Укрощение варвара - Руби Диксон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я потерял свою семью из-за кхай-болезни. Мое племя — это все, что у меня есть. Мое племя и Мэ-ди. И теперь, когда она в безопасности, я должен убедиться, что все мое племя в безопасности. Я работаю быстрее. Когда отверстие становится достаточно большим, я ползу вперед и проталкиваю свое тело внутрь. Камни царапают мою грудь, разрывая пластины, покрывающие мою кожу. Мне удается перебраться на другую сторону и соскользнуть вниз по огромной куче щебня. Пыль густая, но есть и свет, сочащийся с потолка в одной из пещер, а раньше там света не было. Крыша обрушилась. Вся пещера рушится, и я чувствую еще один укол горя.
Трудно идти с таким количеством камней и обломков в туннеле, и я вижу, что пещера Дагеша полностью разрушена. У Хэйдена тоже. Пещера Мэ-ди и Айши в лучшем состоянии, и мое сердце колотится от облегчения при виде этого, зная, что она в безопасности. Дальше внизу находится пещера для хранения, и при виде нее мое беспокойство усиливается. Вход, всегда узкий, немногим больше клина высотой до бедра. Я заползаю внутрь, оглядываясь по сторонам, и вижу, что сквозь щель просачивается еще больше света. Корзины здесь были раздавлены, еда, которую так тщательно хранили, теперь уничтожена. У моих ног лежит сверток с аккуратно связанными мехами, и я хватаю его, бросая обратно в туннель. Самкам они понадобятся для того, чтобы оставаться в тепле.
Однако я не вижу Пашова. Здесь никого нет. Тут нет ничего, кроме камней и пыли. Так много пыли, что я задыхаюсь.
Я поворачиваюсь, чтобы уйти, проверить другие пещеры, когда наступаю на что-то мягкое. Я поднимаю ногу, думая, что это еще меха.
Это хвост.
Я втягиваю воздух и падаю на колени, цепляясь за обломки, окружающие меня. В тусклом свете я не понял, что здесь было достаточно камня, чтобы прикрыть тело. Я вижу это сейчас, намеки на тунику Пашова, погребенную под пылью и мусором. Я вытаскиваю его и освобождаю своего друга, переворачивая его на спину. Его голова безвольно болтается, и повсюду кровь. Один из его рогов полностью раздавлен, а бровь распухла.
Он мертв.
Горе пронзает меня, и я крепко прижимаю своего друга к груди. Он хороший охотник. Сильный. Всегда добрый и спокойный. У него есть пара и комплект. Это не должно быть его судьбой. Я вою от гнева и потери в пещерах, но звук причиняет боль моим пульсирующим ушам. Он заслуживает хороших похорон, мой друг. С надлежащими траурными песнями и прощаниями. Если я оставлю его здесь, у него ничего не будет.
Но как я могу вывести его из пещеры и подарить его паре его тело? Это кажется неправильным.
Я провожу рукой по его лицу, чтобы закрыть ему глаза. Однако они закрыты, и из любопытства я подношу руку к его ноздрям. Тепло касается моей кожи, за ним следует пузырек крови.
Он дышит.
Пашов жив, но еле-еле.
Я должен вытащить его отсюда.
Я поднимаюсь на ноги, хотя мое тело ноет от боли. Его безвольный вес очень велик, и я беспокоюсь о том, чтобы не травмировать его еще больше. Мне удается подтащить его к дыре, которую я проделал в щебне, и швырнуть меха вперед, прежде чем попытаться протолкнуть его внутрь. Отправить его вперед ногами с моей стороны сложно, но я не могу отправить его другим путем и заставить его приземлиться на раненую голову. Толчки в земле теперь — это просто дрожь, и дыра снова не заполняется, а это значит, что я могу перетащить его тело на другую сторону. Я ползу за ним, и камни кажутся мокрыми от крови. Я не знаю, его это кровь или моя.
К тому времени, как я выскальзываю на другую сторону, мои силы иссякают. Я удивляюсь самому себе — я сильный охотник, способный путешествовать весь день и с легкостью выполнять любое количество сложных заданий. Я не могу сейчас устать. Я нужен Пашову. Мэ-ди нуждается во мне. Я должен выбраться отсюда до того, как земля снова начнет трястись. Я вспоминаю лицо Мэ-ди и представляю, как она плачет, как Стей-си будет кричать от горя, если я не выйду из пещеры, и это придает мне сил подняться на ноги. Я беру Пашова на руки и несу его вниз по туннелю, а затем должен поднять его на край выступа, который раньше был полом, прежде чем подтянуться вслед за ним. Я снова поднимаю его, потому что земля снова дрожит… или это дрожу я. Это не имеет значения — я вижу солнечный свет и то, что осталось от входа в пещеру.
Я, пошатываясь, выхожу на солнечный свет, мой друг в моих руках, и тут мои силы иссякают. Я падаю на колени, в голове звенит.
— Он не мертв, — говорю я вслух, затем вспоминаю, что не слышу себя, и, вероятно, никто другой меня тоже не слышит. Я поднимаю голову, ища Мэйлак.
Кто-то падает на Пашова — это его пара, ее руки скользят по нему. Ее пронзительные крики звучат у меня в ушах как болезненный скулеж, и в голове у меня как будто отяжелело. Я кашляю, и кажется, что мне не хватает воздуха.
Но тут появляется Мэйлак, и она падает на колени рядом с Пашовом. И я испытываю облегчение, потому что это означает, что он будет спасен. Она может исцелить его. Я хочу утешить Стей-си этими словами, но мне кажется, что это требует слишком больших усилий. Все мои силы были потрачены на то, чтобы вытащить его из пещеры. Даже подняться на ноги кажется мне монументальной задачей.
Передо мной протягивается рука. Я поднимаю глаза, и это Вэктал. Мой вождь. Его лицо мрачно, и он перепачкан пылью, но я вижу благодарность в его глазах. Я киваю и позволяю ему помочь мне подняться на ноги, но только для того, чтобы, пошатываясь, сделать еще несколько шагов по снегу.
Нежные, холодные
