Молчание пирамид - Сергей Алексеев

— Лучше проколи генералу все четыре колеса, — мрачно пошутил Самохин. — И запаску. А с шиномонтажом договорись, чтоб не чинили.

— Мы уже на «ты»?

— А я привык с помощниками на «ты», — парировал Сергей Николаевич. — Так легче понимать друг друга.

— Да он их сам заклеит. Остановишь его колесами!.. Это же бульдозер!

— Где сейчас Хлопец?

— Точно неизвестно…

— Плохо, товарищ майор…

— А нам не ставили задачи отслеживать вашего сотрудника! — чуть не закричал тот. — Мы делали это по собственной инициативе.

Самохин демонстративно осмотрел помощника, остановил взгляд на сцепленных, нервных руках: и чем он приглянулся Леди Ди? Разве что здоровый, румяный, сильный, наверняка если в хорошем настроении, то открытый, добрый, умеет заразительно смеяться.

С такими отдыхать хорошо, шашлыки жарить, сидеть за столом — почему они и нравятся стареющим принцессам…

— А посвятил генерала в суть дела тоже по собственной инициативе? — будто между прочим спросил Самохин.

— Мы ничего не нарушали! — Плюхач в тот же час усмирил свой пыл. — У него все формы допусков, удостоверение консультанта…

— Ну да бог с ним! — примирительно сказал Самохин, когда въехали в город. — Ключи от квартиры у тебя? Спать хочу…

Помощник недоуменно хмыкнул, достал из кейса ключи.

— Документы прикрытия у генерала…

— Почему у него? Плюхач тяжело вздохнул.

— Ну, это еще один прокол… Потому, что документы делал Хлопец. Просто у него связи, изготовили в два дня… Можешь отказаться от моих услуг.

Давить на него не имело смысла.

— И кто я теперь? — поинтересовался Самохин.

— Войтекунас Всеволод Римасович, — сообщил Плюхач виновато. — Бизнесмен из Прибалтики, заготовка дикорастущих. От грибов и ягод до целебных трав…

— Кто придумал?

— Генерал… Надо признать, версия замечательная. Она позволит нам беспрепятственно ездить по всему району…

— Нет, фамилию?

— Да тоже он…

— Но я не артист, акцент изображать не смогу.

— И не надо. Здесь прибалты работали, скупали грибы и шпарили на чистейшем русском… Для местного населения знакомо, и есть материальная заинтересованность. Встречают, как родных…

— Так что, нам придется и грибы скупать?

— Все продумано. Нынче прогнозируется неурожайный год.

— В трубу вылетим…

— И это учли. — Плюхач вновь обрел уверенность. — Дикоросы — второе прикрытие. На самом деле ты работал на литовской таможне, есть связи, возможность перевозки контрабанды в Европейский Союз. Потом я проинструктирую детально…

— Какая же контрабанда?

— Солидная… Антиквариат и драгоценности. Забавинск во все времена славился ювелиркой и реставрационными мастерскими. Сюда чуть ли не со всей страны отправляли на реставрацию редкие иконы, книги и опять же — антикварные ювелирные изделия. В том числе археологические. Тут когда-то были выдающиеся мастера. И воровали отсюда хорошо.

Двойное прикрытие и глубокая проработка легенды нравились Самохину, однако он почуял во всем этом двойное дно.

— У тебя есть еще какое-то задание от своего начальства? — дружелюбно спросил он.

— Есть, — не сразу отозвался помощник.

Кажется, здесь не было ни одного человека, который бы выполнял одну задачу, и хорошо, что помощник честно признался…

— А оно не повредит моей работе?

— Нет… Я даже могу сказать. Мне поручено выяснить происхождение драгоценностей. Есть договоренность с твоим руководством… Ты же понимаешь, не каждый день откуда-то приносят по рюкзаку ценнейшего жемчуга.

— Он что, археологический? Из раскопок?

— Эксперты говорят, не похоже, чтоб в земле лежал. Ну, или где-то хранился в идеальных условиях. Ты же знаешь, долго его не сохранить, максимум триста лет, потом рассыпается в пыль. А этот свежайший! И откуда такая масса? Где добывают? Почему раньше никогда не появлялось такое количество?.. Поэтому основная версия — жемчуг все-таки археологического происхождения.

— А не искусственный? Читал, японцы выращивают…

— Искусственный ничем не отличается от естественного, — со знанием дела объяснил Плюхач. — Японцы просто вводят песчинки в мантии живых моллюсков, а перл растет как обычно. Но не таких размеров! И цветов. Цвета же зависят от химсостава воды, от географии морей и самих раковин. А потом, какой смысл Алхимику выращивать жемчуг искусственно, чтобы потом пилить и доставать песчинки?

— У алхимиков своя логика, товарищ майор…

— Меня зовут Владимир Иванович…

— По легенде?

— По жизни… Логика какая-то сумасшедшая, фантастическая…

— Вот поэтому заниматься будем прежде всего ею, — жестко произнес Самохин. — И только потом — твоей второстепенной задачей.

— Меня предупредили, — обиженно вздохнув, сказал помощник. — А я все равно не понимаю… На хрен заниматься больным бредом, когда можно раскрутить этого Сумарокова, а потом взять в руки весь мировой рынок жемчуга?

— Похоже, ты все время работал с драгоценностями?

— Куда приставили, там и работаю…

— А как же лекарство от старости и слабоумия? Плюхач посмотрел на него, как на безумца.

— Неужели ты веришь?

Машина остановилась у невзрачного трехэтажного дома сталинских времен с остатками былого великолепия в виде лепнины и портиков над окнами.

— Это же не религия, чтобы верить. — Самохин открыл дверцу. — Здесь, что ли?

— Здесь, — проворчал помощник и повел Сергея Николаевича в подъезд. — Тебе что, тоже хочется жить вечно?

— Мне — нет. Но есть люди, которые мечтают… На втором этаже Плюхач остановился и кивнул на железную дверь.

— Видел я этих людей… Нахапали, нажрались — изо рта валится… Все есть, а жизнь коротка. И перед смертью все равны…

Сергей Николаевич повернул ключ в замке.

— Ты когда-нибудь нищим подавал?

— Кому? — изумился помощник. — Нищим?

— Ну да…

— К чему это, не понял?..

— Я вот тоже никогда не подавал, — признался Самохин, открывая дверь. — А тут недавно ко мне нищенка подошла, и я ей бросил какую-то мелочь. И такое началось!

За порогом квартиры стоял и улыбался исчезнувший заштатный генерал Хлопец…

— Давно поджидаю, гости дорогие! — Он по-хозяйски принял чемодан, подал тапочки и распахнул двухстворчатую дверь в гостиную. — Прошу к завтраку!

Стол был накрыт, как в ресторане, с накрахмаленными салфетками, полным комплектом приборов и на три персоны, но, пожалуй, слишком тяжеловато для утренней трапезы: с мясной нарезкой, салатами, зеленью и большим блюдом горячего, дымящегося плова. На краю, выстроенные по ранжиру, стояли бутылки от минералки до виски и дорогого коньяка.