Кулинарная битва - Карин Джей Дель’Антониа

сковородки, прокаленные чуть ли не со времен основательницы Мими, ее рецепт, отпечатавшийся у Мэй в мозгу с раннего детства и записанный рукой Мими на пожелтевшем листе, заправленном в рамку и всегда висящем на стене над разделочным прилавком. Эта кухня вошла Мэй в плоть и кровь.

– Ну, я-то всегда стараюсь на славу, – парировала она.

Энди смерил ее взглядом. Мэй не опустила глаз. У нее имелись свои подозрения про то, как этот, безусловно, умный, высококлассный повар попал в забегаловку ее матери. Как приехала, она сразу почувствовала, что он видит в ней легковесную вертихвостку, но особого значения этому не придала – так даже удобней: всегда легче манипулировать тем, кто тебя недооценивает. Но спускать ему в сегодняшние планы Мэй не входило.

– К тому же тебе без меня сегодня не обойтись, – она улыбнулась. – А высший пилотаж мы оба хотим показать.

Мэй еще не договорила, когда в кухню вошла Барбара: в чистых брюках и в кофточке с короткими рукавами. Без своего обычного объемистого фартука она выглядела необычно хрупкой.

– Высший пилотаж, – повторила она во весь голос.

Мэй и Энди вздрогнули.

– Что вы на меня смотрите? В этом весь смысл. Любой ценой высший пилотаж показать.

Барбара сняла с крючка на стене фартук и, заворачиваясь в него, тихонько повторяла:

– Любой ценой, любой ценой.

Энди и Мэй снова встретились взглядами, на этот раз удивленными. Видимо, решимость Барбары озадачивала не только ее дочь. Но обсуждать это было недосуг. Посетители хлынули потоком, и Анжелика уже выкрикивала им заказы. Вечер начался.

Мэй тщательно обдумала распорядок, чтобы выгадать себе побольше времени перед камерой. Появившейся через час Сабрине именно она объяснила устройство кухни, рассказала, что, как и когда они жарят, что делают теперь по-новому, а что сохраняют из поколения в поколение. Оставив Энди у плиты, завела оператора за прилавок – пусть покажут, каким видят полный обеденный зал те, кто здесь работает. Навела камеру на старые фотографии, рассказала об их истории. Показать Барбару было необходимо, и, дав матери добавить пару слов, помогла ей вовремя уйти в тень.

В «Мими» яблоку негде было упасть. Пришли и свои, меринакские, и из округи народ приехал. Но после разговора с Кеннетом и получаса на Фейсбуке Мэй к этому была готова.

– Рада снова с тобой встретиться, – тепло приветствовала Мэй одного из своих одноклассников, не смутившись перемены пола. Вот это да! Когда-то учившая их с Амандой в католической воскресной школе Кристал Кеннеди энергично обняла Джулию и тут же заказала три порции пирога с шоколадным кремом. Готовность Меринака принять превращение Джефа в Джулию вселяло надежду в будущее человечества.

– Ты совсем не изменился, – проворковала она другому старому знакомцу, оставив без внимания седые волосы и за два десятка лет задубевшее под солнцем лицо.

Подошли Кеннет и Патрик. Отщипывая корочки со специально для него поджаренных Барбарой куриных ножек, Кеннет облокотился на прилавок, и Мэй показалось, что она никогда не уезжала из Меринака. Ее жизнь по-прежнему неразрывно связана с этим городком.

* * *

Вечер прошел с триумфом. Когда внимание Сабрины переместилось во «Фрэнни», Мэй, которой больше не надо было работать на камеру, сменила у плиты Энди. Барбара посылала ей заказ за заказом, а она тарелку за тарелкой подталкивала на раздачу. Окруженная знакомыми звуками и пряными запахами, она совсем потеряла счет времени. На сковородке шкворчала курица, в котле булькала в масле наструганная картошка. Зорко наблюдая за плитой, Мэй ловила мгновения, когда цвет и запах подскажут ей «пора встряхнуть» или «сейчас же переворачивай». Она без остатка отдалась во власть выкрикивающего заказы голоса матери и ритма, заданного кухней «Мими». Ей не хватало только Аманды на другой стороне окошка раздачи рядом с Барбарой. Мэй стряхнула масло с последнего в этот вечер куска курицы и поняла, что счастлива.

– Ну что, почувствовала себя дома? – спросил Энди. Она не ожидала, что он все еще на кухне. Мэй вытащила полотенце из-под завязки фартука, вытерла им лицо и только потом ответила:

– Ты еще в раздевалке средней школы болтался, а я уже здесь курицу жарила. Эта кухня – моя кулинарная школа.

– Не знаю, не знаю. Удастся ли тебе прозрачный бульон, это еще посмотреть надо. Но с курицей ты управляешься ловко. Я и сам поем. Я сегодня последний клиент. Ты-то тоже небось голодная? – Он протянул ей тарелку.

Мэй кивнула, и он отложил ей кусок цыпленка и отсыпал половину своей картошки.

– Твоя мать просила передать, чтобы ты ждала ее на заднем крыльце ее дома. Иди, я один с уборкой закончу.

Даже не сняв фартука, Мэй направилась со своей тарелкой за угол через парковку к дому матери, стараясь не смотреть на сваленную в раковину грязную посуду, постучала в окно кухни. Барбара открыла раздвижную дверь, вышла и, опустившись на ступеньку веранды, поставила рядом с дочерью тарелку с куском торта с шоколадным кремом. Мэй тут же подцепила на вилку побольше, да так, чтоб отправить в рот и крем, и шоколад, и хрустящую корочку, а потом вернулась к своей курице и картошке. Она уже зовсем забыла, как сильно можно проголодаться, когда готовишь. Все, что говорил про пустые калории ее бруклинский персональный тренер, теперь само собой вылетело у нее из головы. Она голодна как волк и съест сейчас что угодно.

Дверь открылась еще раз. Тетя Эйда, которая весь вечер тоном королевы вопрошала посетителей, как они поживают, и полностью игнорировала их ответы, особенно если они просили принести им салфетки, выставила на веранду стул. Барбара подвинулась, и Эйда выплыла из двери, неся еще два куска испеченного Патриком пирога. Отдала один Барбаре и, сев на стул, возвестила:

– Все прошло великолепно. Я такого удовольствия от работы в «Мими» не получала с тех пор как… как… Никогда. По-моему, та молодая женщина была от меня без ума. Она обещала добавить в программу сцены из моих старых фильмов. Я ей предложила «Бонанзу», где я в прерии встречаю ковбоя.

Мэй предпочла бы, чтобы тетка осветила какой-нибудь другой аспект своей актерской карьеры, к примеру комедию «Золотые девушки». Она многозначительно посмотрела на мать, но сегодня все было так хорошо, что даже любовные приключения Эйды с ковбоями в прерии не могли ничего испортить.

– Все действительно было отлично, – сказала Барбара. – Это благодаря тебе, Мэй.

С набитым картошкой ртом Мэй могла только кивнуть. Ложная скромность здесь совершенно неуместна. Она знала всю механику «Мими», она знала, что нужно Сабрине и куда ведущая клонит, а значит, не хуже любой