Десять поколений - Белла Арфуди

наконец смогут жить так, как всегда мечтали, и не слушали скептиков. Когда же Армения стала частью Советского Союза, они не могли выехать обратно.

Мужчины сворачивали головы, глядя ей вслед, а их жены презирали ее за кокетство и виляние бедрами. Сначала казалось, что капитан жену чуть ли не боготворит, но, видимо, ревность в какой-то момент взяла верх, и он начал ее периодически поколачивать. Не до потери сознания, но довольно лихо, чтобы она себе лишнего не позволяла. Дилан, до которой слухи о семейных неприятностях Левона дошли довольно быстро, удовольствия не испытала. Только внутренне содрогнулась, поблагодарила Ходэ, что уберег ее, и клятвенно себе обещала замуж никогда не выходить. Не стоит оно того. Однозначно не стоит.

Поразительно, что своему слову она оказалась верна до самой смерти, настигшей ее в начале двухтысячных от самой обыкновенной простуды. Шиван, приехавший тогда на ее похороны первым же рейсом, все горевал о том, что никогда так и не решился у нее спросить, почему же они с Левоном поругались. Быть может, он сумел бы их как-то примирить, и тетя обрела бы свое счастье. Левон уже лет сорок был в разводе, после того как его жена сбежала из дома с сыном булочника, прихватив все накопления и золото. Левон с тех пор женщинам не доверял и предпочитал быстрые и ни к чему не обязывающие отношения. Постоянным в его жизни был лишь читательский билет в городскую библиотеку, куда он захаживал стабильно раз в неделю, пока поседевшая и ставшая грузной Дилан не вышла на пенсию. Все годы, что она обслуживала Левона, она не перекинулась с ним ни единым словом.

Была таким образом судьба Шивана определена им самим с детства или то стало чистой случайностью, но в двадцать лет он тоже безумно влюбился. И тоже не в ту, кого стоило бы любить езиду. Объектом его обожания стала Анаит. Невероятная красавица с густыми волосами, длинными ресницами и карими глазами. Анаит училась с ним на одном потоке и была звездой университета. Добиться ее расположения хотел каждый: от наивных первокурсников до самоуверенных аспирантов и маститых профессоров. Один доктор наук даже обещал ей не только руку и сердце, но и блестящую карьеру и кандидатскую диссертацию, которую сам же за нее и напишет. Анаит лишь смеялась.

– Эти мужчины совершенно не в себе, – делилась она с подругами, которых у нее то ли от вечно окружавшей ее зависти, то ли от ее неспособности терпеть рядом того, кто может ее затмить, было немного. – Думают, что меня можно соблазнить такой ерундой, как диссертация.

Она заливисто хохотала, привлекая всеобщее внимание к своей шее с небольшой коричневой родинкой. Шиван, который, в отличие от Анаит, умудрялся быть практически незаметным, несмотря на свой высокий рост и привлекательное лицо с широкой улыбкой, тоже попал под чары кокетки. На потоковых лекциях Шиван периодически забывал вести записи, заглядевшись на Анаит. Может, та никогда и не заметила бы его в толпе своих многочисленных поклонников, если бы не ее конфликт с пожилой Лилит Мовсесян, с первого взгляда невзлюбившей молодую красавицу. Анаит, понявшая, что предстоящий экзамен у Мовсесян можно будет сдать, только если знаешь предмет блестяще, а не на скромную тройку, как она изначально рассчитывала, решила найти себе того, кто будет с ней заниматься дополнительно. И желательно бесплатно. Выбор был сделан в пользу Шивана после замечания одной из ее подруг:

– Он тут самый умный. И однозначно самый симпатичный из самых умных. – Та засмеялась собственному не слишком удачному каламбуру. Анаит же впервые обратила внимание на тихого Шивана, имя которого до того постоянно вылетало у нее из головы.

– Только бы не подумал, что занятия могут перерасти в нечто большее, – скептически протянула Анаит.

– Этот точно не станет, – уверила подруга. – Тихоня.

Шиван и Анаит дважды в неделю в течение целого семестра встречались после основных занятий, чтобы вместе корпеть над заданиями от Лилит Мовсесян. Сначала все проходило так чинно, словно Шиван преподавал у особы королевских кровей. Он не позволял себе ни одного лишнего слова, а после занятий тут же ретировался. Через пару недель он стал чуть спокойнее и уже отвечал на шутки Анаит, любившей подначивать тихоню Шивана.

– Убегаешь от меня как от чумы. Неужели я настолько глупая, что меня сложно вынести? – Ее улыбка была одновременно и снисходительной, и подбадривающей.

– Тороплюсь на автобус, – оправдывался Шиван, щипая себя за руку.

– Можем вместе до остановки дойти, я люблю прогуляться вечером.

Шивана бросило в жар, язык присох к горлу.

– Можно ведь с тобой пройтись? – спросила Анаит, не дождавшись никакой реакции.

– Можно.

Они шли до остановки молча. Шиван настолько растерялся, что даже забыл попрощаться с Анаит и сел в автобус, ничего ей не сказав. Всю ночь он корил себя за глупость и намеревался вести себя увереннее.

Их прогулки становились все длиннее и уже заканчивались на автобусной остановке только после нескольких кругов в парке, куда они стали заходить, закончив занятия, уже не дважды в неделю, а практически ежедневно. Слухи о том, что они теперь пара, разлетелись намного раньше, чем к тому же выводу пришли сами Шиван и Анаит. Студенты разделились на два лагеря. Одни не понимали, что нашла первая красавица университета в этом повернутом на книгах чудике. Другие – что нашел в этой ветреной пустышке такой многообещающий студент.

Шиван с Анаит о слухах знали, но совершенно на них не реагировали. Это было время первой любви для каждого из них. Сливаясь в бесконечных поцелуях, они клялись друг другу, что никогда не смогут быть с кем-то иным. Клятв становилось так много, что пришло время доказать, стоят ли они чего-нибудь.

– Нам уже пора хотя бы объявить о помолвке, – заявила Анаит спустя год их ежедневных встреч и непрекращающихся кривотолков вокруг.

– Пора, – согласился Шиван и в тот же день направился к родителям с идиотской для них идеей жениться на армянке.

Племянника поддержала лишь Дилан, на которую тут же рявкнул старший брат: нечего его учить, как детей воспитывать, раз своих не завела.

Шиван, всегда покладистый внешне, но жесткий внутри, слова родных услышал, но принять не пожелал. «Если не передумают, – решил он, – женюсь на Анаит без их благословения».

Но, к несчастью для него, против оказались и родители Анаит – тайные ревностные христиане, которые не понимали, как можно выйти замуж за язычника. Никем иным для них езид быть не мог. И что за блажь вообще такая?

– Разве выходит замуж кошка за пса, а тигрица