Советник царя Гороха (сборник произведений) - Алексей Владимирович Мефокиров

Рассказывали, что в апреле сюда доходили отголоски полыхающей в Ливии войны: в виде забредших сюда войск Каддафи, а затем и повстанцев. Здесь тоже были стычки, выстрелы, и будто бы еще немного – Тунис бы тоже ввязался в драку. Не знаю, насколько это правда. Сбежавшие сюда ливийцы, да еще плохо говорящие по-английски, склонны преувеличивать масштабы всего происходящего.

Впрочем, отголоски войны здесь действительно были хорошо видны. Толпы оборванных, грязных людей, преимущественно женщин с многочисленными детьми; люди, с лицами беженцев. .

Надо сказать, что у беженцев особые лица и особые глаза. Это очень сложно описать. В их лицах присутствует не просто внутренняя усталость, отчаяние, а какой-то душевный надрыв. Даже когда они смеются и улыбаются, все равно чувствуется эта душевная рана. И там, в Ремаде, таких людей – многие тысячи.

В первый день нам было дано задание: отвезти в Ремаду ящики с гуманитаркой. С нами поехал наш в дальнейшем бессменный проводник, он же грузчик, он же экспедитор Халид аль Мисмари. Между собой мы его, за созвучие фамилии, и за любовь к использованию солнцезащитного крема, прозвали «Мисс Мари», и очень хорошо, что он об этом не догадывался. Был он, для араба конечно, довольно светлокожий, чем очень гордился и всеми силами старался сберечь эту свою особенность. Когда говорили, что он араб, он с гордостью отвергал это: «No, no. I am inoschagi». Кто такие иношаги, я не знаю, но для наших ушей «иношаг» звучало похоже на «иноходец», то есть конь. Каюсь, грешен, но между нами с Жекой случались диалоги вроде следующего:

– Ну и где наша «Мисс Мари»?

– А, поскакал наш иноходец на кухню…

И мы лукаво улыбались друг другу.

У Халида были живые черные глаза, постоянно лукаво бегающие, и широченная улыбка, обнажающая отличные, крепкие зубы… Говорил он с какой-то слегка скулящей интонацией, и вообще, поначалу было очень тяжело нам понять его, а ему – понять нас. Но вскоре эта проблема сгладилась, и даже когда он срывался на арабский, мы кое-что могли разобрать.

В первую же поездку нам пришлось встать очень рано, практически ночью. Мы сразу пошли смотреть автомобиль, который нам достанется. Увы, мы были крайне разочарованы. Я втайне надеялся, что под номером, который нам дали при распределении будет очень красивый, новехонький одиночный «МАН ТэЖэА» с кабиной цвета « белый металлик». Его я заприметил накануне. Мне стыдно в этом сознаться, но тогда я еще подумал: «Господи, ну пожалуйста, лишь бы это была та классная тачка, а! Ну что Тебе стоит?!».Мне как-то по-детски захотелось покататься на грузовике, который среди остальных машин выделялся особой «статью». Тем более, что были все основания подозревать, что только на «МАНах» установлены кондиционеры.

Но подойдя к машине, я сразу понял, что у меня совсем не тот номер. Значит… Да-да, именно то, чего бы мне тогда хотелось меньше всего: – наш номер – это старый, «покоцаный», пыльный «Фиат» с красной кабиной. И среди всех остальных выглядел он самым ущербным, словно старый, грязный и при этом постоянно линяющий дворовой пес. Кондиционером тут служило отсутствие боковых стекол, а мыли эту машину последний раз минимум лет двадцать назад. В общем – полная «жесть», «дрова». Господи, ну почему?

Жека мне передал ключи от машины. Собственно, замок на водительской двери не работал, и чтобы сесть за руль, ключи были не нужны. Внутри машинка напоминала советский колхозный трактор: все было покрыто пылью и грязью, из-под сиденья выкатывались какие-то измазанные в гидрол гаечные ключи и запчасти. Сиденья в кабине были на двоих, при этом они оба разлезлись и чтобы хоть как-то прикрыть творящееся безобразие, на них была брошена лохматая, подозрительного вида тряпка. Между сидениями, по-видимому, чтобы можно было впихнуть в кабину и третьего, лежала какая-то подушка. Вокруг все было оклеено искусственным мехом, который вобрал в себя пыли гораздо больше, чем это можно вообразить. Мех был даже на ободе рулевого колеса, и был старательно прикручен к нему толстой леской.

Утро было довольно холодное, несмотря на то, что днем в тени температура забиралась куда выше сорока. Пока как мы пытались разобраться с доставшимся нам чудом техники, сонный Халид поеживался в стороне. Внемля моим истерикам, кабина подалась и я смог взглянуть на сердце нашего мустанга Сахары. Под кабиной был какой-то древний карбюраторный агрегат, масляный щуп которого показывал в картере наличие черной-пречерной субстанции, и её сложно было уже назвать моторным маслом. В радиаторе воды было маловато. Захватив пластиковую канистру, я поплелся за водой, с точно такой же канистрой сзади меня шел Жека, все еще продолжая спать на ходу. Халид смотрел на все наши манипуляции, как на непонятные действия сумасшедших.

С водой дело было неважно. Никакой специальной воды, хотя бы кипяченной, почему-то не было. Скрепя сердце, я долил в горловину радиатора мутной соленой жидкости из цистерны для хозяйственных нужд. Делал это я с полным сознанием, что прямо здесь и прямо сейчас я добиваю старичок-грузовичок своим угощением.

Вытянув до предела подсос, крутанул стартер. Движок зачихал, и сразу заревел, словно раненый медведь. Убавив обороты, я начал прогревать двигатель. Мои спутники во время всех этих процедур стояли и меланхолично взирали на происходящее. Наконец Жека не выдержал, и, открыв дверь, прыгнул в кабину. За ним нехотя последовал и Халид, который, несмотря на то, что не отличался особенно крупным телосложением, тем не менее, отжал Жеку так, что тому пришлось фактически оседлать рычаг переключения передач. Я тоже сидел скособочишись, и это было кошмарно неудобно. Так мы проехали до стоявших ящиков с гуманитаркой, которые нам же предстояло погрузить… ну может быть метров пятнадцать, не более.

Грузить ящики было непросто. Жека сразу же забрался в будку, и заверил, что никто лучше него не справится с тем, чтобы распихать груз по кузову. «Та не так сталося, як гадалося». Одному распихать груз в будке было довольно тяжело, особенно учитывая, что Жека хотя и спортивный, но весит всего килограммов шестьдесят, не больше. В результате получилось, что груз принимали они с Халидом, а подавал один я. Пока мы загрузились, у меня уже с непривычки гудели ноги и подрагивали руки. И после этого всего – за руль. А в «МАНы», и я это увидел позже, ящики грузил такой маленький, верткий погрузчик, закатывающийся по рампе!!! Я тогда чуть не лопнул от зависти.

Ну что же: потихоньку мы поехали в Ремаду. Плеваться мне пришлось не раз: передачи втыкались только