Новая история стран Европы и Америки XVI–XIX века. Часть 2 - Коллектив авторов

Сотрудничая с венским двором, Александр I никогда не забывал, как Меттерних в 1814–1815 гг. у него за спиной создал враждебную России коалицию держав (Австрии, Англии и Франции). Царь ненавидел артистически лгавшего австрийского министра, хорошо понимая его интриги. Меттерних проводил в жизнь свою «систему», выражавшуюся в борьбе с либеральным, революционным и национально-освободительным движениями. Борьба с ними была для Меттерниха одним из средств оградить от потрясений феодально-абсолютистский строй австрийского государства и обеспечить господство австрийского меньшинства над остальными народами многонациональной империи Габсбургов.

Ближайшим сподвижником Меттерниха по превращению Священного союза в международную полицейскую организацию для борьбы с «революционной заразой» являлся глава Форин офис Каслри. В Вене знали и умело использовали страх короля Пруссии Фридриха Вильгельма III перед возможностью союза Людовика XVIII, а позже его брата Карла X, с Россией. На конгрессах Союза прусский канцлер К. Гарденберг попал в явную зависимость от дипломатии Меттерниха. Участники Союза непреодолимо боялись России; многие соглашались с мыслью Наполеона, высказанной им в изгнании на о. Св. Елены, что Россия при известной предприимчивости может повторить и завершить то дело, которое проводил он сам – покорение Европы. Другие, более трезвые, хотя и не верили этому, но все же беспокоились. Меттерних даже приходил к убеждению, что Австрийской империи грозит распад скорее от соседства русского колосса, чем от внутреннего революционного взрыва. Словом, участники Союза, как и до Венского конгресса, испытывали взаимную подозрительность и враждебность.

Начавшиеся с 1819 г. выступления в Германии, на Апеннинском и Пиренейском полуостровах против феодально-абсолютистских порядков заставили сплотиться членов Священного союза. 1 августа 1819 г. Австрия и Пруссия заключили конвенцию о совместных репрессивных акциях против германских радикалов. Надежды на ранее обещанные в германских государствах конституционные реформы «сверху» рухнули. Революционные волнения гораздо более серьезного масштаба вспыхнули в Испании, Португалии, Королевстве Обеих Сицилий (Неаполитанском королевстве) и Сардинском королевстве (Пьемонте). В октябре – декабре 1820 г. по инициативе Меттерниха в Троппау (Опава, Чехия) был созван второй конгресс Союза. Центральное место на нем заняло обсуждение событий в Неаполитанском королевстве, угрожавших австрийскому владычеству в Ломбардии и Венеции.

19 ноября Россия, Австрия и Пруссия подписали протокол, в котором провозглашалось право вооруженного вмешательства во внутренние дела других государств без приглашения со стороны их правительств в случае революций; Австрии поручалось осуществить военную оккупацию Неаполитанского королевства, на чем настаивал Меттерних. Этот документ наделал в Европе много шума. Даже французский МИД должен был объявить, что мог бы присоединиться к нему не иначе, как с оговоркой о своих конституционных обязательствах. Каслри отказался признать «принцип вмешательства» в такой неограниченной форме: внутриполитическая обстановка в Англии (мощное народное движение и кампания радикалов в пользу избирательной реформы) не допускала никакой внешней солидарности сент-джеймского кабинета с планируемой Священным союзом акцией. Больше всего же и в Лондоне и в Париже опасались превращения оккупации Австрией Южной Италии в аннексию, что сразу нарушило бы европейское равновесие. Учитывая эти разногласия, по требованию Александра I в протокол было внесено положение о сохранении неприкосновенности Неаполитанского королевства. Английское и французское правительства, желая снять с себя ответственность перед лицом общественного мнения и продолжая на словах выражать недовольство «безраздельным хозяйничаньем» Австрии в Италии, не собирались мешать Габсбургам расправиться с революционным движением на Апеннинах и дали понять, что не станут препятствовать интервенции.

Для переговоров с итальянскими монархами участники конгресса переехали в январе 1821 г. в Лайбах (Любляна, Словения). Сюда же прибыл и Неаполитанский король Фердинанд I, только что присягнувший конституции и получивший согласие своего парламента на эту поездку. Но покинув границы своего королевства, Фердинанд немедленно отрекся от конституции и, стал умолять Австрию и Англию о вооруженной помощи. Все представители итальянских государств на Лайбахском конгрессе, за исключением папского легата, одобрили планы Меттерниха. Когда в марте того же года конгресс был закрыт, а его участники решили остаться в Лайбахе до окончания подавления неаполитанской революции, пришло известие о восстании в Пьемонте. Александр I предложил Австрии 100 тыс. солдат для его подавления. Но помощь не потребовалась. В марте и апреле австрийские войска восстановили соответственно в Неаполе и Турине абсолютистские режимы. После подавлений революций на юге и севере Италии пентархию больше всего беспокоили революционные события на Пиренеях.

В октябре-декабре 1822 г. в северо-итальянском городе Верона проходил четвертый, последний и самый представительный, конгресс Священного союза. Главным предметом обсуждения на нем стала выработка условий выступления против революции в Испании и возможности распространения интервенции на владения испанской короны в Латинской Америке, где вовсю полыхала национально-освободительная война. Россия, Австрия и Пруссия действовали единодушно. Так, ими было принято решение задушить испанскую революцию военными силами Франции. Весной 1823 г. французы пересекли Пиренеи, и осенью того же года испанский король Фердинанд VII Бурбон был восстановлен во всей полноте самодержавной власти.

Французская интервенция в Испанию оказалась последним успехом координированных усилий Священного союза, концом его семилетнего фактического всемогущества на континенте Европы. Появившиеся в начале 20-х гг. внутри Союза различия в подходах к решению международных проблем положили начало кризису его принципов. Тогда же выявились основные противоречия между континентальными державами и Великобританией в связи с различным отношением к национально-освободительной борьбе в Латинской Америке и восстанию греков против османского ига. Англо-русские разногласия проявились с особой остротой на Ближнем Востоке. Возобновилось давнее англо-французское соперничество на Пиренейском полуострове и в Латинской Америке, где Англия и Франция стремились политическими и торгово-экономическими методами заменить Испанию и Португалию, терявшие контроль над своими американскими колониями.

Незадолго до открытия Веронского конгресса в Англии произошло событие имевшее серьезные международные последствия. В припадке душевной болезни Каслри покончил с собой, и новым статс-секретарем по иностранным делам в сентябре 1822 г. стал Д. Каннинг. Его всегда отличали сильная воля и ясный, быстрый ум. Предпочтя вернуться к традиционной политике «свободы рук» и имея особую программу действий, Каннинг произвел поворот во внешней политике Англии. Выполнение этой программы, по убеждению Каннинга, могло открыть перед промышленными, торговыми и банковскими кругами широкие перспективы экономического подъема и развития, и в то же время ликвидировать революционную опасность в стране, ослабить остроту борьбы за избирательную реформу. В связи с такой установкой следовало не бороться с национально-освободительными движениями в Европе и в Латинской Америке, а, напротив, всячески их использовать. Складывающиеся новые национальные государства неизбежно будут нуждаться в промышленных товарах, в торговом флоте, в финансах, и за всем этим они будут обращаться прежде всего к Англии. Каннинг занял резко отрицательную позицию по отношению к военно-морской экспедиции в Латинскую Америку для восстановления там власти испанской короны. Он заявил, что сент-джеймский кабинет участия в ней не примет и считает ей совершенно бесполезной.

Решительным сторонником военного вмешательства в Латинской Америке выступил Меттерних. Он всячески подталкивал к этому решению Людовика XVIII, а испанский король Фердинанд VII предлагал французскому собрату часть своих южноамериканских владений. Однако экспедиция в Новый Свет без согласия Англии, сильнейшей на море и контролировавшей коммуникации между Португалией, Испанией и их колониями, была абсолютно немыслима. Столкнувшись с жесткой позицией Каннинга, австрийский канцлер затеял за спиной главы Форин офис интригу в самой Англии, сговорившись с королем. Георгу IV Каннинг, предавший забвению «великие принципы» Венского конгресса и Священного союза, также был ненавистен. Но британский министр не отступил. Он расстроил планируемую поездку Меттерниха в Лондон по приглашению английского короля и дал понять, что готов апеллировать к общественному мнению по поводу недопустимых попыток монарха вести непосредственные сношения с иностранными министрами, минуя свой Форин офис.