Лучшее эфирное время - Джоан Коллинз

Мысли вдруг опять вернулись к Джошу, и она попыталась отстраниться.

Все, что она сейчас делала, было неверно, неверно, неверно. Джонни был слишком молод для нее. И Хлоя не была готова к этому – ведь прошло не так много времени, как она рассталась с Джошем. Джонни, конечно же, расскажет обо всем своим приятелям в «Ма Мэзон». Он будет хвалиться своей победой.

«Джош! – тихо вскрикнул внутренний голос. – Джош, о, Джош, я не хочу этого. Не хочу. Я хочу тебя».

Она попыталась высвободиться из объятий, взять себя в руки, потом поняла, насколько это нелепо. Сорокалетняя женщина, а ведет себя как девчонка. Ломается, как подросток. Целуется, как в шестнадцать лет.

– Нет, я не могу. Извини, я просто не могу, Джонни. – Она отстранилась от его ласковых настойчивых губ, убрала его руки, которые умело, но нежно стаскивали с нее юбку.

– Почему нет? – хриплым голосом спросил он; его ласки стали более настойчивыми.

Он продолжал целовать ее. Казалось, он знал все места, где ей были приятны его поцелуи, и его губы тотчас же оказывались там, и Хлоя уже была бессильна сопротивляться.

Она не могла ничего объяснить. Воля покинула ее. Она хотела его. Уже месяцы разделяли их с Джошем. На этот раз они, похоже, расстались окончательно. Разумеется, она не была влюблена в Джонни, но он был привлекателен и возбуждал ее.

Почему нет? Она почувствовала, как нарастает в ней желание, и уже хотела, чтобы он взял ее сейчас же. Она чувствовала, как просыпается в ней сексуальный голод.

Хлоя вдруг поняла, что не стоит сопротивляться. Оставь все как есть, подумала она. К черту завтра. К черту Джоша. К черту то, что подумают люди. Мысленно и душой она была с Джошем, когда Джонни Свэнсон увлек ее в постель.

В эти трудные дни ожидания Эмералд окунулась в светскую жизнь. Она была, как всегда, популярна, и с удовольствием принимала приглашения на любые приемы, завтраки, премьеры, почти опустошив свой банковский счет на десятки новых туалетов. Ее менеджер был в отчаянии, но она лишь мило улыбалась и продолжала транжирить деньги.

Сисси с фанатизмом истязала свое тело. Она потеряла еще три фунта благодаря новой чудодейственной диете, состоящей из проросших пшеничных зерен, рисовых пирожных и киви. Утро она посвящала бегу, гимнастике и йоге, а послеобеденное время проводила в телефонных разговорах с Дафни и Робином Феликсом, агентом, обсуждая свои шансы на успех.

Большую часть времени Розалинд Ламаз проводила в своей солнечной маленькой кухне, где больше всего любила готовить и одновременно смотреть мыльные оперы по восьмому, испанскому, каналу. Сейчас она готовила бобы с рисом, и запах в кухне был отменный. Розалинд не терпелось отведать это блюдо со своей молоденькой племянницей Анжеликой, а потом полакомиться и ею самой. Они сидели в укромном уголке кухни, ели бобы с рисом и завороженно следили за Лолитой Лопес, великой мексиканской звездой пятидесятых, которую показывали сейчас на телеэкране в фильме «Mis ninos у Mis Hombres», самом любимом в испанской общине Лос-Анджелеса.

Розалинд была счастлива, что можно вот так просто слоняться по дому, ничего не делая. В душе она была простой женщиной. Простой во всем, кроме секса. Но за последние несколько лет ее утомили многочисленные любовники. Их толстые тела, тяжелое дыхание, потная горячая плоть, запахи алкоголя и табака стали вызывать у нее отвращение.

В последнее время каждый раз, когда она занималась любовью с мужчиной, она пыталась уловить хоть какое-то возбуждение, но ничего не чувствовала. Тогда она тут же отсылала мужчин и искала удовлетворения своими пальцами. Вскоре и это перестало возбуждать. Когда же Анжелика, ее аккуратненькая восемнадцатилетняя племянница, приехала к ней жить, она поняла, что у них с Анжеликой очень много общего, кроме любви к бобам и мыльным операм восьмого канала.

Не было ничего восхитительнее тех ночей, которые они проводили с юной Анжеликой, исследуя каждую клеточку тела друг друга.

Когда позвонил агент Хлои и сообщил, что Дионн Уорвин внезапно заболела и не сможет выступить в отеле «Эмпайр» в Лас-Вегасе, Хлоя тут же ухватилась за возможность заменить ее. Так она могла бы избавиться от Джонни, который теперь ее преследовал, в надежде получить то, что ему не полагалось. Хлоя поняла, что ее интерес к нему угасал гораздо быстрее, чем она могла предполагать. То, что для нее было маленьким приключением – так, в отместку Джошу, – для Джонни значило куда больше, и он с настойчивостью искал с ней встреч, чего нельзя было сказать о ней.

– Пение отвлечет тебя от тягостного ожидания, милочка, – ласково говорил Джаспер.

– Ты прав, Джаспер, это слишком большое напряжение даже для моих стальных нервов, – Хлоя была благодарна старику за внимание.

– А ты сможешь выехать послезавтра? – заволновался Джаспер. – Будь готова к девятичасовому выступлению.

– Что? – У Хлои перехватило дыхание. – Джаспер, я знаю, что мы оба англичане и способны на многое, но, дорогой мой, я ведь не репетировала. Я не спела ни одной ноты с тех пор как вернулась с последних гастролей.

– Но это же было всего два месяца назад, дорогая, – мягко проговорил Джаспер. – Если тебе удастся вылететь в час дня в четверг, сможешь в три порепетировать в зале отеля. Для такого соловья, как ты, милочка, этого времени более чем достаточно.

– Ох и плут ты, Джаспер! – Хлоя невольно улыбнулась. – Но все-таки это может быть волнующим мероприятием, по крайней мере, хоть как-то отвлечет меня от этого чертова ожидания.

– Умница, хорошая девочка, – ласково сказал Джаспер. – Я там поприжал отель в плане денег, дорогая. Конечно, это не совсем то, что они собирались платить Дионне, но сорок пять тысяч в неделю, по-моему, неплохо, как ты считаешь, любовь моя?

– Ноги не протяну, конечно, да и у Валентино смогу еще немного продержаться. – Хлоя мысленно уже прикидывала свой гардероб. – Хорошо, Джаспер, увидимся в аэропорту. Мне надо собираться.

Хлоя паковала чемоданы быстро и умело. Двадцать лет жизни на колесах приучили ее собирать все необходимое в короткое время. Критическим взглядом она окинула вешалки с вечерними платьями, просмотрела и другие туалеты, тщательно выбирая лучшие. Она отложила красное, расшитое бисером платье от Боба Макки с разрезом до бедра, шифоновое платье от Нолана Миллера телесного цвета с накладными экзотическими цветами по линии плеч, гладкое черное шелковое платье фирмы «Шанель» с пышными рукавами, отделанными черной лисой. Белое кружевное платье Валентино, расшитое жемчугом и искусственными бриллиантами, с красивым вырезом, подчеркивающим простоту и изящество длинного, облегающего фигуру платья, завершало отобранный Хлоей ансамбль сценических туалетов. Пока горничная ходила за пластиковыми мешками и упаковочной бумагой, Хлоя еще раз придирчиво оценила свой гардероб.