Б.В.Г - Ольга Макарова

…Тот мир, он приходил ко мне во снах, он проявлялся в моем творчестве. Но я в нем ничего не придумывал и не менял. Я пробовал. Но это смотрелось убого и искусственно, как и все человечьи поделки, созданные усилием одного лишь ума, без вдохновения. Творчество — как я понял — это не работа мозгов… И если я пытался что-то перекроить в каком-либо мире, то получал либо убожество, либо выход в совершенно другой мир. Но сейчас мне нужен был мир тот, единственный, и потому я должен был играть по его правилам. А вот как изобразить, то, что я вижу и как управлять этим — это уже мне решать.

И я решил: раз уж начинаю войну, то пусть это для меня будет похоже на обычную компьютерную стратежку. Полем боя я выбрал игру Виверейн, отчасти за то, что в ней был редактор карт…

Итак, держа на коленях мартиновский ноутбук, я начал вспоминать, как выглядел Эмеральд…

Глава сорок четвертая. Виверейн

Границы очертили побережье. Я рисовал холмы, озера и горы. Расставлял кратеры, насаждал леса… Основной сценарий Виверейна — как раз история о мире после Третьей Мировой. Потому и не найти мне лучшего редактора карт, чем в этой игре…

Дело шло медленно, даже при том, что я решил не рисовать всю карту, а ограничиться небольшим участком, захватывавшем берег и земли рядом…

Пассажиры Черного Аполлона поглядывали на меня с уважением. Наверное, я производил впечатление сумасшедшего ученого — все время с ноутбуком, за работой. В их умные головы никогда бы не пришла мысль, что я вожусь с какой-то там стратежкой — престарелым клоном древней «Heroes». Но, кажется, все считали меня славным парнем, даже маленький Лёня.

…Шумело море… Я стоял на холодном ветру, рискуя замерзнуть и простудиться, и смотрел, как гаснет день…

…Все ищут в жизни смысл. Я, может, и понимал, что делаю что-то плохое, но это тоже был смысл. И я чувствовал себя живым. Я шел к какой-то непонятной цели, я тешил душу возвращением в прошлое.

Отступиться от того, что я задумал? И здравствуй все снова? Обрюзгший никчемный художник, который предал свое ремесло, штампуя последние тринадцать лет рекламные плакаты? Угасающий тупик своего рода — не имеющий детей, не любящий жену… не любящий никого, если признаться честно… Не имеющий ни врагов, ни друзей…

Отступиться?.. И дожить свою жизнь вот так… нет… Я пришел в этот мир, чтобы жить, а не существовать. И мне слишком понравилось быть живым… Может, потом я найду другой смысл. А пока — живу этим, и он делает меня моложе. Не шучу: сейчас я выгляжу почти так же, как тогда, когда мне было сорок. Время пошло назад, вот что я успел заметить… хех, иначе такой старикан, как я, вряд ли сошел бы за сына Армани…

…Берег Эмеральда… Пустынный. Здесь когда-то был большой город, который раскатало взрывами в лепешку. Только несколько древних причалов, словно стальные зубы, впились в серое море…

Я видел белые пустоши, белые с перерывом на вечную зелень послевоенной хвои… И странное племя, строившее поселения из обломков кораблей: Тигры, так они себя называли. Я смотрел на них сверху и все никак не мог избавиться от ощущения, что они чувствуют мое присутствие и понимают, что я на них смотрю. Так я когда-то чувствовал пронзительный взгляд Миха, глядящий мне прямо в душу…

Потому я вынырнул из своего полусна и увидел всего лишь экран ноутбука. Виверейн был запущен, и на экране распласталась грубая карта, режущая глаза своей искусственной трехмерностью и лоском после увиденного мною живого Эмеральда.

Оффтопик девятый. Притча о Камне.

На небольшой песчаной пустоши стоял высокий камень. Когда солнце поднималось в зенит, песок раскалялся так, что на нем можно было жарить яичницу, как на сковородке. А под высоким камнем была тень. В ней прятались ящерки и другие мелкие зверушки, находя прохладу и защиту. На самом камне росли зеленоватые лишайники и пустынный мох.

Для всех этих живых существ камень был настоящим спасением, когда день за днем беспощадное солнце прожаривало все вокруг. Их привязанность к высокому камню длилась многими веками, из поколения в поколения, накапливаясь, ибо никакая энергия никуда бесследно не исчезает…

Однажды пришел человек и тоже отдохнул в тени высокого камня. И — наверное, почувствовал ту благодарность, которая копилась в камне веками — пригляделся и увидел, что камень очень красив. В его очертаниях человек увидел сложенные шалашиком ладони и подивился открывшемуся чуду.

…Потом он привел посмотреть на камень своего сына и рассказал ему, что это не просто большой булыжник, которых полным-полно в мире, а очень особенный камень, потому что он похож на человеческие руки, готовые укрыть путника от жестокой жары…

Сын вырос и привел своих детей…

…Прошло много веков…

…Как первый человек увидел в камне сложенные руки, его дальний потомок, посмотрев на высокий камень, почувствовал странный толчок, который не назовешь иначе как вдохновением, и сложил о камне песню. А другой придумал легенду.

Всю свою жизнь окруженный благодарностью, верой и творчеством, камень обрел душу и стал божеством. К нему приходили, чтобы излечиться от болезней. Ему приносили в дар первый хлеб и первое вино, и собственную кровь как плату за лечение… Тысячи и тысячи лет люди почитали Высокий Камень и, молясь, складывали вместе ладони…

Потом к Камню стали приходить вожди и мудрецы, жаждущие совета. И после ночи под сложенными каменными руками находили ответы на свои вопросы… Росла его сила, его сознание и его воля… И, словно собрав по крупице от всех, кто приходил к нему, Камень обрел сознание…

…Но на одинокий жаркий остров пришли завоеватели, которые молились своим богам. Они были сильнее, их оружие было из стали, а не из дерева и кости — и они уничтожили народ Высокого Камня, а тех, кого оставили в живых, угнали в рабство.

И никто больше не верил в силу сложенных рук. Через несколько поколений дети рабов забыли божество, которому поклонялись их предки… Вначале Камень уснул, а потом стал просто высоким камнем, потому что веры маленьких зверушек, ищущих прохлады в жаркий день, было не достаточно, чтобы поддерживать бога…

Бог может жить только до тех пор, пока в него кто-нибудь верит.

Одиноко…

Мне вдруг захотелось, чтобы рядом кто-нибудь был. Например, Рон…

Точно пытаясь спрятаться от самого себя, я уткнулся носом в подушку и зарыдал…

Глава сорок пятая. Белая Длань

Очертание белой длани облака складывали на небе каждый день. Мудрецы молчали об этом, но все чувствовали что-то зловещее в этом небесном знаке… и общее беспокойство росло в Тигриных душах день ото дня.