Разговоры с живым мертвецом - Павел Владимирович Рязанцев

class="p1">«Я ведь здесь его оставлял? Или под столом? Или всё-таки под кроватью? В шкафу?!»

Приветственный экран сводил с ума своей медлительностью; старая техника раздражает так же сильно, как и пожилые люди подчас. Наконец, появилась строка ввода пароля. Благополучно сняв эту печать, Маркус нашёл архив (даже не архив, а папку с файлами), виновный в поглотившем немолодого патологоанатома страхе. Посмотреть эти записи ещё раз? Увы, хранение этих милых маленьких существ на своём устройстве может стоить свободы лет этак на восемь, если верить Уголовному кодексу, и прикрыться какими-то медицинскими целями вряд ли получится. Выбора нет, придётся стирать.

«Кому может быть интересен простой и скромный работник больницы? Тьфу ты! Эта недобитая крыса из палаты явно как-то вынюхал! О, Боже, пусть этого таракана, этого недобитка собьёт автобус, лишь только он сунет нос наружу!»

«Вы уверены, что хотите удалить эту папку?». Горестный стон вырвался из груди Маркуса, когда он кликнул мышью. Он представил, как его милая сердцу коллекция с лучезарно улыбающимися мальчиками и девочками в крохотных платьицах превращалась в ничто под беспощадным ножом неумолимого алгоритма, как блестящие на свету спинки и ягодицы обращаются в жалкую горсть нулей и единиц, а затем исчезают.

Увы, но даже этого недостаточно, чтобы отвертеться от возможных обвинений. Они умеют копать, умеют давить и умеют доказывать. Лишь отформатировав жёсткий диск, можно обезопасить себя от полиции.

«От ноутбука тоже надо избавиться. Концы в воду!»

Вдруг в дверь постучали.

– О, нет…

Эпилог. Всё, что подавлено, должно проявиться

– Остановись!

Автомобиль затормозил с оглушительным визгом. Уже через мгновение громовые раскаты, словно удары молотка судьи, готового огласить приговор, заглушили все возможные слова и звуки. Конец пути.

На асфальт и обшивку автомобиля обрушились мутные капли дождя.

– Приехали, – без особой радости констатировал Симеон. Вячеслав встряхнул головой, словно сгоняя с себя покрывало дремоты. Он не помнил ничего, кроме своей миссии и мрачной истории, поведанной пассажиром – да и та уже начала превращаться в месиво из странных и пугающих образов. Фельдшер вращал головой в попытке понять, куда они приехали, но место казалось ему совершенно незнакомым. Монитор мобильника блестел своим чёрным экраном, так как аккумулятор ужасно держал заряд, а мысль поставить телефон на зарядку как-то вылетела из головы.

Где же эти карты, когда они так нужны?

– Где мы? – фельдшер, наконец, сдался и повернулся к пассажиру. Тот прищурился и ответил:

– Марьина Роща. Этого достаточно, – и отстегнул ремень безопасности. – Спасибо.

– Не за что, – пробормотал Вячеслав, а Симеон тем временем успел покинуть салон и подойти к водительскому окну.

– Совет, если позволишь.

«Что-то не так…» Горло медика пересохло, и он, сглатывая вязкую слюну, кивнул. Получившийся кивок больше напоминал случайный рывок, как при вздрагивании или спазме.

– Не ходи за мной. – Симеон отвернулся от Вячеслава и, не глядя по сторонам, пересёк дорогу. По мере того, как этот странный человек удалялся, в голове водителя из личинок намёков, примет и деталей вырастали огромные и чёрные догадки, которые язык не поворачивался произнести вслух.

Фельдшер отвёз таинственного пациента домой, но тот шёл отнюдь не во двор какого-нибудь дома.

Он шёл к вратам кладбища.

Вячеслав почувствовал, что незыблемые законы, на которые опирался его разум с тех самых пор, как сказки и волшебство заменили уроки истории и естественные науки, трещали по швам и грозили осыпаться, похоронив под своими обломками уязвлённый разум. Вячеслав поддался внутреннему порыву и отворил дверцу своего авто…

«Я бы его послушалась».

От неожиданности фельдшер завалился обратно в салон. Мрачный голос, казалось, раздался отовсюду. Вячеслав в панике завертел головой, но безрезультатно – рядом никого не было.

Вдруг машину тряхнуло. Что-то свалилось на кузов. Нечто тяжёлое, судя по звуку, но затравленно вглядывающегося в потолок водителя

(как будто он мог что-то увидеть!)

беспокоили отнюдь не вмятины.

Это «нечто» шевелилось. И шевелилось резво.

«Лучше уезжай».

Трясущийся от бушующего в крови адреналина Вячеслав повернулся к рулю и успел перевести рычаг на коробке передач в режим «драйв», когда топот раздался прямо над его головой. Порыв действовать погас так же внезапно, как и вспыхнул. Чувствуя себя загнанным зверем, мужчина замер в нерешительности: что теперь делать?

Движение прекратилось. В салоне повисла нервная тишина, даже дыхание водителя было негромким словно далёкие завывания ветра.

Вдох-выдох, вдох-выдох…

На лобовое стекло свесилась полуистлевшая рука!

«Живо!»

Вопя от ужаса, Вячеслав с силой вдавил педаль газа в пол, и машина с пронзительным визгом сорвалась с места.

***

– Э-эй, здесь кто-нибудь есть? – из-за двери донёсся девичий голосок. Стараясь вернуть контроль над дыханием, Маркус прислонился к глазку. На лестничной клетке прямо перед его дверью жалась девочка лет шестнадцати. Заплетённые в две милые косички тёмные волосы украшали светло-голубые банты. На самой девчушке было скромное тёмное платьице и белый фартук, какие выпускницы надевают на последний звонок. Из-под платья торчали облачённые в белые гетры ножки. Встань незнакомка чуть дальше от двери, и можно было бы увидеть чёрные туфли на низком каблуке.

Маркус невольно облизнулся и попытался рассмотреть стыдливо опущенное лицо. Подчёркнутые тушью глаза, розовые пухлые губы и загорелое личико с выдающимися щёчками.

Возможно, Маркусу следует носить более просторные брюки.

– Прошу вас, помогите мне! – жалобно пропищала школьница, заломив руки в умоляющем жесте. – Я потерялась, мне нужна помощь! Пожалуйста!

Всё естество мужчины требовало открыть дверь и впустить несчастную. Выслушать всё, что она скажет. Предложить ей чаю и конфет. Помочь ей, позаботиться о ней. Приласкать её. А когда бы девочка доверила старому добряку свои печали и успокоилась, Маркус показал бы ей другую сторону жизни, провёл бы её через остаток коридора детства навстречу яркому, всепроникающему свету взросления. Это станет для неё настоящим откровением, её мысли очистятся, а душа переродится как феникс из собственного пепла.

«Главное – зажимать рот, ведь с непривычки ей будет больно. Да и вообще.… Ох, зато потом ног не сомкнёт! И неделю сидеть не сможет…»

Школьница резко дёрнулась и посмотрела прямо в глазок. Губы, из-за которых показались жёлтые острые зубы, разошлись в злобной, исполненной глумления улыбке, а загорелое лицо посерело. До этой секунды Маркус не разглядел, какого цвета у незнакомки глаза, но сейчас они вызывали ассоциации с раскалёнными углями. Трясшаяся было в предвкушении рука, готовая открыть дверь, дрогнула, и мужчина отпрянул в немом испуге.

«Так не бывает…. Так не бывает!»

В глазах зарябило до слепоты, а немолодое сердце яростно застучало невпопад, словно неопытный барабанщик.

«Дыши… Дыши, чтоб тебя!»

Когда мерцающие разноцветные круги стали исчезать, Маркус,