Битва в ионосфере - Александр Бабакин

После испытаний Кузьминский и ряд специалистов поехали на трех автомашинах предъявлять документы в Москву. В дороге военный легковой вездеход ГАЗ сильно ударил в борт машину, в которой ехал Кузьминский и столкнул ее в кювет. Была смята дверца «Волги». На это тогда даже не обратили внимания. Главное, что главный конструктор не пострадал. Для всех очень важным было доставить в столицу отчетные документы об испытаниях и ценные научные результаты для анализа работы опытной ЗГРЛС. В столице в главном заказывающем управлении Минобороны, в Минрадиопроме были сделаны обстоятельные доклады. Результаты конструкторских испытаний были утверждены, несмотря на довольно большие недоделки в аппаратурном комплексе. Например, еще не было аппаратуры оптимизации частотно-угловых режимов работы станции (АОЧУР). Однако полученные данные позволили просчитать потенциальные возможности опытного радара для работы на больших дальностях. После этого Кузьминский начинает в рекордно короткие сроки создавать боевой локатор. Он был построен всего за четыре года. Строительство лично курировал заместитель министра обороны по строительству и расквартированию войск генерал-полковник Комаровский. В этом объекте были весьма заинтересованы в Минобороны, в Войсках ПВО страны, в Минрадиопроме.

Однако испытания и реальная работа николаевской опытной ЗГРЛС показала, что уровень автоматизации на гигантском радаре не может быть доведен до такой степени, чтобы полностью исключить участие в боевой работе личный состав. ЭВМ, командир узла, оперативный дежурный, личный состав боевого расчета станции были тесно взаимосвязаны. От мгновенного решения любого специалиста зависел исход всей боевой работы. Поэтому николаевская опытная РАС дала оптимальный взгляд на участие человеческого интеллекта в управлении сложнейшей аппаратурой гигантского радара, самим процессом загоризонтного лоцирования на нескольких тысячах километров. Именно на николаевской опытной ЗГРЛС под руководством Франца Кузьминского получались экспериментальные данные, которые должны были стать исходными для построения боевой загоризонтной системы, для определения модели взаимодействия трассы распространения радиоволн на гигантском расстоянии, боевой ЗГРЛС, объекта лоцирования, боевого расчета. Все эти экспериментальные данные приходилось получать в экстремальном режиме, ценой огромного нервного напряжения. Вот как это происходило.

В СССР была отработана система оповещения о стартах ракет различного назначения с полигонов. Информация заблаговременно передавалась соответствующим причастным к этим делам руководителям и ведомствам. На николаевскую опытную ЗГРЛС эта информация поступала в лучшем случае примерно за 24 часа, а в худшем за 5–6 часов. Огромный радар, боевой расчет должны были подготовиться к работе и обнаружить объект, который находился в зоне действия радара всего несколько десятков секунд. В редких случаях выпадали 3–4 минуты активного полета.

Расчет занимал свои места, огромный радар приводился в боевую готовность. Измерялись характеристики трассы на текущий момент времени. На их базе прогнозировалась модель поведения физических процессов на трассе в ближайшие 20–30 минут. Вычислялись вероятностные характеристики решения задачи. При этом попутно выявлялись и устранялись неполадки в аппаратуре радара, отрабатывались действия боевого расчета, ведь личный состав был переменным. Само же лоцирование объекта за тысячи километров ограничивалось всего примерно 60 секундами. В результате многочасовой кропотливой подготовительной работы сотен специалистов проводилось обнаружение и определялась траектория полета цели. И эта траектория сразу давала объективную информацию о ее свойствах, о характеристиках отраженного от объекта сигнала, о том, как ведет себя сама эта траектория, как она размывается, какова её надёжность и достоверность, соответствует ли полученная опытной ЗГРЛС траектория той, которая заложена в бортовую аппаратуру ракеты. От эксперимента к эксперименту эмоциональность работы у людей все возрастала. Бывало так, что расчет все выполнил правильно, цель обнаружена, проведена. Кузьминский или его заместитель проводят экспресс-анализ выполненной работы и обнаруживается, что ни один из военных или гражданских специалистов не могли точно проанализировать свои действия. Настолько все делалось быстро, решения нередко принимались чисто автоматически на основе накопленного практического опыта, а порой и чисто спонтанно. По сути, обнаружение целей велось расчетом в стрессовой обстановке. Люди при этом испытывали огромное эмоциональное напряжение. Поэтому Кузьминский и пришел постепенно к выводам о том, что необходимо полностью автоматизировать весь процесс лоцирования целей. Построить конфигурацию радара с максимальной автоматизацией всех процессов. В результате на николаевской опытной РЛС появилось громадное количество вычислительных средств, различных функциональных программ, связей, стыковок, которые, в свою очередь, сами стали источником некоторых технических проблем.

Однако все последующие работы показали, что невозможно заложить в вычислительные средства все свойства, нюансы, физические явления, с которыми мы сталкивались в процессе загоризонтной локации. Кроме того, не были полностью изучены свойства среды распространения электромагнитной энергии радара. С другой стороны, эти свойства были многомерными в своих проявлениях в различное время суток, сезона, года. Не хватало человеческих ресурсов, программистов, алгоритмистов, техников, инженеров, чтобы полностью воплотить идею созданию гигантского автомата загоризонтной РАС для обнаружения ракет, стартующих с территории США. Да в тот период, в общем-то, не было и мощных вычислительных средств для решения такой многоплановой научно-технической задачи. Поэтому пришлось ограничиться основными проблемами. Ведь опытные николаевские данные отчетливо показывали, что без автоматизации процесс лоци-рования очень сложен для боевого расчета. Режим постоянного круглосуточного дежурства, который являлся основным для боевых ЗГРЛС, невозможно вести в состоянии постоянного стресса. Поэтому требовалось решить задачу оптимального распределения усилий боевого расчета, определения интеллектуального вклада каждого специалиста. Переложить рутинные операции по всевозможным математическим расчетам, прогнозированию, селектированию целей на вычислительные средства. А на персонал ЗГРЛС — оперативного дежурного, начальников смен, руководителей групп возложить анализ различных ситуаций, принятие решений. Для этого было проведено большое количество учебно-тренировочных и экспериментальных стартов с наших космических полигонов и боевых позиций РВСН.

— Еще создавалась опытная ЗГРЛС под Николаевом, — рассказывал Эфир Иванович Шустов, — проводились исследования по автоматизации процессов и другие работы, а нам уже была поставлена задача по разработке боевого загоризонтного радара. В 1970 году нами, под руководством Кузьминского, был создан проект боевой системы ЗГРЛС.

Оппонентом НИО-3 по проекту выступало 4 ГУМО и его 5-е управление. В военных институтах детально проанализировали проект и дали исчерпывающую оценку. Для НИО-3 это был очень сильный цензор. Боевая система ЗГРЛС состояла из трех мощнейших радаров. Они из трех точек должны были обнаруживать баллистические ракеты на огромных расстояниях. Но в дело вмешались финансовые средства. Проект военные эксперты раскритиковали. Они вместо трёх предложили всего два загоризонтных радара.

— Мы сделали очень много расчетов, — вспоминал Шустов, — и спроектировали новую систему, состоящую уже из двух боевых ЗГРЛС.

Второе крупное замечание от 4 ГУМО касалось надежности боевых загоризонтных радаров. НИО-3 была поставлена задача провести анализ так называемой полярной шапки ионосферы. Специалисты 4 ГУМО будто предчувствовали опасность для ЗГРЛС этого явления. Ведь рабочие трассы радаров проходили рядом с полярной шапкой. Ее влияние на распространение радиолокационных сигналов могло оказаться решающим. Поэтому впоследствии, вместе с Арктическим научно-исследовательским институтом были проведены специальные научно-исследовательские работы.

Кроме того, специалисты 4 ГУМО поставили много вопросов относительно энергетического потенциала. Они предложили сократить число передатчиков станции с 30 до 28 единиц.

Так же немало вопросов было и по сложнейшему новому антенному полю. Здесь впоследствии очень много сделал талантливый отечественный антеннщик — Георгий Григорьевич Бубнов. Он впервые применил в отечественной антенной практике использование легких металлов, алюминиевую сварку на воздухе. Одним словом, по предложению 4 ГУМО, ввели очень много всевозможных новшеств в проект боевой системы ЗГРЛС для снижения её сметной стоимости и повышения надёжности функционирования.