Подменённый - Алексей Калугин

– Не суетись, Джагг. – Поднявшись с ящика, на котором он сидел, Руут взял в руки бидон с самогоном и расплескал мутноватую жидкость по стоящим на столе кружкам. – Сначала нужно выпить.

Особого приглашения никому не требовалось. В одно мгновение кружки оказались разобраны, сдвинуты над центром стола и опустошены.

– Ну вот и славно, – Руут подцепил острием ножа кусок колбасы и сунул его себе в рот. – У меня тоже были знакомые в батальоне «Неустрашимых», – сказал он, прожевав колбасу. Взгляд его был устремлен на Андрея, но слушали его все собравшиеся. – И не только у меня одного…

– У меня там двоюродный брат служил, – вставил рядовой Теллм.

Руут приставил кончик ножа к поверхности стола и надавил на рукоятку с такой силой, что острие на пару сантиметров вошло в дерево.

– Возможно, что за время службы мозгов у меня поубавилось, – глядя на лезвие ножа, негромко произнес он. – Но если здесь остался хоть кто-нибудь умный, пускай он объяснит мне, какой смысл был в мятеже «Неустрашимых»?

Руут поднял голову и по очереди посмотрел на каждого из присутствующих.

Ответа не было.

Руут криво усмехнулся и, оставив нож торчащим, откинулся назад, чтобы достать из кармана брюк зажигалку. Взяв со стола папиросу, он не спеша раскурил ее, затянулся и выпустил дым через ноздри.

– Я был у них в части всего за два дня до мятежа, – ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Гроптик. – Киномеханик ехал туда, чтобы обменять фильмы, ну а я так просто, за компанию… – Гроптик нервно затянулся и затушил в пустой консервной банке докуренную папиросу. – Там все было спокойно… Все, как всегда… Как и у нас… Дежурные в ротах… Штрафники дорожки метут… Никаких признаков… Ну, вы понимаете, о чем я…

– А ты считаешь, что им следовало вывесить на воротах части транспарант и указать на нем, сколько дней осталось до мятежа? – с усмешкой спросил Эллик.

– Нет, но…

Гроптик смутился и умолк. Была у него такая особенность – когда он хотел сказать что-нибудь важное, то не мог найти нужных слов.

– Гроп прав, – сказал Руут. – У «Неустрашимых» было ровно столько же причин поднять мятеж, что и у нас.

– Что? – приподнял веко над левым глазом уже изрядно набравшийся и начавший дремать Ботти Индиг, который, собственно, и начал этот разговор. – Мы собираемся устроить восстание?

– Спи дальше, – махнул на него рукой Андрей.

– Хорошо, – с готовностью согласился Индиг. – Только, когда начнете, не забудьте меня разбудить, чтобы я успел…

Что он должен был успеть, никто так и не узнал – Индиг заснул, не закончив фразу.

– А какую причину ты счел бы достаточно убедительной? – спросил у Руута Эллик.

– И вообще, что может заставить строевую часть внезапно взбунтоваться без всякой видимой на то причины? – добавил еще один вопрос Андрей.

– По мере того как принцип Пирамиды завоевывает все больше сторонников, сопротивление врагов становится все более ожесточенным, – процитировал известное всем высказывание Нени Линна рядовой Спулл.

– Здесь не только ты один грамотный, – покосившись на него, недовольно буркнул Гроптик.

– А для того, чтобы цитировать Нени Линна, совсем не обязательно быть грамотным, – с сардонической усмешкой заметил Эллик.

– Хорош, ребята, – помахал сложенными вместе двумя пальцами Лайт Лантер. – Эдак до такого можно договориться…

– Да-а?! – вскинув брови, изобразил на лице изумление Эллик.

– Мы здесь не за тем собрались, чтобы… – не закончив фразу, Лантер недовольно поморщился.

– Разлейте кто-нибудь выпивку! – взмахнув рукой, решительно потребовал Андрей.

Гроптик быстро и умело исполнил поручение.

Все, за исключением Индига, продолжавшего дремать, откинувшись на спинку стула, выпили.

– Так ты, Спулл, считаешь, что причина бунта «Неустрашимых» – происки тайных сторонников Совета Пяти? – не глядя на того, кому был адресован вопрос, спросил Руут.

– Другого объяснения я просто не вижу, – ответил Спулл.

– Но чтобы вся часть… – недоумевающе развел руками Гроптик. – Разом…

– Вот именно, – указал на него зажженной папиросой Руут. – Сколько нужно времени, чтобы пять сотен человек превратить в ярых сторонников Совета Пяти?

– Кроме того, примем во внимание, что агитаторам пришлось бы иметь дело не с нищими и убогими, а с военными, – добавил Эллик. – Солдат на лозунги не возьмешь. Им нужны куда более веские аргументы.

– Например? – спросил Андрей.

– Например, приказ вышестоящего начальства, – вполне серьезно ответил Эллик.

– Точно!.. Точно!.. Я вам говорю!..

Гроптик оскалил напряженно сжатые зубы и лихорадочно замахал рукой с растопыренными пальцами, чтобы всем дать понять, что мысль Эллика ему ясна, но облечь ее в словесную форму он затрудняется.

– Ты хочешь сказать… – кончиками пальцев, между которыми у него была зажата папироса, Руут задумчиво почесал подбородок. – Очень даже может быть…

– Так, умники, – Теллм рубанул ребром ладони по краю стола, – теперь объясните мне, до чего вы там додумались.

– Для того чтобы поднять мятеж в одном отдельно взятом подразделении, совсем не обязательно посвящать в его планы весь личный состав, – сказал Эллик. – Приказы отдает командир, а все остальные обязаны их выполнять.

– Но если я понимаю, что приказы командира противозаконны…

– А если не понимаешь?.. Если сегодня ночью нашу роту поднимут по тревоге, то каждый из нас, не задавая никаких вопросов, просто схватит в руки автомат и займет указанную ему боевую позицию.

– А когда разберешься, что стреляешь по своим, уже будет поздно. Тем, кто будет находиться по другую сторону, будет известно только то, что часть подняла мятеж. И они тоже будут стрелять, не задавая вопросов.

– Я слышал, что после первого удара «Броненосцев» «Неустрашимые» хотели сдаться, – сказал Андрей.

– Мне тоже об этом говорили, – кивнул Руут.

– Но, – Эллик поднял вверх указательный палец и назидательным тоном процитировал Нени Линна: – «Если даже враг сдается, его все равно следует уничтожить».

– Выходит, что нам повезло? – раскинул руки в стороны Гроптик. – Нас ведь тоже могли кинуть против «Неустрашимых»…

– Эй, Гроп, ты принимаешь за истину пустую болтовню. – Спулл поморщился так, словно съел что-то невыносимо горькое и противное.

– Ну, допустим, разговор у нас не пустой, а вполне конкретный, – возразил Эллик.

– Серьезно? – с показным изумлением вскинул брови Спулл. – То есть если сегодня ночью рота будет поднята по тревоге, ты не сделаешь и шага до тех пор, пока полковник Окки лично не объяснит тебе, для чего это нужно?

– Пусть только попробует, – усмехнулся Андрей.