Ночь чужих туманов - Александр Александрович Тамоников

даже подходящие. Хотя бежать было непросто, потому что на руках у Дворянина были наручники. Ну так шпион — человек тренированный и ловкий, он может попытаться сбежать даже и в наручниках.

— Смотри, не дури, — предупредил Дубко. — С целыми ногами жить куда веселее, чем с простреленными. А уж с целой головой тем более…

Оставив Лопухова под присмотром Муромцева, остальные трое спецназовцев пошли вслед за Дворянином, высвечивая путь фонарями. Идти оказалось недолго.

— Здесь, — сказал Дворянин.

— Степан, глянь, — приказал Дубко.

Терко, светя фонарем, разбросал кучу камней, и под ней он увидел некие продолговатые предметы, завернутые в брезент.

— Здесь они, — сказал Терко.

— Не трогай руками! — сказал Дубко. — Мало ли что!

— Ну, это нам понятно! — ответил Степан.

— Там все нормально, — Дворянин понял, о чем идет речь. — Схрон не заминирован.

— Вот и хорошо, что не заминирован, — сказал Терко. — Но мы все-таки проверим. На всякий случай.

Соловей остался рядом с плененным шпионом, а Дубко присоединился к Степану, чтобы проверить схрон на предмет минирования. Но никаких мин и тому подобных сюрпризов обнаружено не было.

— Вот и ладно, — сказал Терко. — Значит, и встречи с теми туристами еще не было. Не дошли, видать, те туристы до Нижней Туры… Не было у тебя с ними встречи?

— Была бы встреча — не было бы в этом тайнике гранатометов, — сказал Дворянин. — Будто сами не знаете, что было бы…

— Все мы знаем, — ответил Терко. — За исключением одного — как тебя кличут.

— Дворянин, — ответил Дворянин.

— Вот оно как! — удивленно произнес Терко. — И отчего же именно так?

— А я и есть дворянин по рождению. Потомок русских дворян, которых вы изгнали из России.

— Эва! — Терко удивился еще больше. — Так ты, стало быть, белая кость и голубая кровь? Русский, стало быть?

— Русский — в отличие от вас. — Слова Дворянина прозвучали надменно.

— Так ведь и мы, милок, тоже русские! — ответил Терко. — Так что ж ты, русский, да против русских? Ведь вот что ты намеревался сотворить — погубить целый русский край! Вражья ты душа, а не русский, вот что я тебе скажу! Э, да ну тебя…

— Ладно! — махнул рукой Дубко. — Нам сейчас не до идеологических дискуссий! Пора идти.

— Я хотел спросить… — медленно произнес Дворянин.

— Насчет облегчения твоей участи, я так понимаю? — хмыкнул Дубко.

— Вроде того…

— Что ж, можешь надеяться, — сказал на это Дубко. — Отчего бы и нет? Но это, конечно, если ты будешь откровенен до конца. Ведь я так думаю, что ты не один в здешних краях, не так ли? Вас тут, я подозреваю, целая паучья сеть. Вот и расскажи тем, кто тебя будет спрашивать, о своих сподвижниках и единомышленниках. И уж тогда-то можешь надеяться с полным основанием.

— А вы что же, ничего не станете у меня спрашивать?

— А нам некогда. У нас другая специальность. Мы люди действия, — ответил Дубко.

— А я все-таки спрошу, — отозвался Терко и вынул пластмассовую баночку из кармана. — Это что за пилюльки? Против каких болезней? Для чего ты их собой таскал? Чем это ты так захворал?

— Это не от болезней, — неохотно ответил Дворянин. — Это от радиации.

— От чего? — недоуменно спросил Терко. — Что-то я не разобрался в этом деле…

— От радиации, — повторил Дворянин. — Примете такие пилюльки, и никакая радиация вам не страшна. Целых двадцать четыре часа. Секретные пилюльки, не для каждого.

— Вот оно как! — присвистнул Терко. — До чего дошла наука! Основательно, видать, вы подготовились к злодейству! Вот даже секретные пилюли припасли. Ах вы, изверги…

— Отдадим это снадобье нашим ученым, — сказал Соловей. — Пускай исследуют, что это такое… Как знать — может, мы и впрямь по нечаянности завладели каким-нибудь научным секретом.

— У меня еще один вопрос, — Дубко повернулся к Дворянину. — Допустим, вам бы удалось сделать то, что вы задумали. А дальше-то что? Куда велено тебе бежать? А тем четырем диверсантам? Только не говори, что вы должны были оставаться на месте. Не поверю… Ну, сознавайся, раз уж начал.

— Насчет четырех диверсантов не знаю, — неохотно ответил Дворянин. — Да и какое мне до них дело? А я должен был податься в Пермь.

— Что, есть куда? — спросил Дубко.

— Есть…

— Понятно. Вот и расскажешь обо всем на допросе. Во всех подробностях. Прозой, а если надо, то и в рифму.

* * *

— Вот вам ваши гранатометы, а вот вам в довесок самый настоящий шпион, который, собственно, эти гранатометы и украл, — сказал Дубко Кашину и Башмакову. — Верней, их украл прапорщик Лопухов по его настоятельной просьбе. Уж такая это была просьба, что отказать в ней было просто невозможно! В общем, сговорились, украли, припрятали, а мы нашли. А что касаемо шпиона, то он сознался, что он шпион и есть. Кличка Дворянин. Обещал рассказать много чего интересного в обмен на нашу доброту и снисхождение. Так что принимайте товар в упакованном виде.

— Мы свое дело сделали, — добавил Терко. — Дальше смотрите сами.

Кашин и Башмаков смотрели на Дубко во все глаза — они явно не ожидали от спецназовцев такой прыти.

— Нельзя ли чуть подробнее? — попросил Башмаков.

— Если чуть-чуть, то можно, — улыбнулся Дубко. — А на большее у нас просто нет времени. Ну так слушайте…

И он кратко рассказал Кашину и Башмакову о последних событиях: и о допросе Лопухова, и о том, как поймали шпиона по прозвищу Дворянин, и о том, что этот самый Дворянин обещал в обмен на снисхождение поведать о себе все подробности.

— Вот так, стало быть, обстоят дела на данный момент, — закончил рассказ Дубко. — Ну, так мы пойдем встречать гостей. Тех самых туристов. Сдается нам, они на подходе.

Расставшись с Кашиным и Башмаковым, Дубко связался по рации с группой Богданова.

— Как вы там? — спросил Дубко. — Не сбились со следа? Гоните на нас зверя?

— Гоним, — ответил Богданов. — А у вас как дела?

— Пока грех жаловаться, — ответил Дубко.

И он поведал Богданову о Лопухове, о найденных гранатометах и о пойманном шпионе Дворянине.

— Что ж, и хорошо, — сказал Богданов. — Даже очень хорошо… Главное, что никакого пожара не случится. А все остальное — дело техники.

— Может, и не случится, — осторожно заметил Дубко. — А может, и случится… Не исключено, что у этих милых ребяток имеется запасной план, о котором мы ничего не знаем. Может такое быть или не может?

— Может, — ответил Богданов.

— Вот и я говорю… — вздохнул Дубко. — Тут все может статься. Потому что игра задумана крупная. Страшная. Смертельная. А из этого следует, что нам нужно во что бы то ни стало изловить исполнителей. Тогда-то