порвется, но «Орел» отскочил и продолжил подъем. Секунду спустя дно корзины оказалось над ангаром. «Орел» обрел свободу.

Стоило Френкелю приступить к подъему парусов, как «Орел» снова качнуло. Порыв ветра, налетевший с гор за заливом, устремился вниз с утеса и поймал шар в самый неудобный момент. «Орел» нырнул вниз и закрутился. Стриндберг тем временем фотографировал, стоя на наблюдательной платформе на крыше гондолы, и даже не заметил, что внизу люди забегали у парового баркаса, полагая, что воздухоплавателей вот-вот придется спасать из ледяной воды.

«Орел» немного поднялся, но, добравшись до середины бухты, снова устремился вниз, к воде. На борту Андре и Френкель оторвали Стриндберга от камеры.

– Скорее! Сбросить балласт! Мы падаем! – крикнул Андре Стриндбергу. – Нам нужно заставить шар подняться!

«Орел» коснулся воды, поднялся, снова опустился и быстро полетел вперед среди брызг. В гондоле вода залила снаряжение и провизию. На наблюдательной платформе трое путешественников вцепились в веревки. Костяшки их пальцев побелели, лица – побледнели и напряглись. Когда «Орел» дернулся, мужчины чуть не потеряли равновесие.

– Боже, что это было? – воскликнул Стриндберг. Казалось, веревки зацепились за что-то под водой. Он сам, как и его спутники, был уверен, что полет «Орла» закончится, почти не начавшись.

Не успел никто ответить, как гондола ушла под воду, а над поверхностью осталась лишь ее верхняя треть. В панике Андре выкрикнул новый приказ:

– Сбросить балласт! Сбросить больше балласта!

Еще несколько страшных секунд казалось, что на экспедиции можно ставить крест, но затем, к огромному облегчению спасательного отряда и воздухоплавателей, «Орел» вынырнул из воды и стал медленно подниматься на крейсерскую высоту, пересекая залив в