Последняя гроза - Елена Николаевна Ронина

– Отчасти. Согласен. Я всех вас распустил, теперь все будет по-другому.

– Для меня так точно.

– Ты всего лишь один из многих.

– Что-то не видел я в своем окружении прикованных к коляске.

– Естественно. За это и получил. Ты никого и ничего не видел в этой жизни, кроме своей персоны. Весь в свою мать.

– Ты вроде тоже мне родственник.

– Вроде того. Поэтому в ответе. И решение мое такое. Восстановиться тебе помогу, учебу тоже оплачу, а дальше сам.

Неожиданно Витька разрыдался. Сам себя ненавидел за эту слабость и за эти слезы, но больше сдерживаться не мог:

– Дед, погоди. Как я теперь буду жить?

– Нормально будешь жить, Витька! Не дрейфь. Голова у тебя светлая. Все, что нужно, тоже работает. Авансы тебе были даны слишком большие. Ты знаешь, я в Бога не верю, но кто-то там распорядился. Значит, так было нужно.

В тот день у Фролова случился первый инсульт.

Глава 3. Скелеты в шкафу

Суббота

20:00

Алиса чувствовала себя не в своей тарелке. Она слушала казенные речи за столом, и все ей казалось картонным, неискренним.

Не ее место, не ее люди. Это сообщество как будто ее не замечало.

Пока шли с Виктором от речки к дому, ей казалось, что все в порядке и правильно она сделала, что приехала. Но только подошли к гостям, все изменилось. Беспардонная толстуха тут же увлекла Виктора за собой, парень даже не обернулся. В итоге она осталась во дворе одна, стояла как дура и не понимала, что ей делать. Опять, что ли, на лавку к реке? Слава богу, из дома выглянула молодая женщина, видимо, какая-то помощница:

– Ну что вы тут стоите? Все уже поднимаются к столу!

Она ринулась за женщиной – кто его знает, где тот стол находится? И правильно сделала: нужно было подняться на второй этаж и пройти по галерее. У дверей, видимо, столовой, где находился тот стол, уже сами хозяева всех приглашали зайти и занять места, где кому удобно. Алисе Вероника тоже кивнула практически с улыбкой.

К тому самому столу она умудрилась подойти первой и усесться на чужое место. Ну что ты тут поделаешь! Все на нее уставились, как будто она села за стол голой. Откуда ей было знать, что тут уже все распределено. Объявили же! Где удобно! Таблички бы приклеили, в конце концов. Ей же русским языком сказали, проходите и садитесь. Она тут никого не знала, разговаривать не с кем. Стоять и глупо улыбаться? Она еще раз поняла свое полное несоответствие моменту. Понятно, что все в черном, а она в цветочек, понятно, что на всех брильянты, а она в сережках из «Подружки», кстати, надетых специально к тем самым цветочкам. Все же зря она сюда приехала. Теперь уже что? Дело сделано. Позоримся до конца.

Сидящие за столом забыли о ней ровно через минуту. Кто она такая? У них были проблемы поважнее. Умер человек, целое состояние осталось, нужно поделить. Каким он был, этот Фролов? Вот интересно, вроде кто-то что-то говорил, но все было монотонно и безлико, а вот про наследство ярко, тут же впечатывалось в память. Вот оно, значит, как? Она тоже может иметь отношение к этим несметным богатствам? То, что богатства значительные, она уже поняла. Иначе почему все так возбуждены? Вот это она попала…

Застолье шло своим чередом, много пили, изысканно ели. Через какое-то время практически забыли, зачем они тут собрались. Инициативу взял в свои руки Красилов, пытаясь вернуть присутствующих к теме собрания. Михал Михалыч сказал проникновенный тост в память об ушедшем, выразил ему свою любовь и почтение, даже пустил скупую слезу. Старый друг еще раз подтвердил статус Фролова как человека, высоко понимающего искусство и несущего культуру в массы, но в итоге и его проникновенная речь начала куда-то съезжать в сторону.

– Культура – это путь. Как всякий путь, он тернист. Не каждый деятель культуры может найти свою дорогу, некоторые вообще так всю жизнь и ищут… Ценителей искусства гораздо больше.

– А я с вами не соглашусь, – тут же перебил его Глеб. – Настоящих ценителей искусства – единицы. Посмотрите на наши выставочные и концертные залы. Сегодня они заполнены. Но кем? В основном женщинами. Иногда вытаскивают своих мужей, которым бесконечно лень, мужики засыпают на ходу, своим присутствием лишь делают одолжение. Кому? Видимо, своим женам. Отбывают повинность. Они, что ли, ценители искусства? Для того чтобы стать настоящим ценителем, нужно трудиться, нужно понимать.

– С этим я согласен. Это как разница между образованием и просвещением. И все же все люди, которые пришли прикоснуться к культуре, уже ценители. Есть просто разный уровень. Наш Григорий Андреевич – яркий тому пример. Хорошо помню, как он впервые пришел ко мне в галерею и спросил: а какая картина тут самая дорогая? Да, он не кривил душой, не делал вид, что умирает от восторга. Нет. Прямо сказал: «Хочу собирать картины, с чего бы начать?» В итоге же стал не просто владельцем прекрасной коллекции, но и тонким ценителем.

– Григорий Андреевич скорее исключение из правил. Я все же за профессионализм.

На землю всех вернула Василиса. Неожиданно она повернулась всем своим грузным существом к Алисе:

– А вы, простите, кто?

Алиса отложила вилку. Она и так себя чувствовала крайне неуютно, но это уже переходило все границы. Она ответила медленно и членораздельно:

– Меня зовут Алиса, меня пригласил вон тот господин.

– А вы всегда идете, если вас приглашают?

Это было уже чересчур. А с какой вообще стати? Натянутая струна лопнула:

– Не всегда, но, видимо, вам не нужно сейчас говорить в таком хамском тоне.

Василиса в недоумении обвела глазами стол:

– Мне показалось или мы действительно сейчас все это слышали?

– Вася, не начинай, – попросила Вероника. – Сегодня не до комедии. – Она повернулась к Алисе: – Алиса, извините, у нас тут всякое случается, но в чем-то Василиса Антоновна права. Скорее всего, пора уже объясниться.

Последние слова были уже обращены конкретно к ней. Нужно что-то отвечать? Но она и сама не знала что. И потом, Вероника еще раз подчеркнула, что, вообще-то, права голоса у Алисы тут нет. Емельян не реагировал, продолжал жевать, уставившись в тарелку. Вероника повторила свой вопрос еще раз:

– Емельян, может быть, вы нам всем что-нибудь объясните. Почему эта девушка находится здесь? И что это за магическая фамилия Фальк? Она имеет какое-то отношение к нашей семье? В конце концов, за