Япония: язык и культура - Владмир Алпатов

Функции катаканы не сводятся исключительно к написанию заимствований. В послевоенных реформах было рекомендовано писать именно катаканой названия животных, растений, междометия, звукоподражательные и образоподражательные слова независимо от происхождения; это правило действует не вполне строго, но катакана в этой функции часто встречается. Речь не идет о наиболее распространенных названиях, например, домашних животных и культурных растений, но уже, например, tako 'осьминог' всё чаще пишут катаканой, и это ваго, как и ряд других терминов флоры и фауны воспринимается как гайрайго [Kurashima 1997, 2: 127]. Катаканой писали телеграммы, пока они в Японии существовали [Gottlieb 2005: 79–80]. Иногда ей пишутся не только иностранные, но и японские фамилии и имена.

В стилистических целях, для создания американского колорита катаканой может писаться любое слово (кроме разве что слов с грамматическим значением). Нам пришлось видеть, например, рекламу автомобилей «Тоёта», где слово toyota (от названия японского города) также писалось катаканой. Иногда и японские слова, без которых невозможно обойтись, пишутся катаканой. В оптических магазинах все ценники пишутся таким образом, включая старое ваго megane очки'. В витринах магазинов нам даже приходилось видеть написанным этой азбукой слово en 'иена'. Трудно представить себе японца, который бы не знал соответствующий иероглиф, но «имидж» магазина требовал по возможности всё писать катаканой.

Катакана в целях стилизации может встретиться где угодно: для шуток и игры слов нередко используется не только нарушение стандарта в написании иероглифов, но и все виды японского письма. Выше говорилось об «ударных» иероглифах, но может быть и «ударная» кана, особенно катакана, хорошо заметная на фоне иероглифов и хираганы. На плакате, предупрежающем об осторожности в связи с ремонтными работами, слово abunai 'опасно' было записано катаканой. Хотя это ваго, но на него требовалось обратить внимание. А вот пример, приведенный в ведущем японском лингвистическом журнале [Gengo, 2007, 11: 159]. Публикуются фотография рекламного плаката, где крупными буквами выделена фраза: Nihon wa, Kansai de aru. Слово Kansai 'Кансай (район Киото-Осака) написано иероглифами, грамматические показатели, как положено, хираганой, но выделяется написанное катаканой nihon. Такого гайрайго нет, а среди нескольких омонимичных канго, прежде всего, разумеется, читатель вспомнит nihon 'Япония'. Такая фраза буквально значит: Япония есть Кансай, что странно. Но если обратиться к части рекламы, записанной мелким шрифтом, выясняется, что это не 'Япония', а омоним со значением 'два предмета цилиндрической формы' (разумеется, пишущийся иероглифами по-другому). Пример иллюстрирует сразу две особенности текста, записанного каной: он часто оказывается неоднозначен, но эта неоднозначность может быть специально использована. В данном случае это рекламные цели: читатель плаката, увидев крупно написанную странную фразу, удивится и задержит внимание, прочтя и мелкий шрифт. Возможно в определенных ситуациях и параллельное написание двумя и тремя способами одних и тех же слов. На плакате во время кошачьего шоу слово neko 'кошка' было параллельно записано иероглифом, хираганой и катаканой. «Ударной» бывает и хирагана: в заголовке книги [Suzuki 2006] бросается в глаза chikara 'сила', записанное хираганой, а не иероглифами, как обычно.

С другой стороны, реже встречается и обратное: гайрайго пишется иероглифами или хираганой. Для некоторых давно (не позже XIX в.) заимствованных слов это может быть нормативным: koohii 'кофе', tabako 'табак' стандартно пишутся иероглифами. Но возможны и окказиональные употребления. Cutlet 'котлета' заимствовано в виде katsuretsuв начале ХХ в., когда заимствования уже принято было писать каной. Но это слово, ныне обычно функционирующее в сокращенной форме katsu, уже может восприниматься как японская реалия. И мы видели это слово (katsu), записанное хираганой. Как пишет Дж. Стенлоу, и вкрапления чистого английского языка могут писаться не только латиницей: катаканой их пишут в учебных целях, иероглифами в шутку, пример хираганы привести трудно [Stanlaw 2004: 150].

Использование каны может усиливать неоднозначность, но может использоваться и для снятия омонимии. В 90-х гг. реально давно уже слившиеся два города Урава и Омия объединились и административно. Первый из них был центром префектуры Сайтама, и так же назвали объединенный город. Но если название префектуры и сейчас пишут двумя иероглифами, то имя нового города в отличие от нее – хираганой.

Еще одна функция каны – так называемая фуригана: сбоку от иероглифа при вертикальном письме или сверху от него при горизонтальном пишут кану (используют обе азбуки, но чаще хирагану, а в книгах для маленьких детей хирагана может стать фуриганой для катаканы). Таким образом, поясняется, как надо читать данный иероглиф, обычно не очень известный или имеющий несколько чтений (а в детских книгах и иногда в комиксах чуть ли не каждый иероглиф снабжается фуриганой). Например, одним и тем же иероглифом пишутся местоимения 1-го лица watakushi и watashi, и в титрах по телевидению над иероглифом надписывается чтение. Но фуриганой может писаться и другое, обычно синонимичное слово, в том числе гайрайго, опять-таки это делается для стилистического эффекта или игры слов.

Перераспределение функций между видами японского письма может расширять его выразительные возможности. А использование какого-то одного из этих видов или даже сильный перекос в его сторону затрудняет понимание текстов. Xотя камбун существовал больше тысячи лет, но для его реального функционирования нужно было дополнить чисто иероглифическую запись значками, которые графически отличались от хираганы, но функционально играли соответствующую роль грамматических указателей. Текст с сильным преобладанием катаканы с трудом осмысливается, хотя в функции создания имиджа он может использоваться эффективно. А тексты на чистой хирагане, возможные во времена «Повести о Гэндзи» и «Записок у изголовья», когда язык был другим, теперь с трудом читаются, поэтому неудачей кончились все попытки перейти на такую письменность [Stanlaw 2004: 66]. Xотя много лет издается бюллетень «Kana nohikari» («Свет каны»), в котором пропагандируется переход на хирагану, никакого влияния он не имеет; показательно, что часть материалов там печатается обычным письмом. Еще одно удобство использования смешанного письма—компенсация традиционно отсутствующего в Японии пробела (он используется лишь в изданиях для маленьких детей, но там пробелом или запятой отделяются не слова, а целые синтагмы). В японском языке почти все грамматические показатели (кроме разве что вежливого префикса o-/go-) находятся в конце слова или в конце синтагмы, поэтому если в тексте за знаком хираганы следует иероглиф, значит, велика вероятность того, что здесь проходит граница слов.

Отмечают и то, что обычный японский письменный текст дает возможность как бы двух уровней прочтения. Об этом писал Н. И. Конрад (в 20—30-е гг. сторонник отмены иероглифов) в письме японскому коллеге, приславшему для него книги (1969): «Когда я бегло просматривал эти книги, переворачивая одну страницу за другой, у меня возникло ощущение, будто я погружаюсь в мир каких-то понятий. Так как я только перелистывал книгу, а не читал ее, что в ней говорится, я уловить не мог, но о чем говорится, мне было совершенно ясно. … Первое, что хочет знать человек, открывая новую для себя книгу, это – о чем в ней написано; получается, что наличие иероглифов дает на это быстрый и точный ответ при одном взгляде. При европейской системе письма мы должны были бы прочитать весь текст или по крайней мере отдельное слово все полностью. При японской же системе письма первая, начальная информация получается наиболее быстрым и экономичным путем через одни иероглифы» [Конрад 1972: 493–494]. Из этого Н. И. Конрад теперь уже делал вывод, что нельзя отменять иероглифы (чего к тому времени никто и не собирался осуществлять).

До 40-х гг. ХХ в. орфография каны была исторической, переносившей на современный язык правила бунго (ср. русскую дореволюционную орфографию). Сразу после войны не только упростили иероглифику, но и реформировали орфографию каны (одинаково для хираганы и катаканы). Реформа каны была очень похожа на реформу русской орфографии 1917–1918 гг., сходство было даже в том, что обе они были подготовлены намного раньше, но вступили в действие лишь в годы общественных изменений. Из каждого алфавита исключили по два «японских ятя», а большая часть исторических написаний была заменена фонетическими. Исключение составили отдельные написания частотных грамматических элементов. В итоге данная реформа оказалась успешной: старая орфография забыта не менее прочно, чем в России, хотя довоенная литература может публиковаться и на ней (много реже, чем с использованием старой иероглифики), а старые написания изредка встречаются.