Мария Федоровна - Александр Боханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 9
Петербургский бомонд
Свадьба Наследника Престола стала важнейшим государственным событием. Звучали салюты, сыпались Царские милости и награды: кого-то произвели в генералы, кого-то во флигель-адъютанты, обершенки, гофмейстеры. Жаловались родовые титулы, Андреевские ленты (орден Святого апостола Андрея Первозванного); следовали назначения в Государственный Совет (полным членом последнего стал и Наследник). Взоры многих и многих были обращены к Аничкову Дворцу, где разместился с женой будущий Царь.
На следующий день после свадьбы и всех сопутствовавших треволнений молодому супругу пришлось встать, как обычно. Еще не было и девяти утра, а уже пришли люди с поздравлениями: служащие его Двора, некоторые родственники.
Александр Александрович почти все годы семейной жизни «с его Минни» всегда пробуждался раньше жены. Редкий день он выходил из спальни позже половины девятого. Всегда было много дел и обязанностей. Мария Федоровна, как правило, почивала значительно дольше и обычно выходила из опочивальни около десяти. Она любила некоторое время понежиться в постели, где иногда и пила кофе. Затем был туалет, продолжавшийся, в зависимости от обстоятельств, когда 20–30 минут, а иногда — и все полтора часа.
В свой первый день в роли жены Мария Федоровна плохо себя чувствовала. Огромное нервное напряжение, в состоянии которого она провела предыдущие недели, не могло не сказаться. Она была грустна, задумчива и как-то необычно бледна. Но надо было делать «то, что нужно», а Датская Принцесса с детства хорошо знала, что нельзя себе давать послаблений и следует честно и аккуратно всегда выполнять обязанности. В таких вопросах она была бескомпромиссна.
В первое послесвадебное утро Мария уже в десять часов была на ногах. Вместе с Сашей выпили утренний кофе, немного поговорили, приняли поздравления от некоторых ретивых родственников, которое уже спозаранку прибыли в Аничков и ждали появления супругов. В полдень молодожены отбыли на встречу с родителями в Зимний. Ехали впервые в собственной карете, четверкой, с форейтором и двумя казаками верхом впереди. Царь встретил их на парадной лестнице, провел к Императрице, которая обняла и поздравила. Мария Александровна заметила бледность Минни, но объяснила ее вполне понятными обстоятельствами.
Из Зимнего проследовали с визитами дальше. К «дяде Мише» (Великий князь Михаил Николаевич), «тете Ольге» (Великая княгиня Ольга Николаевна, в замужестве герцогиня Вюртембергская), «дяде Косте» (Великий князь Константин Николаевич), «тете Елене» (Великая княгиня Елена Павловна, вдова Великого князя Михаила Павловича, урожденная принцесса Вюртембергская), «тете Кате» (Великая княгиня Екатерина Михайловна, в замужестве — герцогиня Мекленбург-Стрелицкая), «тети Мари» (Великая княгиня Мария Николаевна, в замужестве герцогиня Лейхтенбергская), «дяде Низи» (Великий князь Николай Николаевич-Старший). Везде надо было выслушивать поздравления, напутствия и благодарить, благодарить, благодарить.
Затем вернулись домой, немного отдохнули, а к пяти часам уже съезжались гости на обед. Было всего человек 35: Великие князья и княгини, иностранные принцы. Мария Федоровна насилу выдержала, и когда все разъехались, то почти замертво упала в постель. Она себя так плохо чувствовала, что пришлось пригласить семейного врача Датского Короля доктора Плума (1829–1915), установившего, что у его давней пациентки — сильная простуда. Последующие три дня молодая Цесаревна провела в постели, а затем все опять вошло в повседневное русло. Началась обычная, будничная жизнь в России.
У Цесаревича было больше официальных обязанностей, а у его жены — династических и фамильных обязательств. Она непременно должна была каждый день делать визит к свекрови, беседовать с ней, навещать других родственников. Порой ей становилось грустно, а милого мужа целыми днями не видела.
Он ей принадлежал целиком лишь ночью, да иногда урывками днем. Когда выдавались такие часы, то гуляли в Аничковом саду, пили чай в кабинете Александра на втором этаже Аничкова, в углу, с видом на Невский проспект, откуда было хорошо наблюдать суету главной столичной улицы.
Мария Федоровна только в России увидела настоящую зиму — снежную, вьюжную, морозную — и впервые в жизни проехала в санях, что ей очень понравилось. Случались и маленькие размолвки-недоразумения: мужу казалось, что жена недостаточно крепко его любит, а ей не нравилось, что он часто отлучается, хотя и мог бы, как казалось, побыть с ней. Но все быстро разъяснялось.
Вечером, когда всё затихало, они уединялись в опочивальню, и здесь уже никто не мог потревожить. У них была общая постель, в которой они имели возможность обсудить все, что угодно. Иногда эти интимные беседы так затягивались, что засыпали далеко за полночь. До самых последних месяцев жизни Александра III альковные собеседования перед сном оставались непременным элементом жизни, взаимной потребностью.
Первые послесвадебные недели балы давались почти ежедневно, но эту «каторгу» Цесаревна отбывала не только с охотой, но и с большим подъемом. Торжественные обеды и ужины ей нравились меньше, но и здесь она вела себя с неизменным достоинством и тактом. И даже когда за столом оказывалась рядом с Прусским кронпринцем Фридрихом-Вильгельмом (будущим германским императором Фридрихом III), то и тогда умела улыбаться и дружески беседовать, хотя к пруссакам питала стойкое, почти физическое неприятие.
Иногда трапезы разнообразились какой-нибудь необычностью, что неподдельно радовало. На одном из Царских обедов в Зимнем Дворце Наследник Английской Короны преподнес сюрприз: шотландец из свиты был зван исполнить на волынке шотландские мелодии, которые тот добрый час исполнял, обходя вокруг столов. Вид рослого мужчины в юбке вызвал веселое оживление собравшихся, и Цесаревна поблагодарила Берти за приятную интермедию.
14 (26) ноября 1866 года Цесаревна впервые отметила свой день рождения в России — ей исполнилось девятнадцать лет. Вся обстановка разительно отличалась от того, что знала в минувшие годы. Теперь это был праздник огромной Империи, торжество могучей Династии. В тот день в Аничковом дворце случилась настоящая «инвазия» (нашествие). Александр поднялся в четверть девятого и тихо, на цыпочках, покинул спальню. Приведя себя в порядок, пошел в кабинет, где пил кофе, курил сигару и читал бумаги, оставшиеся с прошлого дня.
Пришли с поздравлениями чины Двора Цесаревича: граф Б. А. Перовский, князь А. Б. Барятинский и другие. Без пятнадцати десять в будуар Цесаревны, которая, как ни странно, была почти готова, вошла целая процессия во главе с мужем. Поздравляли, желали счастья, вручали подарки. Первым поздравил Александр, подаривший маленькие золотые часики с бриллиантами на цепочке. Она давно о таких мечтала, и вот муж угодил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});