Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 2 - Коллектив авторов

В октябре 1830 г. в Лондоне открылась конференция послов Франции, России, Австрии и Пруссии под председательством британского статс-секретаря по иностранным делам. В ноябре того же года им стал Г. Пальмерстон, который в последующие 35 лет оказывал определяющее влияние на внешнюю политику Англии. В течении года дипломаты старались примирить противоречивые намерения заинтересованных стран в вопросах устройства и международного статуса нового бельгийского государства. Национальный конгресс в Брюсселе принял решение навсегда исключить Оранский дом из числа претендентов на роль главы государства. После длительных обсуждений конгрессом и общественностью Бельгии различных претендентов на престол победила британская дипломатия, осторожно выдвинувшая кандидатуру немецкого принца Леопольда Саксен-Кобург-Гота, члена английского королевского дома. В июле 1831 г. он стал королем Бельгии. В том же году 15 ноября участники Лондонской конференции подписали с бельгийскими уполномоченными договор об образовании самостоятельного Бельгийского королевства и признании его «вечно нейтральным» государством. Были установлены и границы Бельгии. При их определении французский посол в Лондоне Талейран пробовал выгадать что-нибудь для Франции, но безуспешно, хотя сам в накладе не остался. Получив от нидерландского короля Виллема I взятку в размере 15 тыс. фунтов стерлингов золотом, Талейран в вопросе бельгийско-голландского разграничения оказался благожелательным к Нидерландам, и Бельгия получила меньше, чем ожидала.

Рассчитывая на поддержку тройственного альянса – России, Австрии и Пруссии, – нидерландское правительство не признало Лондонский договор, добивалось его пересмотра и удерживало бельгийский Антверпен. Франция и Англия (в 1832 г. дочь Луи Филиппа стала женой бельгийского короля Леопольда I, которого англичане по-прежнему считали своей креатурой) заключили конвенцию относительно принудительных мер к нидерландскому монарху, не встретив противодействия держав тройственного альянса. Английский флот блокировал голландское побережье, а французские войска заставили капитулировать гарнизон Антверпена. В 1833 г. нидерландский король был вынужден подписать с Бельгией соглашение на основе Лондонского договора. Окончательно бельгийский вопрос был решен в 1839 г. новой международной конференцией в английской столице: нидерландский монарх официально признал независимость Бельгии; были улажены все территориальные споры (проведенные тогда делимитации между Бельгией, Нидерландами и Люксембургом сохранились до настоящего времени).

Еще в феврале 1831 г., в разгар бельгийско-голландского конфликта и начала военных действий царских войск против польских повстанцев, вспыхнули восстания в герцогствах Парма, Модена и в провинциях Папской области. Опасность всеобщей войны в Европе, нараставшей с момента революции во Франции, казалась тогда неизбежной. Однако за короткое время с революционно-патриотическими выступлениями на Апеннинах было покончено. При первом известии о волнениях в Центральной Италии венский кабинет заявил о решении направить туда войска для защиты итальянских государей. Правительство Франции немедленно выступило с протестом против подобного намерения. Французские правящие круги подняли шум об австрийской угрозе национальным интересам. Председатель совета министров Ж. Лаффит заявил, что Франция не меньше Австрии заинтересована в Италии и готова с оружием в руках защищать свои интересы. Австрийский канцлер Меттерних угроз не испугался и ответил, что Австрия не отступит от своего. Российский император тут же обещал своему союзнику послать на предполагаемый итальянский театр военных действий 200-тысячное войско. Николай I также дал знать в Берлин, где совещались уполномоченные Пруссии, Австрии, Баварии и Вюртенберга относительно совместных оборонительных действий на случай французского вторжения в Рейнскую область, что готов и для защиты Германии задействовать 200 тыс. своих солдат.

На самом деле французский король Луи Филипп и не предполагал воевать. Лаффит получил отставку, а французское правительство, несмотря на возмущение оппозиции, постаралось по возможности достойно выйти из им же созданного кризиса. Тем временем, к концу марта 1831 г. австрийская армия подавила разрозненные и слабо связанные между собой очаги национального движения в Италии. Парижу удалось добиться для подданных папы римского некоторых весьма куцых административных реформ и эвакуации австрийцев из владений Святого престола. Скоро после этого Ватикан высказал намерение послать в легатства свои войска для разоружения там гражданской гвардии. Тогда, в январе 1832 г. Луи Филипп, заручившись поддержкой Англии, обратился к папе Григорию XVI с предложением, чтобы Франция, как католическая держава, преданная папскому престолу, могла участвовать вместе с Австрией в наведении порядка в тех итальянских регионах, где он был нарушен. При этом было заявлено, что Франция не может без унижения для себя и ущерба своим интересам позволить венскому двору распоряжаться в Италии единолично. Григорий XVI отверг французское предложение. Вступление папских войск в легатства, как и ожидалось, повлекло за собой новые волнения. Почти тотчас же австрийская армия согласно договоренности с Ватиканом появилась в Болонье. А спустя несколько дней французский полк неожиданно высадился перед Анконой и овладел городом. В апреле того же года заинтересованные стороны договорились об одновременном выводе из легатств австрийских и французских войск. Итальянский вопрос на время перестал будоражить политический мир.

Что касается восстания в Царстве Польском, то оно не вызвало той напряженности, которые привнесли в международные отношения бельгийские и итальянские дела. Западноевропейские правительства считали его «внутренней» проблемой Российской империи и портить отношения с Николаем I из-за польских повстанцев не хотели. Ожидаемой от них помощи руководители польского национального движения не получили. Французская дипломатия выступила с заявлениями по польскому вопросу в столицах причастных к нему держав, но делалось это в угоду полонофильски настроенных общественности и парламентариев. Предпринятая летом 1831 г. попытка французских министров организовать коллективный демарш в пользу поляков особой настойчивостью не отличалась. Поддержку царскому правительству в польском вопросе оказали Австрия и Пруссия – два других совладетеля польских земель, на которые могло распространиться восстание. Ими были весьма основательно блокированы все подходы к мятежному Царству Польскому; на прусских и австрийских границах было перехвачено немало замаскированных транспортов с отправлявшимся в Царство Польское оружием, закупленным на средства образованных западной либеральной общественностью «польских комитетов». В то же время Австрия и Пруссия не желали излишне волновать «своих» поляков, естественно, сочувствовавших соплеменникам в России. Венский и берлинский дворы не сочли возможным рассматривать повстанцев, которые в ходе военных действий или после подавления восстания (октябрь 1831 г.) перешли на их территорию, как простых политических преступников и не препятствовали их дальнейшему следованию через прусские и австрийские владения на Запад. Это вызывало возмущение Николая I, но существенным образом на его взаимоотношениях с союзниками не сказалось.

Революции 1830–1831 гг. нанесли удар по феодально-абсолютистской реакции и олицетворявшему ее Священному союзу. Став после июльской революции буржуазной монархией, Франция автоматически исключалась из членов Союза. Одна лишь мысль о приглашении «короля баррикад» Луи Филиппа на встречи монархов казалась Николаю I абсурдной. От образовавшейся в 1818 г. пентархии остались Россия, Австрия и Пруссия. В 1833 г. члены этого охранительного блока заключили между собой конвенцию о согласованных действиях по основным направлениям международной политики и подписали декларацию, касающуюся их общего кредо – права на вмешательство во внутренние дела других государств. Дальнейшая внешнеполитическая практика тройственного альянса в той или иной степени соответствовала духу декларации, хотя до применения подтвержденных в ней принципов Священного союза дело дошло только в конце следующего десятилетия. Общие для всех членов альянса страхи относительно «угрозы с Запада» в разных ее модификациях продолжали способствовать их сплочению. Но насаждать «старый порядок» Петербург, Вена и Берлин могли теперь лишь в «своей» сфере влияния – Центральной и Восточной Европе, – а не на всем континенте, как было в 1815–1822 гг. В ответ на попытку оживить узы Священного союза Англия, Франция, Испания и Португалия заключили в 1834 г. Четверной союз, обязывающий стороны оказывать помощь делу утверждения конституционных правлений на Пиренейском полуострове. Предчувствие очередной волны революций приводило в растерянность правительственные круги Пруссии и Австрии. Меттерних прямо заявлял, что справиться с ними может только самодержавная Россия. Учитывая подобные настроения венского и берлинского дворов, Николай I с горечью констатировал в 1846 г.: «Прежде нас было трое, а теперь осталось только полтора, потому что Пруссию я не считаю совсем, а Австрию считаю за половину». Царь ошибся – самым слабым звеном окажется не монархия Гогенцоллернов, а габсбургская империя.