Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Документальные книги » Публицистика » Oпасные мысли - Юрий Орлов

Oпасные мысли - Юрий Орлов

Читать онлайн Oпасные мысли - Юрий Орлов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 74
Перейти на страницу:

Ну, на счет сомнений, — главы западных стран НЕ СОМНЕВАЛИСЬ, подписывая Хельсинкский акт, что Советский Союз свои обязательства в области прав человека выполнять НЕ БУДЕТ; они шли на это, как на неизбежное зло. Цель нашей группы в том и состояла, чтобы изменить этот «Мюнхенский» подход Запада.

Что касается разрядки, это как раз то, ради чего Запад готов был пожертвовать правами человека в СССР. Фактически же он искомой разрядки при Брежневе не получил. Под разговоры о детанте шло стремительное наращивание советских ракет средней дальности в Европе и советского военного присутствия в Латинской Америке, Африке и Азии, в то время как у диссидентов не было возможности не только протестовать против авантюрного подрыва детанта советским руководством, но даже и получать информацию, необходимую для протестов. Все диссиденты-демократы понимали, что только демократизация Советского Союза, — включая свободу информации и протестов плюс открытые границы, — способна обеспечить взаимную международную безопасность. Однако весьма немногие на Западе понимали это; и еще меньше верили, что демократизация в этой стране вообще возможна. Московская Хельсинкская группа действовала так, как если бы это было возможно; и через десять лет история доказала, что мы были правы в принципе.

Так или иначе, заявление ТАСС от 15 мая создало нам «паблисити», которое помогло расчистить проходы к западным правительствам для наших документов. С другой стороны, благодаря «голосам», все больше и больше людей внутри страны стало искать международной защиты своих прав с помощью нашей группы. Обращение за помощью к международным организациям, столь обычное в современном цивилизованном мире, было до той поры явлением экстраординарным в изолированном от внешнего мира СССР.

Не зная, чем может закончиться мое похищение в КГБ, вся группа в полном составе, за исключением, конечно, Марченко, собралась у Сахаровых, полная решимости объявить о начале своей работы. Были приглашены западные корреспонденты. Мальва Ланда сделала заявление, что в возникшей ситуации она считает своим моральным долгом присоединиться к группе. Я пошел сперва домой, когда районный КГБ в конце концов выпустил меня, но, узнав о собрании у Сахаровых, немедленно поехал туда, чтобы представить формальное объявление: с того дня, 15 мая 1976 года, Московская Хельсинкская группа начинает свою работу. Что меня поразило тогда, это удивление западных корреспондентов. Они все переспрашивали, действительно ли мы начнем работу после предостережения КГБ и заявления ТАСС. Один из них даже успел послать сообщение, что группа, очевидно, самораспустится.

У адвентистов Седьмого Дня была подпольная типография с очень хорошими шрифтами, в которой они печатали книги о своем толковании христианства и о терроре государственного атеизма, который, утверждали они, противоречит ленинским декретам. Их лидер Владимир Шелков, человек очень пожилой, будет через несколько лет арестован и погибнет в сибирском лагере под Якутском, а типография будет разгромлена; но в те дни адвентисты, установив связи с Гинзбургом и со мной, начали печатать по нашим дизайнам бланки для документов группы. Наши друзья были готовы печатать и сами документы, но это нарушило бы принятый нами предельно высокий темп.

Целых девять месяцев КГБ не арестовывало никого из членов группы, подготавливая против нас многообещающие крупные дела. Никто из нас не выговаривал вслух, что надо спешить, пока мы на свободе; возможно даже, что только Александр Гинзбург да я и предвидели аресты; но удачное начало, боязнь упустить момент и, наконец, сильные личности участников обеспечили стремительный темп нашей работы. Каждые две недели мы выпускали по большому нумерованному информационному документу и, кроме того, ненумерованные обращения. Каждый из документов был скрупулезно аккуратен, сознательно академичен — даже педантичен — и точно сфокусирован на нарушениях специфических статей именно Хельсинкского Акта. Все документы редактировались и печатались Людмилой Алексеевой. Я установил гибкое правило, по которому каждый член группы подписывал только то, что согласен был подписывать: требование консенсуса задержало бы быстрый выпуск полезных документов.

Уже 18 мая мы представили первый документ на пресс-конференции у Сахаровых. Составленный Петром Григоренко и Михаилом Бернштамом, подписанный всеми членами группы, Документ номер 1 описывал драматический суд над Мустафой Джамилевым, проходивший в Омске. На этот суд ездили Сахаровы; его в зал суда не пропустили, а ее вытолкали так грубо, что Андрею Дмитриевичу пришлось выдать милиционеру пощечину. Главный свидетель против Джамилева, сам заключенный, объявил на суде, что отказывается от своих показаний, данных на предварительном следствии, так как КГБ получил их с применением физического и морального насилия. Суд, тем не менее, осудил Джамилева за «Измышления, порочащие и т. д.», использовав показания этого свидетеля, данные не на судебном следствии.

Джамилев был лидером мирного движения крымских татар за возвращение в Крым. В 1944 году их всех поголовно, и только что рожденных, и столетних стариков, депортировали из Крыма на Восток, и, как они помнили, половина народа при этом погибла. В 1967 году, через четырнадцать лет после Сталина, с крымских татар официально сняли обвинение в сотрудничестве с нацистами в годы войны, однако возвратиться на родину не разрешили. Это ограничение свободы передвижения и выбора места проживания граждан внутри страны, вкупе с неравенством де-факто национальностей перед законом, было грубым нарушением обязательств, зафиксированных в Хельсинкском Договоре.

Документ номер 2 — о нарушениях Советской стороной по политическим соображениям почтовой и телеграфной связи между гражданами СССР и Запада — был представлен Щаранским, Виталием Рубиным и мной. Сюда вошли случаи отключения телефонов, недоставки телеграмм, писем и т. п. Мы продемонстрировали, что и практика, и официальные правила почтовой и телефонной связи СССР не соответствовали взятым в Хельсинки обязательствам.

Участие в группе отказников, то есть, людей, желающих уехать из СССР, таких, как Щаранский и Рубин, было для нас существенным: диссиденты вроде меня, не намеренные эмигрировать, не были детально знакомы с советской практикой нарушения свободы выезда из страны, в частности, выезда по соображениям семейным или трудовой активности. Разумеется Щаранский, Рубин и Владимир Слепак, который впоследствии заменил Рубина, не замыкались только на этой теме, это были диссиденты-правозащитники, боровшиеся за права всех людей.

Кандидат наук Виталий Рубин, синолог, специалист по Конфуцию, старый знакомый моей жены Ирины, был человек умный, смелый и сочувствовавший всякому людскому горю, как и Щаранский, но, в отличие от Толи, был скорее кабинетный ученый, чем прирожденный лидер. Однажды, вскоре после того, как Рубину дали разрешение на выезд, я увидел в свое кухонное окошко, что он ведет ко мне какого-то человека. Унаследовав осторожность от матери, я, открыв дверь, внутрь их не пропустил. Это было страшно грубо по отношению к Виталию Рубину, которого я очень любил, но впустить этого второго было выше моих сил, настолько мне не нравилось его лицо.

«Юра, — сказал Рубин, — это Саня Липавский, прекрасный человек, он остается вместо меня руководить семинаром еврейской культуры. Но, кроме того, он готов помогать вам. Он врач, и у него автомашина — две добродетели сразу».

«Очень хорошо, — сказал я. — Телефон у вас есть?»

Липавский выдал мне телефон, адрес и комплименты, дверь я по-прежнему загораживал, и они ушли.

Этот Липавский, секретный агент КГБ и (может быть) ЦРУ, втерся-таки в доверие к Щаранскому; они даже снимали квартиру на двоих в Москве. Годом позже он дал ложные показания, нужные КГБ для обвинения Щаранского в «измене родине». Сам я никогда больше Липавского не видел и никогда его ни о чем не просил — вычеркнул из памяти. Виталий Рубин, которого мы объявили представителем группы за рубежом, скоро погиб в автомобильной катастрофе в Израиле.

Амальрик не присоединился к группе по той причине, что они с Гюзелью уезжали за границу. Проводы проходили у нас с Ириной. Амальрики раздали друзьям все свое имущество — нам достался огромный концертный рояль и огромная книжная полка — и уехали в страну Голландию, прихватив лишь смены белья да гениальную свою кошку. Через несколько лет они катили на машине в Мадрид, на третью Конференцию по безопасности и сотрудничеству в Европе. Он правил, красавица Гюзель сидела рядом, друзья диссиденты сзади. Навстречу появился грузовик, груженный тонкими трубами, одна труба свешивалась сбоку. С треском лопнуло стекло, машина остановилась, Гюзель захохотала, потом закричала. Все сидели на своих местах, но горло Амальрика было прошито стальной трубой.

1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 74
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Oпасные мысли - Юрий Орлов торрент бесплатно.
Комментарии