Нырнуть без остатка - Катя Саммер

Но уже скоро, сразу после звонка, Майя быстро собирается домой, и это сильно омрачает настроение. Судя по опущенным бровям Макса, не только мне.

– Могу подвезти, – предлагает он.

– Нет, спасибо, я на машине, – будто бы даже извиняется Майя.

Она прощается со всеми, смешит Никиту, когда говорит, что теперь знает, где тот живет, и сдаст его полиции, если с моей головы упадет хотя бы волос. Мне удается перехватить ее лишь на крыльце. Все же слова Горского не дают покоя.

– Май, у тебя все хорошо?

– Да, – отвечает та в привычной манере, но я вижу волнение на лице.

– Ты же сама просила говорить, если что-то случится.

– И ты прямо все мне рассказала! – пытается шутить, но я не поддаюсь.

– Скажи, он тебя бьет?

Майя словно не сразу понимает, затем резво мотает головой.

– Что ты! Нет, конечно же нет! Если бы он ударил, я бы ушла!

Я читаю все по лицу, как бы подруга ни притворялась.

– Но он пытался, ведь так? Откуда у тебя был синяк?

– Я ударилась! Сама! – замолкает ненадолго, а потом добавляет: – Да, он замахнулся, а я отскочила и… ударилась. Он стал так сильно ревновать и контролировать меня. Не пойму, когда это началось. А может, было и раньше, но я не хотела замечать. И теперь… я не знаю, что делать, и реально беспокоюсь за родителей. Он же по щелку может разрушить им жизнь.

Я крепко обнимаю ее и шепчу на ухо.

– Уходи оттуда. Думай о себе, пожалуйста.

– Хорошо, кроха.

Я с тоской провожаю автомобиль, боюсь за нее. Почему с девчонками такое происходит? Я очень хочу думать, что все будет хорошо.

Надеялась быстро успокоиться, но волнение лишь усиливается, когда уходит Макс. Мы остаемся с Никитой вдвоем, и тревога заставляет быть смелее.

– Ты правда уедешь в Москву?

Горский вопросительно смотрит на меня.

– Лиля сказала, ты собираешься возвращаться. Она приходила к питомнику и просила отстать от тебя, потому что скоро вы будете счастливы вместе, а я останусь с разбитым сердцем, – выпаливаю все на одном дыхании.

Я боюсь его разозлить, услышать упреки, что не сказала раньше. Но он не кажется раздраженным или удивленным, просто притягивает к себе и прижимает крепкими руками. Я не могу нормально обнять в ответ, поэтому лишь утыкаюсь лбом в грудь – слушаю его сердце, пропитываюсь запахом.

– Твое огромное доброе сердце останется целым, обещаю. С Лилей я поговорю. И с отцом тоже, пора заканчивать этот спектакль.

Так не хочется придавать слишком большое значение его словам, но внутри все торжествует.

– А в Москву ты уедешь?

Блин, вот сейчас точно как обиженный ребенок говорю. Кусаю губу, а он касается ладонями лица и заставляет посмотреть на него. Глядит сам и застывает. Глаза темнеют или мне снова кажется?

– Уеду, – хриплым голосом отвечает он. – Не сейчас, позже.

Так хочется сказать, чтобы не уезжал, но я лишь обнимаю его здоровой рукой и прячу взгляд. Никита очень сильно нравится мне – с этим откровением я ухожу в комнату.

Уснуть не получается. Заново прокручиваю в голове все наши встречи и с ужасом осознаю, что Никита нравится мне с самого начала. С первых пусть и не самых вежливых слов. С одного хоть и колкого взгляда. Нравится, правда. Просто я была слишком глупа и неопытна, чтобы это понять.

После безуспешных попыток провалиться в объятия Морфея я смотрю сериал. Новый, в стиле романов Джейн Остин, только на современный лад. Уже третья серия. Интересно, а Никита думал обо мне что-то такое? Хотел бы вот так прижать в темном саду, впиться ладонями в бедра и целовать – забываясь, задыхаясь, без остановки?

Через час-другой я наконец отключаюсь. Скорее физически: тело устает, пока мозг продолжает думать и думать. А ночью первый раз в жизни мне снится неприличный сон.

Глава 24

Рада

Не могу перестать думать о Никите. Всего раз представив ночь с ним, не могу выбраться из этой трясины. Мысли сводят меня с ума. Он просто проходит рядом, а я покрываюсь мурашками. Слегка касается пальцами, когда протягивает кружку с горячим шоколадом, а я вспыхиваю, как свеча.

Никита замечает, что я не в порядке, спрашивает – намеками и прямо, но я отнекиваюсь. Что я могу сказать? Что закрываю глаза и вижу, как он целует мою шею? Как прижимает крепко до треска ребер? Как шепчет, что никуда не уйдет? Это мне ему ответить? Бред же!

Последние две недели он делает для меня так много! Помимо того, что носится, как нянька, развлекает, возит гулять и в питомник, на этих выходных еще и Волка уговаривает забрать за город.

Удивительно, но мой герой с первой минуты ладит с Никитой. А со второй выбирает себе спальное место под лестницей – небольшую кладовку и подушку-грушу, которую Горский собирался выкидывать, но не выкинул. И следующие два дня, что мы проводим втроем, покоряя все площадки города, выматывают меня не на шутку. Но я никогда не была счастлива, как сейчас.

Время пролетает слишком быстро и незаметно, хочется плакать. В четверг мы едем снимать гипс, и несмотря на то, что больничный продлевают до понедельника, так как врач рекомендует отдохнуть еще чуточку, поводов быть с Никитой остается все меньше. А еще я догадываюсь, что, как только поправлюсь, он уедет в Москву.

После вечерней прогулки заходим с Волком в дом – он так и живет с нами неделю. На первом этаже темно – видимо, Никита у себя. Я надеялась, что мы поужинаем, ведь завтра собираюсь на круглосуточное дежурство. Сказка подходит к финалу, а «хэппи-энда» на горизонте не видать.

Завожу Волка мыться, а затем в его логово. Там обустроено все: коврик с любимыми игрушками и