Эхо забытых стен - Gerodot

Саша, чьи навыки выживания были на уровне дикого зверя, а аппетит и необдуманность — легендой, зашагала вперёд с широченной, едва сдерживаемой улыбкой.

«Шестое место… Жан Кирштайн!» Амбициозный, вспыльчивый, но несомненно талантливый Жан вышел вперёд. Его лицо было напряженным, взгляд решительным. Все знали, куда он хотел пойти.

«Пятое место… Эрен Йегер!» Мощный рокот пробежал по строю. Эрен. Его фанатичная ярость, его несгибаемая воля, его физическая сила и поразительное улучшение результатов в УПМ и рукопашном бою, несмотря на все изначальные трудности — он прорвался в десятку. Его глаза горели ярче огня.

«Четвёртое место… Энни Леонхарт!» Белокурая, хладнокровная Энни, чьи движения в УПМ и боевых искусствах были идеальны до жуткости. Она шагнула вперёд с обычным для неё отстранённым видом.

«Третье место… Бертольд Хувер!» Пугающе высокий, тихий Бертольд. Его результаты, как и у Райнера и Энни, всегда были стабильно высокими. В его обычно затуманенном взгляде промелькнуло что-то едва уловимое, когда он вышел вперёд.

«Второе место… Алексей!»

Алексей вышел из строя, вставая рядом с Бертольдом. В его позе не было излишней бравады, только спокойствие, выкованное годами борьбы — внешней и внутренней. Его взгляд был направлен вперёд, поверх голов строя, куда-то туда, где над горизонтом маячила невидимая Стена Мария и лежали земли, кишащие Титанами.

«Первое место… Микаса Аккерман!»

Она вышла вперёд, воплощение грации и силы. Безупречная в каждом движении, непревзойдённая в любой дисциплине. Её первое место не было неожиданностью ни для кого. Она заняла место в ряду лучших, став во главе этого своеобразного парада.

Десятка стояла перед Шадисом. Разные люди, разные мотивы, разное прошлое. Объединенные лишь муштрой, ужасом, который многие пережили, и неопределённостью будущего.

«Вам предоставлен выбор!» — голос Шадиса вернул их к реальности момента. Он повторил условия: Полиция, Гарнизон, Разведкорпус.

Начался отбор. Шадис называл имя, выпускник делал свой выбор.

«Арлерт!»

Армин, несмотря на страх, несмотря на свою физическую слабость, которую он знал лучше всех, сделал свой выбор, сжимая кулаки. «Разведкорпус, сэр!»

Шадис кивнул, не комментируя. Взгляды других — от уважения до недоумения.

«Конни!»

«Гарнизон, сэр!» У Конни были свои причины, своя семья в стене Роза, которую он хотел защищать изнутри.

«Марко!»

«Разведкорпус, сэр!» Марко посмотрел на Жана, с которого не сводил глаз, его выбор был обусловлен дружбой и долгом.

«Саша!»

После некоторого колебания, вызванного страхом, но подкреплённого инстинктом выживания и верностью друзьям, Саша выбрала… «Разведкорпус, сэр!»

«Кирштайн!»

Жан застыл на секунду. Вспомнил свою цель — Полиция, безопасность, Митрас. Вспомнил Эрена, его ярость и идеализм. Вспомнил слова Марко, его добрый взгляд. И слова Алексея… о золотой клетке и бессмысленности обороны без понимания врага. Борьба в его глазах длилась всего мгновение. Он посмотрел на Шадиса. Сделал глубокий вдох. И выдохнул свой выбор.

«Я… я выбираю Разведкорпус, сэр!» — Голос Жана был полон напряжения, но и решимости. Его решение было монументальным — поворотный момент, отказ от своего первоначального пути ради чего-то, во что его только что убедили поверить.

«Йегер!»

«Я пойду в Разведкорпус, сэр! Я уничтожу ВСЕХ Титанов!» — крик Эрена был мощным, чистым выражением его ненависти и жажды мести. Его выбор не был неожиданностью.

«Леонхарт!»

Энни. Она смотрела на строй, на лица людей, на своих товарищей из Марлии. Ее выбор был предопределен их миссией. «Разведкорпус, сэр». Голос ровный, холодный.

«Хувер!»

Бертольд. Гигант, казавшийся вечно потерянным. Его выбор тоже был продиктован миссией. «Разведкорпус, сэр».

«Аккерман!»

Микаса. Её взгляд был прикован к Эрену, и её выбор был самым предсказуемым. «Разведкорпус, сэр!» Её желание быть рядом с ним, защищать его, определяло все её действия.

Наконец, очередь дошла до Алексея. Шадис, чей взгляд был полон усталости и, возможно, чего-то ещё, чего он не показывал, посмотрел на него. Второе место. Самый таинственный из всех, с его необычными навыками и странным спокойствием.

«Алекс! Второй номер! Куда ты направишь свои исключительные способности?» — голос Шадиса был суровым, но с долей скрытого любопытства.

Алексей шагнул вперёд. Его взгляд обвёл лица выпускников, замерших в ожидании. Он увидел Имир, стоящую чуть дальше, её взгляд был прикован к нему. Увидел Райнера, Бертольда, Энни — их напряженные лица. Почувствовал вес своего знания, всей той чудовищной правды, которую он нёс в себе, пока эти молодые люди стояли перед ним, не ведая о тех, кто рядом, и о мире, который они должны были «освободить» или «защитить».

«Сэр… — начал он, голос спокойный, размеренный, но пронзительно ясный в повисшей тишине. — Мне не нужна золотая клетка Военной Полиции. И не нужно лишь стоять за щитом Гарнизона». Он сделал короткую паузу, слова звучали весомо. «Я выбираю Разведкорпус, сэр!»

Ропот в строю стал сильнее. Шокированные взгляды. Второй номер, не беженец даже из Мария, а из какого-то затерянного северного Острога… Добровольно идёт в ад? Почему?

«Объясни свой выбор, выпускник!» — потребовал Шадис, в его голосе чувствовалась нотка недовольства и одновременно — призыва. Его слова были сигналом для Алексея. Вот он, момент. Их слушают. Все. И обычные новобранцы, и инструкторы, и шифтеры. И Имир.

Алексей выпрямился, обводя взглядом толпу, не повышая голоса, но вкладывая в каждое слово вес истины, которая только ему была доступна.

«За последние сто лет, — начал он, — человечество научилось выживать. Прятаться за Стенами. Отбиваться от Титанов, которые прорываются внутрь. Но мы не стали свободнее. Мы не стали безопаснее». Его взгляд был острым. «Потому что мы не знаем главного: почему эти монстры приходят. Кто они на самом деле. И какова причина этого бесконечного цикла войны и уничтожения».

Шифтеры слушали. Их лица, до этого напряженные, стали совершенно неподвижными. Алексей тщательно выбирал формулировки, избегая прямых указаний на их природу. Он говорил о «причинах», о «цикле», о «тайне».

«Всю нашу историю, ту, что нам рассказывают… она… неполная, сэр, — говорил он, его слова были полны какого-то глубинного, труднообъяснимого знания. — Словно целые страницы вырваны. Словно есть тайны… которые скрываются. Тайны о наших предках, о нашем мире… Тайны, связанные с этими Титанами». Он посмотрел в глаза Эрену, затем Армину, потом на Микасу. Слова, посеянные им о Грише, теперь обретали новый контекст.

«Разведкорпус, сэр, — продолжил Алексей, голос его стал чуть тверже. — Это не просто оружие. Это наш шанс. Наш единственный шанс понять. Найти эти ответы. Выйти за пределы. Не только за стены, но и за пределы своего собственного… незнания». Его взгляд скользнул по лицам Райнера, Бертольда, Энни — «незнание» этих троих было частью их маскировки,