Воронята - Мэгги Стивотер

— Ты что, из мусорного бака вылезла? — спросила Кайла, слезая со своего сливающегося с дневным пейзажем сине-зеленого авто.

На ней было странное вечернее платье и сомнительные фанковые сандалии со стразами. Вяло махнув рукой водителю, она повернулась к Блу после того, как укатилась машина.

— Мне нужно задать тебе вопрос, — сказала Блу.

— И это тот вопрос, который звучит лучше рядом с мусорным баком? Подержи.

Кайла пыталась перевесить одну из своих сумок, которые держала в руке, на Блу. Она пахла жасмином и перцем чили, что означало, у нее был плохой день на работе. Блу не была точно уверена, чем Кайла занималась по жизни, но она знала, что это как-то связано с Аглионбаем, бумагами и руганью на студентов, часто по выходным. Независимо от того, что было в ее должностной инструкции, это включало вознаграждение себя буррито в плохие дни.

Кайла потопала к парадной двери.

Блу беспомощно тащилась следом, волоча сумку. Было такое чувство, будто в сумке книги или тела.

— Дом полный.

Только одна из бровей Кайлы обратила на это внимание.

— Он всегда полный.

Они уже были почти у двери. Внутри каждая комната была занята тетями, кузинами, мамами. От Персефоны уже доносились звуки злой музыки PhD[27]. Остаться снаружи — единственный шанс на уединение.

Блу сказала:

— Я хочу знать, зачем здесь Нив.

Кайла замерла. Она посмотрела на Блу через плечо.

— Ну, извини, — не очень любезно ответила она. — Я бы тоже хотела знать, почему меняется климат, но никто не говорит.

Удерживая сумку Кайлы в качестве заложника, Блу настаивала:

— Мне уже не шесть лет. Может, все остальные могут видеть то, что им нужно в колоде карт, но я устала оставаться в неведении.

Теперь она заинтересовала обе брови Кайлы.

— Чертовски прямолинейно, — согласилась Кайла. — Я все задавалась вопросом, когда ты собираешься восстать против нас. Почему бы тебе не спросить твою мать?

— Потому что я зла на нее за ее указания, что мне делать.

Кайла перехватила вес сумок.

— Возьми другую сумку. Каковы твои предположения?

Блу приняла другую сумку; эта была темно-коричневая, и у нее выделялись углы. Выглядело так, будто внутри коробка.

— Это ты мне скажи.

Используя одну из теперь освобожденных рук, Кайла приложила палец к губам. Ее губы и ноготь, которым она их коснулась, были насыщенного цвета индиго, цвета чернил осьминога, цвета самых глубоких теней в скалистом переднем дворе.

— Единственное: я не уверена, что все, что нам говорят, правда.

Блу аж немного покачнулась от этого. Сама мысль о том, чтобы лгать Кайле, Море или Персефоне выглядела абсурдной. Даже если они не узнают правду, они услышат ложь. Но, казалось, было что-то скрытное в Нив, в этом ее разглядывании будущего, когда она думала, что никто нее не увидит.

Кайла сказала:

— Предполагалось, она тут, чтобы найти кое-кого.

— Моего отца, — догадалась Блу.

Кайла не сказала «да», но она не сказала и «нет». Вместо этого она произнесла:

— Но я думаю, это стало чем-то еще для нее теперь, когда она уже некоторое время пробыла в Генриетте.

Они заговорчески рассматривали друг друга какое-то мгновение.

— Тогда мои предположения другие, — наконец, произнесла Блу. Он попыталась выгнуть бровь, чтобы походить на Кайлу, но чего-то в этом жесте ей недоставало.

— Мы пройдемся по вещам Нив. Ты держишь, а я буду стоять рядом.

Рот Кайлы стал очень маленьким. Ее психометрические способности были, конечно, смутные, но Блу, стоящая рядом, сделает ее дар сильнее? Это было колоссально, когда она коснулась татуировки Ронана. Если она возьмет в руки вещи Нив, они могут дать конкретные ответы.

— Возьми эту сумку, — сказала Кайла, вручая Блу последнюю из них. Эта была самой маленькой, сделанной из кроваво-красной кожи. Она была невозможно тяжелой. Пока Блу решала, как держать ее вместе с остальными, Кайла скрестила руки и коснулась ногтями цвета индиго своих плечей.

— Она должна выйти из комнаты хотя бы на час, — рассуждала Кайла. — И Мора должна быть занята чем-нибудь другим.

Кайла когда-то заметила, что у Моры нет домашних животных, потому что забота о ее принципах отнимает слишком много времени. Мора глубоко верила во многие вещи, одна из которых — личное пространство.

— Но ты сделаешь это?

— Я узнаю сегодня больше, — ответила Кайла, — про их расписания. Что это?

Ее внимание привлек автомобиль, тормозящий в конце тротуара. И Кайла, и Блу наклонили головы, чтобы прочесть притягательную надпись на пассажирской двери: «Цветы Энди!» Водитель копалась на заднем сидении целых две минуты, прежде чем выйти на тротуар с самой маленькой экибаной в мире. Ее распушенная челка и то выглядела крупнее цветов.

— Сложно разыскать это место, — сказала женщина.

Кайла поджала губы. Она испытывала чистую и пламенную ненависть ко всему, что можно было классифицировать как светскую беседу.

— Что все это значит? — спросила Кайла. Она заставила слова прозвучать так, будто цветы были нежелательным котенком.

— Это для… — Женщина нащупала карточку.

— Орлы? — подсказала Блу.

Орле всегда посылали цветы разные влюбленные мужчины из Генриетты и округи. Они отправляли не только цветы. Некоторые присылали наборы спа. Другие — корзины фруктов. Один, запомнившийся, отправил портрет Орлы, выполненный маслом. Он нарисовал ее в профиль, так что зрителю открывался полный вид на длинную, элегантную шею Орлы, ее классические скулы, романтичные глаза с тяжелыми веками и ее массивный нос — ее наименее любимая черта лица. Орла порвала с ним немедленно.

— Блу? — спросила женщина. — Блу Сарджент?

Поначалу Блу не поняла, имелось в виду, что цветы для нее. Женщине пришлось протянуть их к ней, и тогда Кайла забрала одну из своих сумок, чтобы Блу смогла их принять. Когда женщина направилась к машине, Блу повернула букетик в своей руке. Это была просто россыпь гипсофилы[28] вокруг белой гвоздики, они пахли куда лучше, чем выглядели.

Кайла прокомментировала:

— Доставка, должно быть, стоит дороже цветов.

Ощупав стебли, Блу нашла маленькую карточку, на которой женскими каракулями было зашифровано:

«Надеюсь, ты все еще хочешь, чтобы я позвонил. Адам».

Теперь крошечный букет цветов обрел смысл. Он соответствовал потертому свитеру Адама.

— А ты покраснела, — неодобрительно заметила Кайла. Она протянула руку к цветам, но Блу ее ударила. Кайла добавила с сарказмом: — Кто бы это ни был, он выложился полностью, не так ли?