Вожак - Генри Олди

— На штурм!

Существуй соревнования по бегу на сто метров в полной выкладке с препятствиями — как, например, шквальный огонь противника — отделение сержанта Бахрама взяло бы кубок. Ослепшие, оглохшие астлане стреляли наугад. От редких попаданий десантников берегла силовая броня. Ударил гранатомет; снаряд проломил брешь в заборе. Спины обдал дождь бетонной крошки.

Пятьдесят метров. Двадцать. Десять.

В трапециях окон-бойниц пляшет рваное пламя. Над ухом свистят пули. Упругие толчки попаданий — защита держит. Парализаторы бьют в упор, высвечивая коридоры и оседающих на пол защитников. Хлипкая дверь с треском вылетает от пинка. Сержант перепрыгивает через содрогающееся тело. Штабеля ящиков, рассыпались картонные коробки… Позади дробно топочут сапоги бойцов — тех, кто не полез в узкие окна.

— Чисто!

В комнате, словно пара любовников, лежат парализованные астлане. Дальше, дальше! — надо прошерстить здание.

— Чисто!

В глубине дома — стрельба. Группа Арванда зашла с черного хода.

— Чисто!

— Не стрелять! Свои!

Лестница на второй этаж. Щербатые ступеньки без перил, со стен сыплется растрескавшаяся штукатурка. Под ногами хрустят осколки кирпича и битое стекло, звенят стреляные гильзы. В лучах солнца клубится дым, перемешанный с пылью. Воздух пропитан пороховой гарью.

На пороге комнаты, где прятался пулеметный расчет, Бахрам не задержался. К смраду горелой плоти сержант давно привык, но лишний раз нюхать жареное — ищите дурака. Взгляд скользнул по обугленным трупам, по останкам пулемета…

— Доложите потери.

— С нашей стороны — трое раненых и один контуженный. Со стороны противника — трое убитых, двое раненых. В отключке девятнадцать цапель.

— Чердак проверили?

— Так точно.

— Командир…

Дверь, за которую не смог проникнуть «глаз», была выбита. Джандал и Гуштам посторонились, давая командиру дорогу. В маленькой, пять на шесть шагов, каморке сидели двое стариков. Столик на львиных лапах, крест-накрест расчерченное поле, квадратные ячейки. В центре — цветные треугольники. Фишки, коробка с плоскими костями…

Поглощены игрой, старики игнорировали чужаков.

— Вот! Вот!

Звук был отключен. В голосфере бесшумно вспыхивали взрывы. Онемев, билось в истерике рыжее пламя на дульных срезах автоматных стволов. Безъязыко корчились разряды парализаторов. Тишайше падала выбитая дверь…

— Вот! — кричал доктор Н’диди, указывая на сферу.

Врывались в грязно-розовое здание бойцы ВКС Лиги. Куклами лежали астлане.

— Они сражались! Сражались до последнего! И если почтеннейший шри Бхарадваджа опять скажет мне, что этот плен недостаточно честен, я откушу шри Бхарадвадже оба его ослиных уха! Я сожру их с арахисовой подливкой! Коллега Шнейер, выясните, кто руководил этой операцией. Мне нужны эти пленники. Срочно!

Старик, одетый в просторную блузу цвета обожженной глины, потряс коробку с костями. Раздалось щелканье, похожее на стрекот насекомых. Когда кости упали на стол, старик с видимым удовлетворением кивнул и переставил бордовую фишку на пять ячеек вперед, к центру поля.

Его соперник собрал кости в коробку с аккуратизмом педанта. На нем, как на плечиках, уныло обвис легкий сюртук, накинутый поверх бежевой рубашки без ворота. Брюки оба игрока приобретали на одной барахолке: светлая парусина, дешевка, пузыри на коленях. Старик в сюртуке был плохо выбрит. Щеки, подбородок и дряблую шею покрывала редкая седая щетина. Лишь след от давнего ожога на щеке сиял девственной чистотой: на сизом глянце ничего не росло.

— Вы позволите нам доиграть партию?

Сержант не сразу понял, что обращаются к нему. Недоумение усиливалось тем, что никто из игроков так и не обернулся к дверям. Старику в блузе пришлось повторить вопрос.

— Да играйте сколько хотите! — опомнился наконец Бахрам.

— Ну да, ну да…

— Никто вас не тронет!

— Ну да…

В ломких тенорках старцев звучал откровенный скепсис.

Бахрам не на шутку обиделся. Вехдены не лгут! Это у астлан ложь — вопрос этики или морали, а у вехденов это — психофизиология расы! Впрочем, откуда невежественным туземцам знать о добродетелях уроженцев Тира и Фравардина?

— Если вы не окажете сопротивления, мы вас пальцем не тронем, — тон сержанта сделался официальным, в голосе скрежетнул металл. — У нас приказ: избегать жертв среди туземного населения.

— Да ну? — хмыкнуло туземное население.

Небритый сделал бросок. Пожевал бледными губами, изучая расклад выпавших костей, и двинул к центру зеленую фишку:

— Не рассказывайте нам сказки, молодой человек. Понятно, что у вас проблемы с энергетикой. Вот вы и прилетели за топливом. Что ж, мы с коллегой готовы. Возраст, знаете ли, болезни… Спасибо, что даёте доиграть.

Бредит, решил Бахрам. Погряз в маразме. Впрочем, до сержанта быстро дошел курьез ситуации. Пусть у десанта и не семь пядей во лбу, но перед высадкой группе зачитали вводную о геморрое по имени Остров Цапель. Бахрам и сам был энергетом — не гнусным сердцерезом, чьи лапы по локоть в крови, а Хозяином Огня!

— Это у нас проблемы с энергетикой? Это у вас проблемы с энергетикой! А мы ваши проблемы решаем, ясно? Хватит народ резать!

Небритый скривился, будто раскусил хинную капсулу:

— Разумеется, хватит. Теперь это ваша прерогатива, как вы изволили цинично выразиться — «народ резать».

Старик в блузе завладел коробкой, но делать ход не спешил — слушал.

— Мы?! Резать?! У нас другая энергетика!

— Хорошо, вы не режете. Вы стреляете.

— Вы что, с ума сошли? Думаете, мы забивали ваших солдат на электричество? Они живы, просто парализованы. Можете убедиться!

Кости рассыпались по столу.

— Я выиграл, — сообщил старик в блузе. — Живы, говорите?

— Живехоньки!

— Позволите взглянуть?

Он начал подниматься: с усилием, хрустя коленями.

— Да сколько угодно!

Бахрам предусмотрительно повел старца вниз, закрыв спиной путь в коридор второго этажа. К чему патриарху глазеть на обугленные трупы? Сержант не обманывал старика: он ведь не сказал, что живы все солдаты. Умение дозировать правду, умалчивая ряд деталей, у вехденов было в крови. Иначе как бы Хозяева Огня приспособились к жизни в многорасовой Ойкумене?

Отработанным профессиональным жестом старик нащупал сонную артерию на шее беспамятного солдата. Перешел к другому телу, присел рядом на стул, надолго задумался. Бахрам кашлянул. Старик очнулся, проверил еще двоих в смежной комнате.

— Ваша правда.

«Сто монет за твои мысли», — подумал Бахрам.

— Моя раса не умеет лгать.

— Отрадно слышать. Вы что-то говорили о решении наших проблем?

— Мы наладим вам альтернативную энергетику. Больше не надо…

— Резать. Я помню. Что вы предлагаете взамен?

— Термояд. Гидроэлектростанции. Нефть, газ, уголь…

О гематрицах, внутреннем огне своей расы, брамайнских «гирляндах Шакры» и аннигиляции сержант умолчал. Слишком многое пришлось бы объяснять, а Бахрам не имел на это ни желания, ни времени. Захочет дед подробностей — пусть тряхнет яйцеголовых. Кстати, насчет яйцеголовых… Забавная шутка, оценил Бахрам, косясь на вытянутый лысый череп старика. Надо запомнить.

— Альтернативная энергетика… — старик тянул гласные, плямкая губами. Он словно пробовал слова на вкус. — Вы ведь не всё перечислили, молодой человек?

— Я не специалист, — уклонился Бахрам от конкретики.

— Понимаю. А специалисты с вами прилетели?

— Конечно!

Разговор прервал вызов передатчика. Бахрам был только рад. Его с детства учили почтению к старшим, он не мог грубо оборвать беседу на полуслове.

— Сержант Бахрам Фарибурз… Так точно! Девятнадцать человек. Оказали активное сопротивление. Парализованы… Есть ждать транспорт!

В комнату сунулся второй старик — надоело сидеть в одиночестве. За его спиной маячил бдительный Джандал.

— Гуштам, Арванд! — распорядился Бахрам по общей связи. — Возьмите бойцов и перенесите обездвиженных астлан ко входу в здание. За ними прибудет транспорт с базы. Оружие сложите отдельно.

— Вы забираете наших людей на базу?

Предвечный огонь! Переводное устройство осталось включенным, оба старца все слышали и поняли. Впрочем, пусть их. Тоже ещё, военная тайна!

— С ними не случится ничего плохого.

Старик в блузе отмахнулся с досадой. Похоже, судьба соотечественников волновала его в последнюю очередь.

— На базе есть специалисты по энергетике? Ученые?

— Есть, — пожал плечами сержант.