Истоки инквизиции в Испании XV века - Бенцион Нетаньяху
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы уже отметили, что эти резолюции, скорее всего, не были приняты единогласно и что следы оппозиции к еще более экстремистским предложениям могут быть обнаружены в самих резолюциях. Очевидно, однако, что оппозиция была слабой и не могла ни остановить, ни изменить течения мнений, доминировавших на апрельском съезде. Одной из причин этой слабости было отсутствие Гарсии де Мадрида, смелого и проницательного марранского монаха, у которого было особое влияние на иеронимитское руководство. Будучи близким другом и доверенным лицом Родриго де Оренсе, он без труда сумел убедить генерала ордена в том, что тот совершил как религиозную, так и политическую ошибку, оказав поддержку Гонсало и предложениям его партии. Он отметил, что с религиозной точки зрения принятые резолюции вступают в конфликт с декретами папы Николая V (в его булле Humani generis от 1449 г.) и собора в Алкала в 1481 г., поскольку эти документы запрещают, под страхом отлучения, всякую дифференциацию между «старыми» и «новыми христианами». С политической стороны эти резолюции служат интересам расистов, а в особенности — их лидера Гонсало де Торо, который намеревается предотвратить, с помощью своего возросшего влияния, переизбрание Родриго генералом ордена и заполучить эту должность для себя самого[3117]. Родриго убедился в том, что его провели и оскорбили. Он был скромным человеком и не любил брать на себя общественную ответственность, но теперь он преисполнился страстным желанием разбить расистскую партию и остановить ее лидера. Он издал приказы всем настоятелям ордена не обращать внимания на уставы, принятые на последнем съезде, и подчиняться булле Николая V[3118]. Настоятель Гвадалупского монастыря (о чьей деятельности в качестве инквизитора мы говорили выше) и настоятель монастыря Сисла в Толедо (другой крупный монастырь иеронимитов) отказались подчиниться распоряжениям генерала и ответили, что решения съезда были приняты правильно и, поскольку они выражают волю ордена, они не могут противоречить воле папы. Реакция генерала была однозначной. Он решил отлучить обоих настоятелей, упразднил их членство в собрании каноников, которое уполномочено избирать генерала, и назначил на их место двух других монахов[3119]. Он также послал в Рим двух конверсо с целью получения буллы, обеспечивающей его избрание генералом еще на три года. И «неудовлетворенный всем этим, — говорит Сигуэнса, — он отправился в Гвадалахару, чтобы проконсультироваться с марранскими юристами по поводу юридических аспектов конфликта», затем он «проследовал к королевскому дворцу, чтобы заручиться поддержкой Королей-католиков, так же как и поддержкой кардинала Мендосы и других прелатов и крупных аристократов, информируя их о том, что произошло в ордене, и представляя занятую его оппонентами позицию отвратительной и противоречащей нашим законам»[3120]. Теперь конфликт стал национальным скандалом, в то время как орден разделился на две фракции, которые обвиняли друг друга, и каждая старалась привести другую к краху.
Собрание каноников, на котором выбирали генерала ордена на следующие три года, состоялось в монастыре Сан-Бартоломе 26 августа того же, 1486 г. В качестве настоятеля монастыря Монтамарта Гонсало де Торо и два его главных сторонника, настоятели Гвадалупе и Сислы, пришли на решающее собрание, но вскоре после этого, и всего за три часа до истечения срока своего правления, Родриго, полагаясь на буллу Николая V, дисквалифицировал их членство в группе избирателей и назначил вместо них других. Гонсало, однако, был к этому готов. Он вступил в контакт с епископом Паленсии, который был одним из исполнителей буллы папы Николая, и получил освобождение от отлучения[3121]. Поэтому он и его друзья могли участвовать в собрании и полностью использовать свое влияние на голосующих. Обе стороны приложили максимум усилий. Родриго пользовался поддержкой кардинала Испании Мендосы и герцога Инфантадо. Короли, однако, велели обоим магнатам отстраниться от избирательного процесса, в котором они видели внутреннее дело ордена. Кардинал и герцог подчинились[3122]. Однако приказ королей сработал против конверсо, и вскоре стало ясно, что большинство делегатов поддерживает сторону расистов. Гонсало был избран новым генералом, а вопрос, касающийся предыдущих резолюций, не был вынесен на повестку дня[3123].
Тем не менее он не мог быть положен под сукно, ибо короли, которые отказались вмешиваться в выборы, заняли четкую позицию в вопросе об уставе о чистоте крови. В письме, посланном членам руководящего совета ордена, они настаивали на отмене устава «до тех пор, пока не придет подходящее время для урегулирования этого вопроса»[3124]. Они также послали своего капеллана Диего де Даса представлять их перед лидерами иеронимитов и проследить за тем, чтобы их воля была выполнена[3125]. Как следствие, Гонсало чувствовал себя обязанным представить письмо королей собравшимся, за чем последовала долгая дискуссия. Некоторые из присутствующих, возражавшие против отмены устава, предложили послать делегацию к королям, чтобы подробно информировать их о причинах, заставляющих их пытаться оставить устав в силе, но ни это, ни другие предложения не могли нивелировать королевский призыв и сильную аргументацию Дасы. «Даса с такой силой представил отвращение, которое испытают короли, если их настояние будет отклонено», говорит Сигуэнса, что иеронимитам, за отсутствием выбора, пришлось подчиниться. А главное, Гонсало понял, что Фердинанд твердо решил, что устав должен быть отменен, и ему не хотелось начинать свою карьеру генерала ордена с диспута, который мог омрачить дружеские отношения, существовавшие до сих пор между короной и орденом. Поэтому он позаботился о том, чтобы собрание решило сообщить всем институциям ордена, что устав должен считаться отмененным. Он подчеркнул, что причинами для новой резолюции не были ни страх перед отлучением (прозвучавший угрозой в булле Николая), ни перемена во взглядах на затронутые вопросы, а только уступка настоянию королей и желание ордена служить им. Это объясняет, что то, что заставило королей «весьма настойчиво пожелать», а по существу «приказать отменить устав», были «их опасения, что, если устав останется в силе, многие церкви и города захотят последовать ему», а именно издать аналогичные уставы для своих членов или граждан[3126].
Процитированные выше слова остались без внимания всех ученых, занимавшихся этим делом, а ведь в них заключается корень проблемы, с которой Фердинанд должен был справиться, когда он столкнулся с планом иеронимитов, и они также раскрывают важнейший элемент его политики по отношению к конверсо. То, чего он добивался, было: а) иметь инквизицию, находящуюся под его управлением, в качестве единственного инструмента, «наказывающего» конверсо, и б) дать марранам, которые не были наказаны инквизицией, продолжать заниматься
