Укрощение варвара - Руби Диксон

Мы покрыты пеплом.

Сначала мы подумали, что это просто грязь из пещеры, но когда снег вокруг нас становился все грязнее, мы поняли, что это идет из вулкана. Я не знаю, как долго это продлится, но пока все не так уж плохо. Ровно настолько, чтобы вы почувствовали себя грязным и напомнили себе, что эта планета небезопасна, независимо от того, насколько комфортно вы устроитесь.

Я сижу у костра рядом с Лейлой, делю с ней одеяло. Рокан прижимается к Лейле с другой стороны, его рука обнимает ее за талию, и я чувствую исходящее от него тепло. Странно хотеть прижаться к нему, но по мере того, как солнце садится, становится все холоднее и холоднее. Однако пока никто не готов жаловаться, так что мы смиряемся с этим. Сегодня мы просто существуем. Завтра будут планы выживания и стратегия, но сейчас мы просто раненая семья, опирающаяся друг на друга.

Напротив меня Джорджи нянчится со своей дочерью, снова и снова убирая локоны с ее рожек. Ее пара, Вэктал, сидит рядом с ней, его осанка сильная и гордая. Только на его лице видны морщины беспокойства. С течением дня он выглядит старше и более усталым. Я рада, что я не вождь — я не уверена, что хотела бы взвалить все это на свои плечи.

Мэйлак и Пашов оба отдыхают в соседнем навесе. Стейси не отходила от своей пары, хотя он и не проснулся. Мэйлак рухнула в изнеможении несколько часов назад и сейчас спит, в чем так нуждался, Кэшрем подставил целителю свои колени в качестве подушки.

Дела у Пашова идут не хуже… но и не лучше, и Мэйлак измотала себя, пытаясь ему помочь. С порезами и ушибами у всех, а у некоторых и со сломанными конечностями, придется подождать еще один день. Другие присоединяются и помогают, а малышка Пейси в настоящее время с Меган. Мэйкэш, маленький сын Мэйлак, с Лиз.

Вдалеке видны несколько фигур, сгорбившихся на снегу. Они не хотят присоединяться к огню. Один из них — Варрек, который тяжело переживает смерть своего престарелого отца. Ему нужно пространство, и я его не виню. Иногда вам приходится разбираться с вещами без того, чтобы люди разговаривали с вами и задавали вам вопросы. Два охотника находятся рядом с ним, предлагая молчаливое общение, чтобы ему не пришлось оставаться одному в своем горе. Один из них — Бек…

И один из них — Хассен.

Мой Хассен. Странно это говорить, но прямо сейчас я вроде как чувствую, что он мой. Он вытащил меня из пещеры и спас от неминуемой смерти. И я поняла, когда люди собрались, стекаясь к семье, что у Хассена ее нет. Он один из многих, у кого нет семьи, пережившей кхай-болезнь много лет назад. Он совершенно один.

Так что я заявляю на него права. Теперь он мой.

Я наблюдаю за его спиной, когда он садится в нескольких футах от Варрека. Обычно он полон энергии и жизни, но сегодня он двигается немного медленнее, и это меня беспокоит. Я знаю, это из-за всего, что произошло, и он борется с множеством синяков и волнуется — как и все остальные. Но мне не нравится видеть это в Хассене. Я беспокоюсь о нем.

Он также избегает меня. Он проснулся несколько часов назад, оглядел племя, как будто мысленно считал головы, и я почувствовала это в тот момент, когда он увидел меня. Мурашки побежали по всему моему телу. Я хотела, чтобы он подошел и обнял меня на глазах у всех, но его взгляд переместился на своего вождя, а затем двинулся дальше. Несколько мгновений спустя он встал и подошел к Варреку, и с тех пор он был там. Бедный парень. Мне также немного обидно, что все, что я получила, это пристальный взгляд, но как я могу ныть в такое время? Он утешает друга.

Ладно, мысленно я буду ворчать, но вслух ничего не скажу.

Я знаю, что сейчас тяжело. Я знаю, что Хассен находится на более шаткой почве, чем когда-либо прежде, так что, возможно, именно поэтому он намеренно избегает меня. Он изгнанник, а я единственная оставшаяся незамужняя женщина. И при всем том, что происходит, отношения должны быть наименьшей из наших проблем. Но я все еще хочу, чтобы он обнимал меня у костра, согревал меня, как Рокан согревает Лейлу. И я знаю, что ему, должно быть, тоже больно. Не только физически, но и ментально. Все такие. Ты можешь быть сильным только так долго, пока не сдашься внутри.

Я знаю это. Когда наши родители умерли, я взяла на себя роль мамы и папы для Лейлы, чтобы она не чувствовала недостатка. Я изо всех сил старалась быть для нее всем, и, думаю, в итоге я нуждалась в ней больше, чем она во мне. Может быть, именно поэтому я так много боролась здесь, на Ледяной планете, в то время как она процветала. Я сделала ее своей целью в жизни, а теперь она больше не нуждается во мне, так что мне пришлось найти новую цель.

Я просто… еще не совсем нашла ее. И я беспокоюсь, что с Хассеном я просто привязываюсь к новому человеку, чтобы создать свою новую «цель», как бы ужасно это ни звучало. Но я думаю, мне не следует доверять своему суждению об отношениях в день, когда взорвался вулкан и все остались без крова. Я, наверное, схожу с ума и слишком остро реагирую, как и все остальные.

Но я также не могу сидеть здесь. Мне нужно поговорить с Хассеном, хотя бы для того, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Некоторые из ша-кхай полностью теряют самообладание, и я их не виню. Это все, что они когда-либо знали, и это разрушено.

Я встаю на ноги, делая вид, что потягиваюсь, а затем отхожу от огня. Лейла бросает на меня обеспокоенный взгляд, но я отмахиваюсь от нее. «Я беспокойна, и мне нужно встать и подвигаться». Все обнимаются у костра, и, хотя это мило, я также чувствую себя одинокой. Я наблюдаю за тремя фигурами на горизонте, а затем перехожу к шкурам с едой