Разговоры с живым мертвецом - Павел Владимирович Рязанцев

фильмов с Арнольдом Шварценеггером, где секретный агент под прикрытием ехал в машине с болтливым любовником своей жены, который притворялся секретным агентом, и слушал его откровения. Слушал-слушал – да как прописал казанове в челюсть, что тот то ли потерял сознание, то ли умер на месте. Жаль, это было лишь в фантазиях.

«Хороший фильм».

– …когда он закончил, я едва сдержалась, чтобы не пригласить его к себе, чтобы… ну, ты понимаешь… – И подмигнула Михаилу снова.

Михаил усмехнулся и слегка кивнул. Он представил себя на месте героя Арни в том фильме, а Юлию – на месте самозванца.

«Как же я хочу тебе вломить, болтливая ты курица!»

– Что-что?

– Что? Кхе-кхе. – Михаил и сам не заметил, как стал мыслить вслух. –Я сказал, что очень хотел бы выпить, но кругом одна полиция.

– А-а, ну вот да, кстати, – понимающе затрещала свояченица. – У них у всех сейчас планы, KPI и прочая фигня. Вот они и маются ерундой вместо того, чтобы просто делать свою работу.

– И не говори.

– Вот раньше всё было по-другому, – продолжала Юлия, – всё было не так. Вот как с людьми вообще, словно они все в какой-то момент рехнулись и резко стали двуногими свиньями, я не знаю. Читала в ВК, что, мол, ребёнок тонет, а все с телефонами стоят снимают, блин. Ну как так-то?!

– Да вообще капец, – устало согласился мужчина, стряхивая подступающую дремоту. Пустая дорога убаюкивает, так как не за чем следить. Ни едущих впереди новичков, которые всегда резко тормозят, словно у них под ухом внезапно завизжала девочка

(«Ты чуть не задавил синего жучка! Синий – мой любимый цвет! Уа-а-а!»);

ни альтернативно одарённых живчиков, пытающихся вклиниться в ряд; ни женщин за рулём, одной рукой красящих ногти на ногах, а второй набирающих сообщение подруге, обсуждая петицию американских спортсменок на замену излишне откровенной женской формы на более закрытую, как у мужчин. «Ещё бы в стринги их нарядили – и пусть бегают по полю! Какие же мужики повёрнутые на сексе…»

А так – ничего. Даже в сон клонит. Кроме того, поездка как-то затянулась. Михаил взглянул на приборную панель: нет, прошло не так уж много времени. Но с Юлей каждую минуту следует считать за две, а то и за три.

– Кстати, как у вас с Таней… с этим?

Искренне удивившись, Михаил повернулся к пассажирке. Та сидела нарочито расслабленно и с улыбкой смотрела на водителя, слегка наклонив голову. Юлины веки неторопливо смыкались и размыкались, а зрачки расширились, из-за чего могло показаться, что она под кайфом.

Михаил мешкал с ответом. Не то чтобы он не смог охарактеризовать свои отношения с женой в этом плане, но его коробило от того, что интимную жизнь так легко и непринуждённо пытаются выставить на обозрение – пусть даже на обозрение одного единственного человека.

(Чем, надо полагать, не ограничится: если этот разговор не станет достоянием общественности, то о нём узнает как минимум Таня.)

«Лучше бы ты и дальше языком чесала».

Михаил решил отделаться от навязчивых вопросов малой кровью…

– Бытовуха, бытовуха…

…но что-то пошло не по плану.

– Тоскуешь по свободе? – голос Юлии был весь пронизан напускным сочувствием. – Я понимаю, каково это. Сама только недавно «откинулась»! – и показала полоску, оставшуюся после обручального кольца.

– Ты так и не сказала, где остановилась. – Михаилу не очень нравилось русло, в которое перешёл их разговор, а пустая дорога, казалось, и не думала заканчиваться. – Куда тебя отвезти?

Юлия положила голову ему на плечо.

– В «Диану». Не хочешь чуть-чуть задержаться? – промурлыкала пассажирка и положила ладонь мужчине на колено.

– Нет, не хочу.

«Вот ведь собака похотливая!»

– Да брось ты! – не унималась женщина. – Уверена, твой Мягколапочка бы не отказался, – и рассмеялась.

– Да твою ж за ногу! – Михаил попытался смахнуть ладонь Юлии, дёрнув коленом. – Вы, блин, все сговорились, что ли?!..

Иногда водители или пассажиры выбрасывают мусор из авто прямо на ходу. Иногда мусор приносит на трассу ветром. Иногда это выглядит странно и даже с нотками мистики, всё-таки ночные и вечерние трассы – те ещё лиминальные пространства, и любая мелочь может вызвать у подготовленного человека приступ необоснованного страха, или припадок…

– Осторожно, смотри! – завопила Юлия (то ли в ужасе, то ли чтобы отвлечь Михаила), впиваясь в убранную с руля руку водителя.

…или даже пролетевший мимо пакет с ворохом гнилых листьев.

3

«Доехали?»

Прошло уже пятнадцать минут, а на сообщение не только не ответили – его даже не прочитали. Татьяна не удивилась. Последние годы Михаил делал всё, чтобы отгородиться от того, что мешало ему «творить миры», в том числе и от неё. Обидно, конечно.

(У самой телефон всегда стоит на беззвучном режиме, но это ведь совсем другое дело!)

«Может, это лишь предлог? Может, он мне изменяет и просто прячется за своей писаниной?». Мысль не нова, но Татьяна каждый раз отгоняла её. В самом деле, кому сдался этот сорокалетний мечтатель?

«А может, что-нибудь случилось? Может, у него сел телефон, и он не может ответить?»

– Звоню Юле, – решила женщина и зашла в список контактов. Сестра была подписана как «Альфа-сука».

(Интересно, кто же Омега?)

– Давай, чтоб тебя! – Татьяна нервничала, ибо сразу вспомнила, почему дала сестре столь неприглядное прозвище. – Возьми трубку, псина ты сутулая!

– Алло…

– Юлька, привет! Как долетела? Как доехала?

Татьяна старалась звучать именно так, как звучат во время разговора с сестрой или лучшей подругой: до тошноты приветливо.

– О, Танюш, привет! – Сестра не отставала и тоже скрывала гниль за благоухающим мёдом. – Нормально долетела, нормально. Миша твой встретил, доехали…

«Тупая курица!»

– Доехали? Он сейчас с тобой?

– Нет, Танюш. Мы быстро доехали, я вот сейчас в номере сижу. Миша помог занести чемоданы и уехал.

– Давно он уехал?

– Да, думаю, час назад… Дороги свободные, он уже должен быть дома.

«Ничего не понимаю… Что-то не сходится… Чувствую, что меня разводят, но зачем?»

Татьяна отложила телефон. Удивительно, как тихо может быть в квартире, когда молчит телевизор и никто не клацает по клавишам. Даже технические шумы вроде тарахтения холодильника и завывания ветра на улице не раздражали, а наоборот, казались чем-то приятным и естественным. Нормальным.

Чтобы снять напряжение, она включила телевизор. Как обычно поздно вечером, крутили какой-то ужастик эпохи VHS-фильмов, да ещё и с одноголосым дубляжом. Всё выглядело и звучало таким грязным и неестественным, что Татьяну хватило минуты на две, после чего она переключила канал.

Вдруг из спальни послышалось размеренное клацанье…

***

Запах запылившейся резины чем-то похож на