Зло, которое творят люди - Сандроне Дациери

– Куда его забрали?

– Он еще в школе. Как и твоя свекровь.

Итала завершила вызов и помчалась в школу, поставив на крышу мигалку, чтобы не тормозить на перекрестках и светофорах. Впрочем, она могла бы и не торопиться, поскольку к моменту ее приезда соцработники уже уехали, оставив номер телефона для связи в рабочие часы. Чезаре сидел на скамейке в коридоре и играл в «Геймбой», а Мариэлла бесилась, как гиена.

– Иди поговори с директрисой! – завопила она при виде Италы. – Скажи ей, что она не имеет права третировать твоего сына!

– Сначала я поговорю с ним, – отозвалась Итала, оттолкнув свекровь. – Чече, что случилось?

– Мы поругались, – пожал плечами Чезаре.

– Кто «мы»?

– Я и Рикардо, – ответил он, продолжая играть.

Итала вырвала у него из рук «Геймбой», и Чезаре сердито уставился на нее.

– Ты побил своего друга?

– Он мне больше не друг.

– Ты его побил? Да или нет?

– Не знаю. Немножко.

– За что? Из тебя каждое слово клещами вытаскивать?

– Слушай, ты идешь разбираться с этой сукой или нет? – вмешалась Мариэлла. – Ты в курсе, что она собирается отстранить его от уроков?

Итала едва не влепила ей пощечину.

– Чече, я жду ответа. Он сказал тебе что-то обидное?

Чезаре снова пожал плечами:

– Он был доволен как слон, что получил хорошую оценку по математике. Я сказал ему, что это тупо, а он продолжал смеяться, как будто это лучшее, что могло случиться на свете. Я разозлился.

Итале не хватило духу продолжать расспросы – не из-за того, что сказал сын, а из-за его откровенного безразличия. «Я не допущу, чтобы ты стал таким же, как твой отец», – подумала она.

– Отведи его домой, – сказала она Мариэлле. – Где эта директриса?

В разговоре хуже всего было то, что директриса все время старалась проявлять любезность, хотя то, что она говорила, звучало ужасно. Как выяснилось, замечательный сын Италы без всяких видимых причин набросился на своего товарища и, прежде чем учительница успела вмешаться, несколько раз ударил его фломастером в лицо. Мальчик рисковал потерять левый глаз.

– У Чече сейчас трудный период, – попыталась оправдать его Итала. – С детьми такое бывает.

– Синьора… Ваш сын уже не малыш. И подобные вспышки ярости случаются у него не впервые.

– Я не знала.

– Ваша свекровь ничего вам не рассказывала?

– Нет.

– Даже о том, что мы уже отстраняли его за злую шутку над учительницей?

– Какую шутку?

– Он положил какашки в карманы ее пальто.

Итала с трудом сдержалась, чтобы не закатить сцену в стиле Санте Локателли и не заорать, что ее сын – невинный ангелочек.

– Мне жаль, что он так плохо себя вел, но вот увидите – с сегодняшнего дня он станет как шелковый.

– На этот раз мы не уверены, что Чезаре стоит допускать к урокам. Его нужно показать детскому психологу. Об этом вы должны будете договориться с соцработником.

– Черт, он всего лишь ребенок! – рявкнула Итала. – Следите за тем, как вы сами с ним себя ведете!

– Синьора, не нужно так горячиться, – слегка испуганно сказала директриса. – Мы заботимся о благе вашего сына. Как бы то ни было, меня ждут дела…

Внезапно Итала вспомнила о встрече с Джадой, на которую уже страшно опоздала. Она села в машину и на полной скорости понеслась к факультету агрономии в надежде, что девушка ее дождется. Однако той уже не оказалось на месте. Итала решила позвонить ей во время ужина, а пока вернулась в зал периодики кремонской библиотеки, где оставалась до закрытия. Сосредоточившись на первой жертве, Карле, она искала связь с греблей, плаванием или хотя бы рекой По, но ничего не нашла. Девушка жила в провинции Брешиа и, возможно, в свободное от работы в пиццерии время предпочитала горные походы.

Впрочем, ее мать родилась в Кремоне, а дед был отставным флотским унтер-офицером… Итала знала, что звания и звездочки на погонах открывают все двери – даже в гребные клубы и с внуками на буксире.

В семь вечера Итала позвонила из таксофона во внутреннем дворике в справочную и узнала домашний номер Джады. Трубку взяла мать, и Итала, постаравшись омолодить свой голос, выдала себя за ее однокурсницу.

– Нет, она еще не вернулась. Послушай, если ее увидишь, скажи, чтобы немедленно позвонила! – с сильным бергамским акцентом сказала мать.

– А в котором часу она должна была вернуться?

– В два! Я вне себя от злости!

Итала до темноты слонялась по центру Кремоны, обошла скверы вокруг пьяцца Рома, а затем заглянула в галерею и аркаду, полные молодежи, распивающей пиво и светящиеся коктейли. Через час она не выдержала и снова позвонила Джаде. На сей раз на звонок ответил растерянный и взволнованный отец:

– Джада никогда так сильно не задерживалась. Если ты вдруг что-то знаешь…

Итала почувствовала себя как оглушенный боксер. Войдя в один из баров, где девушки в рваных джинсах вихляли бедрами под танцевальный хит «Jump Around» на взрывной громкости, она заказала граппу, чтобы взбодриться и унять дрожь в руках.

Затем она вернулась в Пьяченцу и ломиком разобрала пару метров паркета в спальне, открыв полость, забитую свернутыми пачками купюр, замотанных в пленку, и драгоценностей, которые она ни разу не носила. Там же лежала папка со свидетельствами о праве собственности на две квартиры в Риме, выданными на имя ее сына, распорядительницей которых являлась она, пистолет «вальтер П38» со сточенным серийным номером и запасная обойма. Разорвав и спалив в унитазе все бумаги, Итала переложила остальное в огромный чемодан, в том числе дискеты со своими заметками о монстре. Спустив тяжеленный чемодан на два лестничных пролета и вытащив его на улицу, она едва не столкнулась с Амато, который выходил из полицейского автомобиля, припаркованного бок о бок с ее машиной.

– Черт… ты сматываешься, – чуть слышно сказал он.

– Не говори глупостей, я просто навожу порядок. – Итала открыла багажник. – Помоги.

Амато погрузил чемодан в ее машину.

– Значит, всему конец?

– Чему «всему»?

– Ты ведь знаешь, я ради тебя готов хоть в огонь. Но у тебя что-то на уме. Ты волнуешься. Обычно это быстро проходит, однако в последние несколько дней ты сама не своя.

Итала вздохнула:

– Окунь жив и на свободе. Он похитил еще одну девушку.

– Кого?

– Долго объяснять. Сейчас я занята, но я в этом уверена.

– Ты не можешь этого знать.

– Но я знаю. Вчера я разговаривала с ней, и, вероятно, кто-то меня видел.

– Ты должна рассказать остальным.

– Ничего я не должна, – раздраженно отрезала Итала. – Я ценю твое