Аркан душ - Ива Лебедева

предзимья в степи. Черно-белая гамма, с редкими вкраплениями сепии. И огромный круг, выложенный камнями, прямо посреди этого великолепия.

Ледяной восточный ветер дунул в лицо, заставляя глаза слезиться, и кое-как накинутые на плечи тряпки не особенно защищали от холода. Хорошо еще, что старая орка притащила мне вместо развалившихся еще в рабском караване сапог какие-то войлочные чуни, модели “прощай молодость”. На их красоту мне было плевать, а вот тепло очень пригодилось.

Я поморщилась и попыталась отвернуться от холода, дышавшего в лицо, но все равно успела разглядеть, что местный импровизированный стоунхендж уже под завязку заполнен главными действующими лицами.

Орки, эльфы… люди. Посредники, что ли? Целая делегация. И меня неумолимо, подталкивая в спину и в то же время поддерживая под руки, повлекли к этому странному сооружению.

Я даже не слышала, о чем они там переговаривались и на чем договорились. Судя по каменным рожам охраны и пламенным взглядам с ушастой стороны, с большим удовольствием толпа мужиков устроила бы сейчас грандиозное побоище. Но нет…

Я знала, что смотреть нельзя, иначе могу выдать себя. И старательно отворачивалась, отводила глаза от того места, где на возвышении, друг напротив друга стояли военный оркский шаман и прибывший на переговоры эльфийский представитель. Но тут и одного взгляда мельком хватило…

Похоже, больше всего о битве мечтали именно эти двое. И если чувства мужа были мне понятны до донышка, хотя я и загнала это понимание как можно глубже на самое дно души, то эльф…

Самое досадное, что я опять забыла, как зовут моего ушастого господина… Никак этот птичий набор звуков не хотел укладываться у меня в голове. Еще там, в поместье, я себе даже на бумажку записала, а тут упс… бумажки не было. Представляю, как разозлится его эльфийскость, если вдруг узнает, что я даже не смогла запомнить его имя! А ведь еще несколько минут и он меня заберет.

Боже, какие глупости лезут в голову, когда пытаешься не думать о самом главном…

Я так старательно не думала и не смотрела, что все пропустила и обнаружила это, когда меня внезапно подхватили на руки, стиснули, прижали…

Невозмутимо-холодное до мраморности эльфийское лицо склонилось ко мне, внимательные глаза буквально просветили меня рентгеном, а в следующую секунду степь вокруг нас пошла волнами, рассыпалась на кусочки, как пазл и сменилась осенним лесом.

За плечом несущего меня эльфа мелькнула знакомая ограда поместья и сердце забилось одновременно от радости и тревоги – дети! Я сейчас увижу детей, ведь правда?! Чертовы слезы, они-то откуда взялись?!

– Потерпи, маленькая птичка, – вдруг прошептали мне почти на ухо. – Ландариэль эшширолес михеле… шир… шиир… все плохое закончилось…

Мои удивленно распахнувшиеся глаза встретились с эльфийскими и я потрясенно выдохнула, разглядев в них боль, горечь, и… вину? Вину?!

– Прости, маленькая птичка… прости. Я больше никому не позволю тебя обидеть, моя михеле… не плачь.

Глава

28

Я настолько растерялась от такого поворота, что онемела, и это еще мягко сказано. Буквально оцепенела, не шевелилась и даже, кажется, не моргала, пока эльф почти бегом нес меня через двор, мимо еще полуразрушенных и заново построенных служб, через пустой холл, вверх по лестнице… тут я напряглась. Неужели опять в эту чертову башню с пентаграммами и сексодромом?

Но нет, мужчина свернул в какой-то незнакомый коридор и быстро спустился по длинной мраморной лестнице куда-то в полуподвальное помещение.

Это оказалась шикарная купальня, отделанная в очень эльфийском духе: всюду растительные мотивы – росписи на потолке, резьба по камню, узоры на коврах и покрывалах… даже полотенца и то с какими-то вышитыми вьюнками.

Все это я успевала отмечать только краем глаза, потому что этот ненормальный развил такую бурную деятельность вокруг меня, что опомниться я не успевала.

Меня очень бережно устроили на обитой мягким шелком скамье, собственноручно и очень аккуратно раздели, брезгливо отбросив грязные тряпки, даже войлочные сапожки он с меня снял так осторожно, словно они были как минимум хрустальные, нежно погладив при этом каждую ступню в отдельности. Потом снова взял на руки и отнес в огромную мраморную ванну, почти бассейн, полную горячей воды с каким-то ароматным маслом.

– Все плохое позади, – шепотом приговаривал он мне на ухо, опуская в блаженно-обжигающую воду. – Все, моя михеле, ты в безопасности… ты же сильная девочка, ты не сломалась…

Вот блин! Ну что за гадство! Меня совесть начала не просто мучить, а прямо-таки грызть огромными зубами, такое у него стало лицо, когда он смотрел на мое изрядно похудевшее, исцарапанное и покрытое синяками тело. Ну не рассказывать же ему, что часть этих синяков я получила вовсе не… стоп. Нельзя.

Ну как так? С чего его накрыло-то? Был нормальная сволочь, ушан сатрапский и вообще рабовладелец. А теперь в его глазах нежность и боль, настоящие, не наигранные, и руки… у него пальцы дрожат, когда он касается моей кожи, моих остриженных волос. Причем никаких поползновений, он меня просто вымыл, просто вынул из воды, не позволяя шагу ступить самостоятельно, опять усадил на кушетку, завернул в огромную пушистую простыню, вытер насухо. Подкатил ко мне поближе столик, на котором уже стоял поднос с весьма специфическим ужином – бульон с протертым мясом, пюре из каких-то овощей, соки…

– Тебе надо поесть, михеле, – эльф взял со стола деревянную щетку с жесткой щетиной, глянул на мой коротенький блондинистый ежик, резко отложил ее в сторону, и в уголках его губ залегла горькая, жесткая складка.

– Ничего, михеле, они быстро вырастут и станут еще прекраснее, чем прежде.

Вот честно, чем дальше, тем меньше я понимала происходящее. Ну с чего? Его? Так накрыло? Любовь нечаянно нагрянет, когда рабыню враг упер? Стыренная собственность становится вдвойне ценной? Или он думает, что меня орки сломали пополам, и если теперь излишне резко до меня дотронуться, я просто развалюсь на составные части?

Так нет же… у него в глазах другое. И в голосе, и в движениях прямо чувствуется искреннее беспокойство, тревога… нежность.

Не было печали. Я не хочу влюбленного эльфа, я хочу… так, хватит. Лучше я буду считать, что ушастый ухажер ведет себя не просто странно, а очень подозрительно, и на всякий случай это ему продемонстрирую. Мне и притворяться особенно не нужно – его нежданная нежность действительно настораживает и даже пугает.

И вообще! Птичка-птичкой, но он же мне ни слова не сказал о детях! А вдруг он так меня отвлекает… готовит… к чему-то… страшному?!

Глава

29

– Где мои дети? – напряженным голосом спросила я, выворачиваясь из под ласкающих рук и напряженно вгляделась в лицо эльфа, отслеживая его реакцию на вопрос.

– Успокойся, птичка, – мужчина отложил маленькое полотенце, которым только что растирал мне плечи, сел напротив и я с удивлением поняла, что он очень-очень