Игра в ложь. Я никогда не… - Шепард Сара

– Можешь увезти меня отсюда? Прямо сейчас?

– Что?

– Пожалуйста, – отчаянно прошептала она. – Помоги мне.

Итан не сводил с нее внимательного взгляда. Эмма не могла разобрать выражение его лица, но в конце концов он кивнул:

– Я оставил машину через два дома отсюда.

Не выпуская руки Итана, Эмма двинулась вслед за ним в темноту.

Я могла только надеяться, что он успеет ее спрятать до того, как Шарлотта, Мадлен и Лорел догадаются, в чем дело.

30. Он знает

Итан привел ее к облезлой красной Honda: трещина пересекала ветровое стекло, одна дверца была от другой машины и была похожа на серую заплатку Внутри пахло фаст-фудом и старыми кроссовками, на переднем пассажирском сиденье валялись тетради и газеты. Эмма спихнула их на пол и пристегнулась. Итан сел за руль. В зеркале заднего вида маячила фигурка Лорел, выбежавшей на дорогу и водившей фонариком из стороны в сторону.

Стоило Итану включить зажигание, как ожил проигрыватель. Из колонок зазвучала громкая музыка, но Итан тут же выключил музыку. Руль слегка скрипнул, когда он осторожно вывел машину на проезжую часть и направился прочь от дома Мерсеров. Эмма сжимала кулаки, не сводя глаз с зеркала заднего вида, пока не убедилась, что особняк скрылся за поворотом.

– Так что произошло? – нарушил тишину Итан.

– Так сразу не объяснить, – вздохнула Эмма.

Они миновали парк с теннисными кортами. Он и сейчас был залит светом прожекторов, но там никого не было. На другой стороне улицы показался салон, куда Эмма и Лорел ходили на маникюр. Еще один поворот – и впереди появился торговый центр: здесь они были вместе с Мадлен. Большой кактус на развилке служил указателем к школе.

– Куда поедем? – спросил Итан.

Эмма вцепилась в сиденье. Действительно, куда? В полицию? Поверят ли ей теперь? Может, удастся убедить их обыскать комнату Лорел, показать им папку с видеозаписями?

– На автовокзал, – решилась она.

– Возле отеля «Конгресс»? – Итан поднял брови.

– Ага.

– Уезжаешь?

– Да.

– Босиком? – Итан кивнул на ее ноги.

– Об этом я подумаю позже.

Он покосился на нее, но ничего не сказал. Свернув налево, выехал на шоссе. В это время оно всегда пустовало. По сторонам мелькали неоновые вывески мотелей и закусочных. Вдалеке виднелась гора, редкие фонари освещали ее склон. Грохоча лопастями, над дорогой проплыл вертолет.

– Могу я узнать, почему ты сбежала с собственной вечеринки? – спросил Итан..

– Мне захотелось… просто… – Эмма устало откинула голову на подголовник. – Ты не поймешь.

Красный свет на светофоре сменился зеленым; Итан еще раз свернул налево. Несколько минут они ехали в полном молчании. Дорога то взбиралась на холмы, то спускалась в низину, редкие фонари почти не давали света. Ни машин, ни домов. Моргнув, Эмма уставилась на ленту шоссе. Огни города остались позади.

– По-моему, ты перепутал поворот.

– Нет, все верно.

Вскоре свет городских улиц стал почти неразличим, а шоссе зазмеилось по холмам. Итан опять свернул, выбрав еще более пустынную дорогу. По днищу машины застучали мелкие камешки. Кактусы росли так близко к обочине, что едва не задевали кузов длинными иглами. Эмму накрыло волной страха.

– Итан, это не та дорога, – твердо сказала она.

Он не ответил: все его внимание было занято очередным крутым склоном. Город остался далеко позади, теперь свет окон невозможно было отличить от ярких горошин звезд на небе. Эмма нервно потерла отметины, оставшиеся на шее после нападения. В горле пересохло. Повернувшись к Итану, она пристально смотрела на него: прищуренные глаза, сжатые зубы, руки, вцепившиеся в руль.

– Эмма, – в отчаянии простонала я. Что-то было не так.

К счастью, она тоже это почувствовала и медленно потянулась к дверной ручке.

Щелк. Замок на двери закрылся сам собой. Или подчиняясь воле водителя. Эмма нажала на кнопку, но ничего не произошло.

– Останови машину! – крикнула она. – Немедленно останови машину!

Итан послушно нажал на тормоз: так резко, что Эмму швырнуло вперед, и она больно ударилась рукой о бардачок. Громко рычал двигатель. Оглядевшись, Эмма поняла, что они стоят посреди пустыни – в полной темноте.

– Что такое? – спросил Итан. – Что случилось?

– Я хочу выйти, – слабым голосом произнесла Эмма, пытаясь подавить дрожь, слезы катились по ее лицу. – Пожалуйста, открой двери. Пожалуйста.

– Успокойся, – мягко попросил Итан, отстегивая ремень и поворачиваясь к ней лицом. Затем положил руку ей на запястье, сжав не слишком сильно, но и не давая вырваться. – Я просто хотел уехать подальше, чтобы нас никто не услышал и не увидел.

– Почему? – прошептала Эмма. Самые худшие сценарии развития событий мелькали у нее в голове.

– Кажется, я знаю кое-что, чего не знают остальные, – Итан понизил голос. – И похоже, ты не хочешь, чтобы об этом догадался кто-то еще.

– О чем ты?

Итан сглотнул:

– Ты не та, за кого себя выдаешь.

– И-извини?

– Ты не Саттон. Ты просто не можешь быть ею.

Его слова были для Эммы как удар грома. Она открыла рот, пытаясь что-то сказать, но не произнесла ни звука. «Как он узнал?» – билась в голове единственная мысль. Не сводя с него глаз, она снова нащупала дверную ручку. Дверь была по-прежнему заблокирована.

– Ты ошибся. Я Саттон, – голос дрожал.

– Ты ведешь себя совершенно иначе.

– Почему… Почему ты так решил? – у нее начала кружиться голова.

– Сначала я думал, что Саттон решила измениться, – сознался Итан, наклоняясь ближе. – Именно так я решил, когда ты вдруг появилась возле моего дома. Но сегодня… Ты не она. Ты кто-то другой, – голос его звучал печально. – Это пугает меня. Поэтому лучше объясни, что происходит.

Эмма молча смотрела на него, парализованная страхом. Зато в моей памяти начали всплывать исчезнувшие образы. Робкая улыбка Итана. Запах пустынных цветов и пыли. Чья-то рука, срывающая с моих глаз повязку, снимающая с шеи тонкую цепочку. Смех.

Сменяясь все быстрее, эти картинки выстроились наконец в стройную цепочку. И перед моим внутренним взором развернулось новое воспоминание. Оставалось только смотреть…

31. Это не смешно!

Человек, чьи очертания я едва различаю, хватает меня за плечи и грубо вытаскивает из багажника. Выбираясь, ударяюсь коленом, а потом подворачиваю ногу, едва она касается земли. Сильные руки заставляют меня выпрямиться, подталкивают в спину, направляя вперед. Я наклоняю голову в надежде разглядеть землю, но вокруг слишком темно. Откуда-то тянет дымом – горит степь, – но это ни о чем мне не говорит. Все это может происходить где-то в Тусоне – или на Луне.

Те же руки заставляют меня остановиться и сесть. Подо мной оказывается поверхность, напоминающая сиденье складного стула. Полузадушенный крик ничего не меняет, только увлажняет кляп во рту слюной.

– Заткнись! – шипит кто-то прямо в ухо.

Я пытаюсь пнуть этого человека, но нога бьет лишь воздух. Слышу скрип гравия, звук шагов и едва слышный писк. Через повязку видно, что прямо напротив меня зажегся маленький электронный глазок. Впиваюсь зубами в кляп.

– Давай! – Голос едва слышен, но я уверена, что он принадлежит девушке. Снова скрипит гравий. В следующую секунду чьи-то руки касаются моей шеи, находят медальон, который я ношу, не снимая, натягивают цепочку поперек горла. Голова будто сама собой запрокидывается назад. Дергаю связанными руками, пытаясь освободиться, но я связана крепко. Ноги то и дело теряют опору на холодной земле.

– Сильнее! – командует кто-то.

– Чуть выше, – присоединяется к нему второй голос.

Цепочка врезается в кожу. Я пытаюсь сделать вдох, но горло так сжато, что ничего не выходит. Легкие горят. Все тело требует кислорода. Дернув головой, снова замечаю красный огонек и две фигуры позади него. В агонии кажется, что можно различить их широкие улыбки, позвякивание браслетов на руках. Я умираю. Почему они убивают меня?