Братский круг. По самому краю … - Вячеслав Юшкин

Сани, — обратился он к зеку. — Мы, брат, тоже не сразу поверили. Кроме вас с Демидом отказников-то и не нашлось. Я стар уже здоровьем разбрасываться, да и силы уже не те. Остальные тоже как-то… А вообще, жесткая приемка конечно, давно не видел, чтобы так этапы ломали. Лютуют мусора. Не боятся.

— Как Демид! — не удержался я. — Он же завхоз!

— То-то и… Рассказывай, Комар, видишь человек интересуется.

— Ну в общем так. — начал Кумаринов, — Как ты отрубился, менты от тебя отвязались, только этот казах толстый, ссука, подходил изредка и пинал, очухался али нет. Остальных вызвали, но никто больше в отказ пойти не решился, после такой-то обработки. Все тряслись, стояли. А грузину как вдоль седла дали, так он готов был всю дежурку перемыть. — арестанты весело загоготали, а Горгадзе встрепенулся.

— Ээээ, ты зачем Биджо обидно говоришь! Больно били, струхнул малость, с кем не бывает. А мне Куба сам сказал, если не уверен, не лезь, будешь мужиком катить, не стремно это, да брат? — глаза грузина заискивающе смотрели на меня.

— Правда генацвале, правда. Не переживай. В зоне девяносто процентов такие как ты. На мужике, по сути, и лагерь держится.

— Ну вот! — дитя гор импульсивно взмахнул руками. — Видишь, что человек говорит!

— Да не дергайся ты, Биджо! Давай дальше шебурши, уважаемый. — вернул разговор в нужное русло Утюг.

— Ну короче, все за тряпку взялись. А завхоз этот, значит, последним в списке был. Менты, видно, долго с ним возиться не намеревались, в деле-то тачковано, что он на должностях состоял, ну и смысл ему с режимом бодаться. Ну а Демид возьми да скажи, не буду мол полы ваши мыть и заявление писать не буду, у безопасников аж бельма чуть не повылазили! Дак ты ж, говорят, красный по жизни! А он — «Ну и что? Если я красный что ж у меня уважения к себе нет что ли!» Ну, говорят, сам напросился. И давай его всей кодлой месить. Казах этот Шлемка особо старался падла! Но так и не заставили они его. Говорят, можешь не мыть, просто возьмись за тряпку, а он зубы сжал и головой мотает. Сколь не пинали все ни в какую. Потом старший ихний капитан говорит — «В изолятор его, пусть Журавель завтра разбирается.» Закоцали в наручники и увели. Потом про тебя вспомнили, подошли, а ты еле живой. Сразу засуетились, велели лепилу позвать. Нам приказали тебя в карантин оттащить, чтоб если что не в дежурке кони двинул, а шныри штабные стали кровь с полов замывать. Дальше и без меня знаешь, сам видел.

— Молодец Демид! Не ошибся я в тебе! — вслух подумал я. — А ты, Биджо, не хотел с ним общаться. Видишь, какого великого духа человек! Тебе на будущее скажу, а ты послушай. Один мой близкий первым сроком на двенашке сидел, на общем режиме, так вот там за лагерем бывший завхоз смотрел — Дима Марадонна. И ничего, никто харю не воротил, а наоборот, все с уважением. А знаешь почему? Потому что на тот момент никого более достойного в зоне не было, чтобы за лагерь в ответе быть. Да еще режим общий! Мусора что хотят, то и наворачивают, хули с первоходов веревки не вить, они жизни лагерной еще не видели, не знают, как быть должно. А у человека три ходки за плечами к тому времени уже было. Да и то ведь отсидеться мог, не лезть! Ему-то что, он же красный. Ан нет! Видит, что мусора лютуют, а встать за мужика некому, не побоялся за шкуру свою. Стал братве объяснять, как должно быть на самом деле. Против режимников в открытую пошел, половину здоровья там оставил, но положение в лагере выровнял! За что и уважение от братвы ему. Вот так-то, генацвале.

Снова немного закружилась голова, походу сотрясение как минимум. Но чифир уже начал свое лечебное действие, зрение улучшилось, появилась ясность в мышлении и слабенькая бодрость в избитом теле. Арестанты вокруг гудели, перебирая в разговоре перипетии прошедшего дня. Кругаль с крепким чаем расслаблял и одновременно располагал к разговору. Под шумок Утюг наклонился ко мне и негромко спросил:

— Как думаешь, долго мурыжить будут тебя?

— Не знаю. Как карта ляжет. Думаю, после сегодняшнего удивить меня они уже ничем не смогут.

— Завтра Журавель на сутках, Владимир Василич. — дед сощурился. — Его вся Обская управа знает. Слыхал?

— Слыхал. Но так, краем уха, на Централе говорили, что на шестерке он начальником режима.

— Он был майором, на девятке тоже начальником безопасности по должности состоял. Так вот они с подельником своим, майором Рожником, зека забили в изоляторе до смерти. Вроде по сто пятьдесят девятой парнишка заехал с большим иском, мошенник. Так в ходе следствия не было досконально выяснено, куда он деньги-то пригасил. А сумма видать солидная, раз третья часть! Вот они и выбивали с него информацию, да видать не рассчитали. Кипиш поднялся на всю управу. Журавеля разжаловали до старлея и перевели на шестерку, а должность оставили — начальник режима. Рожника, по-моему, на четверку отправили, тоже в безопасности трудится. Такие вот дела. А еще базарят, — Утюг отхлебнул чайку, — Что жену его лихие люди изловили, но ничего с ней не сделали, а побрили наголо. Все за беспредельную его жестокость к зекам. Предупреждение мол. Она говорят, ушла от него после того случая, а он еще больше лютовать стал. Так что, брат, не хочу тебя пугать, но скорее всего то, что они творили сегодня — это здесь в порядке вещей, за положняк, и является лишь прелюдией к завтрашнему дежурству их начальника.

— Куда же блатные смотрят⁉ — вырвалось у меня. — Что Людей нет что ли в лагере? Почему молчат?

— Да люди-то есть, как без них. Не боятся нынче мусора ничего! Вот лет пару назад в Сентябрьске, что ли, всю смену мусорскую положили с автоматов. Там зона в самой тайге находится, и ментов на работу и с работы на служебном Пазике возили. Сменилась смена с ДПНК, погрузилась в автобус, домой собрались ехать, да не вышло. Две девятки с братвой подлетели к проходной и с калашей, прям насквозь автобус и прострочили. А чтоб совсем на верочку было, перед тем как удалиться, гранатку противотанковую в Пазик-то и забросили. Видимо беспределили сильно мусора, как здесь нынче, вот кто-то из деловых отмашку и дал из лагеря. Вся Сибирь, весь Урал об этом случае говорили. Уж, поверь, я как раз в то время пол России в