Дети Антарктиды. Лед и волны - Даниил Корнаков

Араб ответил ему лёгкой улыбкой и пригласил Арину сесть на койку, после чего стал рыться в своем тяжёлом с виду рюкзаке.

— Где Домкрат? — задал вопрос Миша, размешивая ложкой содержимое чашки.

— Оставил его охранять «Титан», — ответил Вадим Георгиевич, сев за стол рядом с товарищем.

В ответ от Миши снова раздался этот странный хриплый звук, по всей видимости, означающий согласие.

— Здесь двое лишних, — продолжил он, отхлебнув из чашки. Травяной запах подсказывал, что это был чай.

— Да, так получилось… Долгая история.

— Плохо. Лишний груз, — заявил спокойно Миша, словно он вёл беседу с начальником наедине. — Который из них собиратель?

— Я собиратель, — твёрдо объявил Матвей и сделал уверенный шаг вперёд, наградив неприветливым взглядом прогрессиста. — И я здесь не вижу лишнего груза.

— Хм, — фыркнул тот. — Как скажешь, собиратель.

Матвей и не заметил, как сжал кулак.

— У нас проблема, начальник, — с хрипотцой в голосе объявил Миша, — с нашим капитаном.

— Да, мы знаем. Один из макмердовцев, встретивший нас у ворот станции, рассказал нам, что сделал этот Лейгур…

— Один из макмердовцев?

— Да, знакомый Матвея, — Вадим Георгиевич взглядом указал на собирателя, а затем, поёрзав немного на стуле, спросил: — Я надеялся, может, тебе удалось найти другого капитана, пока вы были здесь?

— Начал искать сразу же после того, как впервые встретился с исландцем, — сообщил тот, вытерев мокрые от чая усы.

— Зачем?

— Потому что этот Лейгур — шайтан, — отозвался с другой стороны комнаты Ясир, осторожно снимающий повязку со лба Арины. — Я понял это с самого начала, едва посмотрев ему в глаза. Он воплощение самого дьявола.

— Ясир любит придавать всему мистический ореол, — с упрёком в сторону спутника произнёс Миша. — На самом деле я начал поиски на случай непредвиденных обстоятельств, наподобие этих. Вы знаете меня, начальник, я всегда держу в голове запасной план.

— И? Ты нашёл кого-нибудь? — голос Вадима Георгиевича стал выше.

Миша покачал головой.

— Проклятье! — Старик ударил кулаком об стол так, что одна из алюминиевых чашек подскочила и упала на пол.

— Ещё одного капитана я не нашёл, но зато мне удалось отыскать нечто другое, — сообщил Миша. — То, что поможет нам выбраться со станции.

Глаза Вадима Георгиевича вдруг заблестели, а вены на шее налились кровью.

— Ну? Говори! — с дрожью в голосе велел он.

Миша неторопливо встал со стула, подошёл к своей койке и сбросил тяжёлый матрас, под которым на железных прутьях лежали три довольно старые полуавтоматические винтовки.

Под ошарашенные взгляды новоприбывших он взял одну из винтовок, ударил по коробчатому магазину и объявил:

— Мы организуем побег нашему капитану.

Глава 10

Безумие

25 января 2093 года

Что он такого сделал? Ох, дай мне минуту, и я расскажу тебе, Матвей, что сотворило это животное, недостойное даже права называться человеком…

…всё началось три дня назад, когда ранним утром в дверь моего блока громко и настойчиво постучали.

«Шериф Дэн, вы здесь⁈ Скорее!»

Это был Тео, один из местных рыбаков. По его лицу было видно, что он перепуган до смерти, а указывающий на юг палец дрожал, как у старика с болезнью Паркинсона.

Пытаясь отдышаться, он с трудом проговорил:

«Там… Эйгирсон! В контейнере…»

Не теряя времени на лишние вопросы, я быстро оделся и прихватил с собой револьвер, после чего велел Тео показывать мне дорогу.

Через пять минут мы уже подходили к жилым контейнерам, которые были чуть больше тех, что стоят на окраине. Дверь одной из лачуг была открыта настежь. Зная, кто именно там живёт, мне уже тогда всё стало понятно. Но всё же никак не ожидал увидеть того, что совершил этот сукин сын.

Я достал револьвер, взвёл курок, а затем велел Тео звать остальных. Он за то утро со всей этой беготнёй сжёг калорий пятьсот, должно быть, если не больше.

Держа оружие наготове, я приблизился к контейнеру и заметил у порога разбитую жировую лампу. Уже потом выяснилось, что её случайно разбил Тео, когда побежал ко мне, находясь под впечатлением от увиденного. В это раннее утро, как и все последние десять лет, бедолага шёл в сторону порта к траулеру, чтобы отправиться ловить рыбу с остальными рыбаками. Проходя мимо одного из контейнеров, Тео заметил, что ветер то открывал, то закрывал его толстую дверь из сэндвич-панелей. Само собой, он не мог пройти мимо…

Мне пришлось потратить немного ватт и воспользоваться фонариком на моём ваттбраслете. Яркий белый кружок осветил брошенную на полу алюминиевую посуду, рыбу и перевёрнутый стол. Все признаки указывали на то, что здесь произошла борьба.

В единственной комнате впереди послышался странный стон. Там, определённо, кто-то был. Я навёл ствол револьвера и луч фонаря в сторону приоткрытой двери. Затем сделал предупреждение, упомянув имя Лейгура, сказал, что вооружён и собираюсь войти в комнату. Мне ответила лишь тишина.

Приблизившись к двери, я набрал воздуха в грудь, подождал мгновение, а затем нажал на дверную ручку и медленно вошёл внутрь.

Фонарик осветил полку с книгами, затем старый плакат с лесным пейзажем, крючок с висевшей на нём меховой шапкой…

А потом луч света выхватил из темноты Лейгура, держащего на руках изрезанное тело мёртвой девочки.

Хочешь верь, хочешь нет, Матвей, но этот сукин сын даже не дёрнулся. Он не пытался ни бежать, ни сопротивляться, вместо этого он… хихикал. Ты когда-нибудь представлял себе, как хихикают черти? Думаю, все мы примерно знаем, на что похож этот звук: такой звонкий, неприятный, ехидный, без всяких слов говорящий о сотворении мелкой пакости. Только вот то, что сотворил этот монстр, и близко не стояло со словом «пакость».

Помимо девочки, у его ног я увидел труп её отца, мистера Вульфа Кольтера. Его тело, лежавшее в большой луже крови, было разрезано на куски, точно тюлень на бойне.

У меня словно кость в горле застряла. Я многое повидал, но подобное… Учитывая, через что прошло человечество за последние тридцать три года и с каким усилием оно пыталось выжить, в увиденное верилось с трудом.

Но это было реальностью, Матвей. Я видел всё вот этими самыми глазами. Никогда не забуду безумный взгляд исландца, наполненный каким-то таинственным и древним злом.

А теперь, если ты и твои спутники не возражают, я расскажу тебе небольшую