Мария Федоровна - Александр Боханов

Когда Императорская Семья вошла в зал, воцарилась мертвая тишина. Все стояли, обернувшись к Царской ложе, замерев в почтительном поклоне, но не было ни привычных криков «ура», ни оваций. Раздался гимн «Боже, Царя храни» и по окончании — опять тишина. Затем оркестр исполнил Датский гимн, в ответ — леденящее безмолвие. От внимания Дагмар не ускользнуло, что Император раздосадован и что-то с негодованием говорил подоспевшему министру Императорского двора графу В. Ф. Адлербергу (1790–1884), но что именно он сказал — она не поняла.

Как только закончился первый акт, Царь сообщил Цесаревичу, что они уходят, и Императорская Фамилия покинула театр. А вслед им летели торжественные звуки русского гимна. Но никто не оборачивался, и никто ей ничего не объяснил. Она не знала, что это скандальное происшествие было ненароком спровоцировано начальником русской полиции графом П. А. Шуваловым (1827–1889). Чтобы не затягивать время, он запретил публике аплодировать, о чем и было сообщено особой повесткой, приложенной к каждому приглашению. Подданные Царя беспрекословно подчинились.

Побыв с сестрой неделю, брат Фредерик 21 сентября на «Шлезвиге» покинул Россию. Дагмар взгрустнула; она впервые оказалась в полном отдалении от всех своих родственников. Принцесса привезла с собой фотографии родных и часто перелистывала альбомы, наполненные дорогими изображениями. Она им регулярно писала. И хоть времени было всегда в обрез, она выкраивала его из своей очень насыщенной программы жизни в России. Корреспондировать приходилось не только в Копенгаген. Не реже раза в неделю листки ее посланий регулярно отправлялись и в Англию, к милой сестре Александре («Алике»).

С самых ранних пор Дагмар любила старшую сестру, доверяла ей все детские тайны, которые та надежно берегла. Они всю юность прожили в одной комнате, и сколько там было всего обсуждено перед сном! Она была рада за Алике, когда та собралась выйти замуж за Наследника Английского Престола, старшего сына Королевы Виктории Альберта-Эдуарда, принца Уэльского (в русских документах той поры часто писали «принц Валлийский»).

Она видела Принца, когда он приезжал к ним в Копенгаген и произвел на всех хорошее впечатление: веселый, добродушный человек, который так заразительно смеялся и мастерски рассказывал забавные истории. Она знала, что Александра счастлива со своим «Берти», которого любила глубоко и преданно; всем сердцем.

Алике же не была знакома еще с ее женихом. Хотя она ей много писала и о Никсе и о Саше, но Дагмар так хотелось, чтобы она лично познакомилась с будущим мужем. Но не получилось. У Александры была уже большая семья. В январе 1864 года родился сын Альберт-Виктор, в июне 1865 года — Георг (будущий король Георг V). Осенью 1866 года она опять была в «интересном положении» и намечалось еще одно прибавление в Ганноверской династии (в феврале 1867 года в семье Уэльских появится дочь Ауиза).

Кроме того, Королева Виктория — женщина сильная, своенравная и властная, оплакав и похоронив в 1861 году своего горячо любимого мужа Альберта, герцога Саксен-Кобургского, переключила внимание на детей и внуков. Невестке приходилось спрашивать у правительницы-свекрови согласие почти на все. Согласие же давалось далеко не всегда. Положение Принцессы Александры порой напоминало положение придворных служащих: она и муж получали распоряжения, которые нельзя было оспаривать, а надлежало лишь выполнять. Принцесса Уэльская, будучи кроткой и незлобивой натурой, относилась к подобным вещам, иногда похожим на причуды, спокойно, не вступая со свекровью в пререкания.

Королева в то время не склонна была поощрять даже неофициальные встречи семьи Наследника Короны с русскими. Она всегда была очень щепетильна и иногда придавала второстепенным событиям чрезмерное значение. Конечно, Виктория никак не могла повлиять на решение Датского Короля, да выбор Копенгагена ее и не заботил.

Но вот все, что касалось поведения ее близких, — это была сфера интересов Британской Империи, а к этому она не могла быть равнодушна. Правда, со временем, по мере расширения состава семьи и эволюции строгой бытовой регламентации, родственники Королевы иногда стали совершать эпатажные поступки, делать скандальные заявления журналистам. Пресечь всё это, предупредить недопустимые, а порой и безнравственные «эскапады» Королева Виктория уже не имела возможности. Болезни, физическая слабость Королевы, как и заметный пересмотр пуританских этических норм в высшем обществе, привели к концу XIX века к заметному ослаблению морального авторитета Британского Монарха.

Однако в 60-е годы XIX века «слово Королевы» имело решающее значение. Англия и Россия все еще находились в состоянии конфронтации, в отношениях плохо скрываемого недружелюбия. Королева Великобритании и Ирландии относилась ко всему, что исходило из России, с повышенной настороженностью. Но существовали светские нормы, династические традиции, и в чем-то непримиримая королева должна была уступать. Не могла не уступить.

Пока Датская Принцесса являлась лишь нареченной невестой Наследника Русского Престола, то в этом качестве не могла рассчитывать на благосклонность в Лондоне. В июне 1866 года принцесса Уэльская не была отпущена побывать у родителей в Дании, когда там находился Цесаревич. Когда же «девочка из Копенгагена» стала женой Цесаревича Александра, то Виктории пришлось переступать через личные чувства. Здесь уже начиналась большая политика…

Не имея возможности часто видеться, Александра и Дагмар вели интенсивную переписку. Когда-нибудь, может статься, что фолианты их корреспонденции будут опубликованы. Письма Дагмар хранятся в Виндзорском архиве и мало кому доступны. Они — личная собственность Королевской Семьи. Многие же сотни писем Александры находятся в России и здесь их может увидеть каждый интересующийся. Однако если и увидит, то немало будет озадачен, так как перед ним окажутся пухлые тома, включающие тысячи страниц плохо читаемых рукописных текстов, в тому же — на датском («стародатском») языке.

Русская императрица Мария Федоровна и Английская Королева Александра (с 1901 года) вели личную переписку между собой на языке своего детства, на языке их «первой родины».

Никто не думал, что в далеком будущем интимная корреспонденция датских принцесс представит огромный познавательный интерес, может стать бесценным источником для реконструкции не только их исторических образов, но и для воссоздания важных повседневных реалий жизни Британской Королевской и Царской Семей. Послания Александры проникнуты неизменной нежностью и симпатией. Эти чувства всегда отличали ее отношение к младшей сестре. Между ними была трехлетняя разница в возрасте, но порой казалось, что Дагмар значительно старше, так как нередко именно она становилась советчицей, наставницей для Алике в ее непростых, а порой безрадостных семейных обстоятельствах.