Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Документальные книги » Публицистика » Oпасные мысли - Юрий Орлов

Oпасные мысли - Юрий Орлов

Читать онлайн Oпасные мысли - Юрий Орлов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 74
Перейти на страницу:

Прокурор Тихонов был, конечно, всего лишь пешкой. Допросив без энтузиазма, он позвонил куда следует: что, мол, делать с Орловым? Очевидно, приказали пока отпустить, и он сам повел меня на улицу. На ходу поинтересовался моим мнением о разделении или объединении властей — законодательной, исполнительной и судебной; объединение этих функций, сказал он, позволяет быстрее добиваться поставленных целей. «Методы, однако, важнее целей», — заметил я.

«Вы хотите сказать, что методы могут погубить цели?» — спросил он, удивив меня некоторым пониманием проблемы.

В тот же день 5 января 1977 года объявила о начале своей работы комиссия Александра Подрабинека. Рабочая Комиссия по расследованию использования психиатрии в политических целях возникла вначале как ветвь Хельсинкской группы; экспертизы Комиссии проводились на очень высоком медицинском и юридическом уровне. Создать такую группу — в такой момент!

8 января в вагоне московского метро произошел взрыв. ТАСС объявил о гибели людей, советский журналист Виктор Луи, открыто связанный с КГБ, тут же передал на Запад, что взрывчатку подложили диссиденты и националисты. Прошли слухи о взрывах в магазинах. В интервью журналистам я высказал мнение, что все это — провокация КГБ. Я сравнивал взрывы в Москве с поджогом рейхстага в Берлине в 1933-ем, который был использован нацистами против коммунистов. «КГБ, — объяснял я, — хочет использовать взрывы для разгрома диссидентского движения». Через несколько дней на специальной пресс-конференции в моей квартире все Хельсинкские группы СССР, а также другие правозащитные организации, выпустили совместное заявление, осуждающее терроризм и вероятную причастность к нему КГБ. Еще через несколько дней секретарь нашей группы Международной Амнистии Виктор Альбрехт уже допрашивался по делу о взрыве. Однако, когда допрашивали меня, еще два раза как «свидетеля», разговора о взрывах не было. Только автомашины без опознавательных номеров теперь постоянно сопровождали меня на улицах.

В промежутке между этими допросами умер мой старый учитель, профессор Берестецкий.

Я был отрезан от научного сообщества и не знал об этой смерти, пока его жена, Ольга Артемьевна, не попросила меня через Евгения Куприяновича Тарасова придти на открытую для публики официальную панихиду в ИТЭФ; Лев Окунь провел меня туда. Вечером на панихиде домашней я сказал Ольге Артемьевне, что моральный пример Владимира Борисовича сыграл огромную роль в моей жизни; она обняла меня и заплакала.

В день похорон друзья, работавшие в издательстве (дочь Льва Окуня и др.), сообщили мне, что в «Литературной газете» против меня готовится статья, что ее носили в Центральный Комитет КПСС на проверку, поправляли, снова носили в ЦК, снова поправляли, и так много раз. 2 февраля утром статья, наконец, появилась, — очень примитивная клевета: Орлов оставил своих детей без поддержки, а Александр Гинзбург подкупил пресвитеров-пятидесятников, чтоб они присылали ему ложную информацию о преследованиях. В этот же день после обеда Валентин Турчин сообщил мне, что к нему приходил человек и просил передать, что на следующий день меня арестуют. Я не стал уточнять подробности. Мне давно было видно самому, что они готовят арест.

«В сталинские времена, — сказала Валя, — люди уезжали на время, а потом арест иногда отменялся. Может быть и тебе попробовать? Ты можешь переждать у моего брата, его не заподозрят». Я подумал, что, действительно, если уйти в укрытие, как сделал когда-то Амальрик, то, в принципе, можно будет работать с группой и даже встречаться с журналистами в разных непредусмотренных местах. Существовало и радикальное решение проблемы — эмиграция, но это я не рассматривал; я уже несколько раз публично объявлял, что меня удастся выкинуть из страны только силой.[12]

Вечером этого длинного дня мы созвали пресс-конференцию в квартире Гинзбурга по поводу статьи в «Литературной газете». Свидетели, в том числе Анатолий и Валентина Власовы, приехавшие с другого конца Москвы со своими тремя ребятишками, рассказывали о «авторе» статьи — не о истинных авторах из ЦК КПСС, а о том человеке, за именем которого они не побрезговали спрятаться. Это оказался известный мошенник, сумевший между прочим обобрать общину доверчивых пятидесятников, представившись их репрессированным собратом. (Через десять лет я встречу его имя снова: он будет отбывать новый срок в заполярном лагере за какое-то незапланированное в ЦК КПСС — КГБ мошенничество. Клеветническая статья в Лит-газете, видно, не очень поспособствовала ему.) После Власовых выступил Гинзбург. Он представил корреспондентам отчет о деятельности Российского фонда помощи политзаключенным. Всего было роздано, сообщил он, 250 тысяч рублей, из них 70 тыс. собрано внутри страны, остальное — от Солженицына. Было удивительно, почему он вдруг решил отчитаться на этой пресс-конференции; потом я сообразил, что он тоже ожидал ареста… Все эти годы его заматывали обысками и задержаниями; как бывшему политзеку ему было запрещено проводить в Москве с женой и детьми больше трех дней подряд; единственное, что приструнивало до сих пор КГБ, это его близкие связи с Солженицыным и Сахаровым.

Когда мы с Ириной вернулись домой, я сказал ей, что мне надо на время исчезнуть. Прямо предупредить об аресте у меня не хватило духу. Но она поняла, она думала об этом постоянно. В десять, когда я уже собрался уйти, позвонили в дверь. У нас теперь был глазок, который поставил нам вместе с дверью — бесплатно — рабочий фирмы «Заря». (Меня попросили: «Помоги Орлову», — объяснил он.) Ирина поглядела в глазок. Милиционер один. Не арест. Я прошел в заднюю комнату и погасил там свет. Разговор был хорошо слышен. Очень вежливый капитан принес повестку — утром на допрос. Значит, арестовать решили там, подумал я, как было с Ковалевым. Ирина не взяла повестку — повестка не ей. — «А муж?» — «Муж уехал». — «Куда?» — «Не знаю. Уехал». Капитан ушел, ему не все ли равно.

Теперь надо было уходить немедленно, они подымут сейчас тревогу. В гостях был Марат Векслер, мы поменялись с ним шапками и пальто, я обнял Ирину и выпрыгнул в окно. Я не увижу больше своего дома.

Вначале я долго наблюдал, что происходит, из подъезда соседнего здания. Когда ни одной души не стало видно, вышел и, сильно изменив походку, поковылял в направлении от центра Москвы. На первом же большом перекрестке увидел дежурившую черную «волгу», набитую типичными, чуть наклоненными вперед зоркими фигурами. На большой улице дальше — еще одна такая же черная «волга». Неужели они подняли тревогу, пока я прособирался? Но не все ли равно, ясно, что КГБ ведет большую операцию, и я могу попасть в сеть… Я шел от центра час; затем впрыгнул в пустой автобус, идущий обратно к центру, проехал далеко назад и сошел после окружной железной дороги.

В переулке, во дворике какого-то промышленного института, слева, стоял одинокий грузовик «Хлеб». Никаких булочных в округе не было. Было два часа ночи. Два человека и четыре глаза смотрели на меня из кабины. Выйдя из их поля зрения, я побежал изо всех сил и, оглянувшись, увидел, что грузовик уже выкатился из укрытия. Перебегая большую улицу, успел заметить справа черную «волгу», выезжавшую в мою сторону из другого переулка. Вбежал в какой-то микрорайон, пошел вперед — нельзя останавливаться — на выход, в проход между домами. Две фары стоявшей в конце прохода машины вдруг ослепили меня, я отскочил, перебежал в тень, пошел в другой проход… Прямо в глаза засветили фары другой, а может быть, той же самой машины. Я побежал обратно в глубину, затем направо.

Справа шла большая, хорошо освещенная улица. Автобусная остановка. Ни одной черной «волги». Автобус! — какая удача — я выскочил из тени и вскочил в открывшуюся дверь. Нужный рейс — опять удача!.. Я сошел у дома, где жили мои сыновья Дима и Саша и мой друг Женя Тарасов. Пройдя калитку в заборе, вошел в дом и позвонил, Женя открыл дверь. Все спали, я шепотом объяснил дело; он выдал мне телогрейку, другую шапку и адрес. Я вышел через ту же калитку в заборе и сел снова в автобус. На Курский вокзал. Было три утра.

Поезд дальнего следования, проходивший через Тулу, отбывал в пять. Общий вагон был набит, на скамьях и полках сидели, лежали. Одна боковая верхняя была свободна, грязная полка, но это уже не имело значения. Я улегся, не вытирая.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

АРЕСТ

Как рассказывал капитан КГБ Орехов диссиденту Морозову, сидя у него в гостях, а через пять лет Морозов рассказывал мне, сидя со мной в лагере у КГБ «в гостях», генералы КГБ денно и нощно дежурили на телефонах, руководя поисками Орлова. Хотя, собственно, я никому не давал обязательств сидеть безвылазно в своей квартире, да никто и не просил меня об этом.

В пять часов утра третьего февраля я вышел из поезда в городе Туле и, пройдя окраинами на улицу Замочную, остановился перед глухим деревянным забором с калиткой. Я постучал. Калитку открыла маленькая женщина с приветливым, изрезанным морщинами лицом — мать Тарасова.

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 74
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Oпасные мысли - Юрий Орлов торрент бесплатно.
Комментарии